Рейтинговые книги
Читем онлайн О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 104
договора обусловлена тем, что в случае их неисполнения они являются торжественнейшей ложью, цель которой – применить к другим моральное принуждение здесь тем очевиднее, что прямо высказывается мотив лжи – то, что должна совершить другая сторона. Презрение, вызываемое обманом, происходит от того, что, прежде чем написать на человека, он обезоруживает его лицемерием. Свою вершину обман находит в измене, которая, принадлежа к категории двойной несправедливости, возбуждает в нас глубокое отвращение. Но, подобно тому как я без несправедливости, следовательно, с полным правом могу отражать насилие насилием, точно так же, если у меня нет силы или это кажется мне более удобным, я могу пользоваться для этого также и хитростью. Таким образом, в тех случаях, когда я имею право на насилие, я имею также право и на ложь: например, по отношению к грабителям и всякого рода неправомочным насильникам, которых я поэтому хитростью вовлекаю в ловушку. Вот почему вынужденное насилием обещание ни к чему не обязывает. Но право на ложь на деле идет еще далее: оно распространяется на всякий совершенно лишенный законного основания вопрос относительно моих личных или деловых обстоятельств, где, следовательно, мы имеем дело с излишним любопытством, причем мне может угрожать опасность не только от ответа на него, но уже и от простого его отклонения словами «Этого я не скажу» как возбуждающими подозрение. Здесь ложь – необходимое орудие самообороны против незаконного любопытства, мотив которого большею частью недоброжелателен. Ибо, подобно тому как я имею право при предположении злого намерения со стороны других и вытекающей отсюда презумпции физического насилия заранее прибегать к физическому сопротивлению с опасностью для посягателя, а также, в качестве предохранительной меры, снабжать острыми гвоздями стены своего сада, спускать ночью у себя на дворе злых собак, даже, при случае, ставить капканы и самостреляющие приспособления, верные последствия которых вторгающийся ко мне должен приписать себе самому, – точно так же я имею право всячески скрывать то, знание чего откроет меня для чужих посягательств, и у меня есть также причина к этому, так как и здесь я должен признать очень легкую возможность злого умысла со стороны других и заранее принять меры против него. Вот почему Ариосто и говорит:

«Quantunque il simular sia le piu volte

Ripreso, e dia di mala mente indici.

Si trova pure in molte cose e molte

Avere fatti evident! benefici,

E danni e biasmi e morti avere tolte

Che non conversiam’ sempre con gli amici,

In questa assai piu oscura che serena

Vita mortal, tutta d’mdividia plena».

(«Orlando furioso», IV, I)

(«Как большей частью ни порицается притворство и ни свидетельствует оно о злом умысле, тем не менее оно в очень многих случаях сделало явное добро, отклонив вред, позор и смерть, ибо мы не всегда говорим с друзьями в этой гораздо более мрачной, чем светлой, смертной жизни, преисполненной завистью». – ит.)

Я имею, таким образом, право без несправедливости заранее противопоставить хитрость даже только предполагаемому посягательству с помощью хитрости, и оттого не обязан отвечать тому, кто незаконно старается проникнуть в мою частную жизнь; я не обязан также ответом «этого я не открою» указывать место, где содержится опасная для меня тайна, быть может, моему непрошеному собеседнику полезная, во всяком же случае, дающая ему власть надо мною:

«Scire volunt secreta domus, at que mde timeri» («Они хотят знать тайны семьи и тем быть страшными»[355]. — лат.).

Но при таких условиях я вправе отделаться от него ложью с опасностью для него, в случае если из-за нее он впадет во вредное заблуждение. Ибо здесь ложь – единственное средство бороться с назойливым и подозрительным любопытством: я нахожусь поэтому в положении необходимой обороны. Правило «Ask me no questions, and I’ll tell you no lies» («Не предлагай мне вопросов, и я не буду тебе лгать». – англ.) вполне тут уместно. Именно в соответствии с этим у англичан, для которых упрек во лжи есть самое тяжкое оскорбление и которые именно потому действительно менее лгут, чем другие народы, все незаконные вопросы касательно обстоятельств другого считаются невоспитанностью, обозначаемой выражением «to ask questions». Да, выставленным выше принципом действительно руководствуется всякий умный человек, даже если он отличается самой строгой честностью. Если, например, он едет из какого-нибудь отдаленного места, где получил деньги, и неизвестный путешественник, присоединившись к нему, начинает спрашивать, как обычно, сначала куда, затем откуда, а потом постепенно также, зачем он в это место ездил, то всякий ответит ложью, чтобы предотвратить опасность грабежа. Человек, встреченный в доме того, к чьей дочери он сватается, и спрошенный о причине его неожиданного там присутствия, без колебания даст, если он не потерял голову, ложный ответ. Итак, встречается очень много случаев, когда всякий разумный прибегает ко лжи без всяких угрызений совести. Только эта точка зрения устраняет резкое противоречие между моралью, которая преподается, и моралью, которая повседневно практикуется даже самыми честными и хорошими людьми. Однако при этом должно строго соблюдаться указанное ограничение случаями необходимой обороны, ибо иначе это учение было бы открыто для отвратительного злоупотребления: сама по себе ложь – очень опасное оружие. Но, подобно тому как, несмотря на спокойствие в стране, закон позволяет каждому носить и употреблять оружие именно в случае необходимой обороны, так и мораль допускает употребление лжи для того же самого случая, но в то же время именно только для него. За исключением этого случая необходимой обороны против насилия или хитрости, всякая ложь – несправедливость, поэтому справедливость требует правдивости по отношению к каждому. Но против совершенно безусловной, не допускающей исключений и лежащей в сути вещей порочности лжи говорит уже то, что существуют случаи, когда лгать есть даже обязанность, особенно для врачей; равным образом то, что бывает благородная ложь, как, например, у маркиза Позы в «Дон Карлосе»[356], в «Gerusalemme liberata», II, 22[357], и вообще во всех тех случаях, когда кто-нибудь желает взять на себя вину другого; наконец, даже Иисус Христос однажды умышленно сказал неправду (Ин., 7, ст. 8)[358]. Сообразно тому Кампанелла в своих «Poesie filosofiche», madr. 9, прямо говорит: «Bello e il mentir, se a fare gran ben si trova»[359]. Напротив, ходячее учение о необходимой лжи – это безобразная заплата на одежде жалкой морали. То, что, по примеру Канта, в иных компендиумах неправомерность лжи выводится из человеческой способности к речи, – это настолько плоско,

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 104
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр бесплатно.
Похожие на О свободе воли. Об основе морали - Артур Шопенгауэр книги

Оставить комментарий