Виват Император! - Роман Злотников

Но в глазах журналистов и, соответственно, читателей и зрителей их изданий и телеканалов генерал Громовой стал истинным покорителем и отцом Кавказа. Ну еще бы! Никогда ни до, ни после Громового у журналистов не было ТАКОЙ свободы действий.

Генерал издал строжайший приказ, предписывавший всем командирам подразделений и военным комендантам оказывать всемерную помощь журналистам в «выполнении ими своего профессионального долга». И беспощадно карал всех, кто не проявлял достаточной ревности в исполнении данного предписания. Что же до боевиков, которых он отпустил, то они в подавляющем большинстве были освобождены в обмен на тех журналистов, которые с излишней ретивостью выполняли «свой профессиональный долг» и в результате попали в заложники к боевиками. По стране гремело изречение генерала, растиражированное всеми изданиями: «Я готов отпустить десять бандитов, чтобы спасти жизнь одному честному человеку. Бандитов мы все равно поймаем, а вот жизнь честного человека уже не вернешь». Армия и органы скрежетали зубами, видя, как рушатся результаты многолетнего тяжкого и кропотливого труда. Но все попытки пресс-служб министерств и высокопоставленных военных открыть прессе глаза на истинное лицо их любимца разбивались о твердокаменное убеждение журналистов в том, что это суть нападки на «первого истинного демократа и человека нового времени в косной и закрытой военной среде». Так что даже громкая отставка, больше напоминавшая пинок под зад, лишь сыграла на повышение рейтинга генерала. И Паша Громовой внезапно для себя оказался очень завлекательным вариантом для тех сил, которые лихорадочно искали кандидата на должность «спасителя Отечества». Тем более что, разобравшись, что такое на самом деле генерал Громовой, теневые дирижеры пришли к выводу, что этот «спаситель» будет достаточно управляемым «спасителем». А это их, естественно, абсолютно устраивало. Так на политическом небосклоне взошла новая яркая звезда…

— И что это за выставка?

Ярославичев обернулся. У дверей зала, привалившись к косяку, стоял высокий, крепкий на вид человек средних лет, в котором вряд ли кто мог бы признать вальяжного старика, прилетавшего в Москву пятнадцать лет назад на личном «Гольфстриме». Теперь этот человек не только выглядел совершенно по-другому, но и имел совсем другое имя, возраст и биографию. А вот «Гольфстрима» он больше не имел. Бесследное исчезновение столь крупного финансиста могло пройти без излишнего шума и вопросов только в одном-единственном случае — если этот финансист умирал, причем шумно и публично. Так что старый, верный «Гольфстрим» был принесен в жертву, с грохотом рухнув в океан через десять минут после вылета из аэропорта Виктории, столицы Сейшел, на глазах у пассажиров круизного лайнера. А в России появился очередной беженец из Таджикистана, как и многие другие пригретый «Фондом Рюрика».

Это не вызвало никаких вопросов. Его Высочество был известен своим отношением к мигрантам из бывших республик СССР. Его фраза: «Все мы просто возвращаемся на родину, кто-то из Германии, а кто-то из Туркмении, и долг каждого из нас — помогать таким же, как и он» уже давно воспринималась не как причуда недалекого богача, а как жизненное кредо умного, что было общеизвестно, человека. К тому же это с энтузиазмом поддерживала довольно большая прослойка «возвращенцев», добившихся успеха на новой старой родине. Ведь многие из них начали восхождение к своему успеху, как раз получив грант «Фонда Рюрика». Это было непросто. Принцип Фонда был суров — помогать не выживать, а развиваться. Выживать каждый должен был сам, а вот если человек, пусть он даже был стар, болен или калека, решил плюнуть на свои проблемы и, назло всем, добиться успеха, ему охотно давали шанс. И, как ни странно, большинство использовало этот шанс успешно. Возможно, потому, что шанс этот получали по большей части люди, прошедшие войну, мор, грабежи и нищету и готовые держаться за него зубами, но не допустить, чтобы их дети повторили этот путь… Ярославичев усмехнулся:

— Можешь гордиться. Ты сейчас видишь образцы технологий, которые через десять лет полностью изменят облик этой страны… а потом и всего мира тоже.

Гость оторвался от косяка и подошел поближе.

— Да-а, это интересно. И что же это за технологии?

— Вот посмотри. — Ярославичев указал на массивный диск диаметром сантиметров тридцать и толщиной восемь-девять, из центра которого торчал короткий вал. — Это — электродвигатель мощностью тридцать киловатт. Вес — восемь килограммов, габариты — сам видишь. Под капотом вазовской «десятки» уместится шесть штук, а газовской — все пятнадцать. Представь, двигатель мощностью почти двести пятьдесят лошадиных сил и весом менее пятидесяти килограммов.

Гость усмехнулся:

— Угу, только возникают вопросы — сколько этих вазовских «десяток» он стоит, сколько будут весить необходимые ему аккумуляторы и на сколько хватит их заряда?

Ярославичев улыбнулся:

— Я могу тебе ответить. Когда мы запустим его в массовое производство, один такой двигатель будет стоить около ста долларов, а что касается аккумулятора, то вот он. — Он указал на черный прямоугольник размером чуть больше стандартной видеокассеты. — Вес — три килограмма. А запаса энергии для двигателя мощностью, скажем, около ста двадцати лошадиных сил, если оснастить им ту же «десятку», при движении в городском цикле хватит километров на семьсот. И это если использовать стандартную вазовскую коробку передач.

Гость недоверчиво покачал головой:

— И этот аккумулятор тоже… сто долларов?

Ярославичев отрицательно покачал головой.

— Нет, к сожалению, аккумулятор гораздо дороже. Здесь используется очень оригинальный принцип: энергия накапливается на атомарном уровне. Каждый электрон и протон увеличивают свой собственный заряд, так что каждый атом в целом остается электрически нейтральным. Ребята сейчас бьются над тем, чтобы при массовом производстве снизить стоимость хотя бы до тысячи двухсот долларов. Но зато он выдерживает порядка двух тысяч циклов заряд — разряд и очень терпим как к перезарядке, так и к переразрядке. Вернее, для него подобных понятий практически не существует. Нами установлен определенный лимит, но он совершенно условен. Мы закачали в опытный образец более ста мегаватт-часов и даже не приблизились к верхней планке заряда. Правда, процесс накопления энергии идет раз в тридцать медленнее, чем отдача, но их можно будет просто обменивать на тех же заправочных станциях с небольшой доплатой только за зарядку электроэнергией.

Гость задумчиво хмыкнул и, указав подбородком на тянущиеся вдоль стен кабинета стеллажи, спросил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});