Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия

Света не успела ответить. Ее подруга тоже.

Младенец успел только завизжать, когда мужчина с замотанным лицом вышвырнул его в окно. Недолгая пауза. Маленькое тельце упало на землю, а затем стало тихо. Солдат с яростной миной наставил на испуганных девушек дуло пистолета, пока его подельник искал шмонал шкафчики в поисках спирта и морфия. Двое грозных боевиков в салатового цвета форме забежали в роддом, расстреляли по пути несколько человек, пытаясь отыскать хотя бы нечто отдаленно похожее на наркотик.

Все изменилось несколько лет назад: когда впервые заговорили о перестройке, внутри Республики Таджикистан начал происходить раскол — коммунистическая элита принялась конфликтовать с формирующейся оппозицией, партиями исламского возрождения и демократической партией Таджикистана. Они, в основном, состояли из представителей различных кланов и религиозных деятелей. Мирная жизнь людей в одночасье превратилась в сущий ад. По улицам ходили вооруженные солдаты, что стреляли по незащищенным, ни в чем неповинным, людям.

Дороги были украшены кровью и трупами.

— У нас нет морфия! И даже спирта медицинского, и того нет! Есть остатки самогона, берите и уходите! — Светлана вышла немного вперед, решив, что, если кому и стоит вступиться за раненых и перепуганных пациентов, то пусть это будет она.

Разговаривать в таком тоне с бандитами было, конечно, рискованно. Ей было страшно, однако девушка прекрасно понимала — второй солдат рано или поздно не выдержал бы: легкое движение руки, выстрел, и она труп. Такие, как он, не промахиваются. Одна пуля, один убитый. И его не остановит даже то, что она беременна. Не заметить очертание живота солдат не мог, но ему явно было плевать на это.

— Ты, кажется, ничего не поняла, — на ломаном таджикском произнес озлобленный бандит, — здесь мы диктуем правила, а не вы. Вы презренные гяуры (свиньи) и ваш удел, встать на колени, подчиняясь! — он сердито сплюнул, а затем наставил на Светлану автомат. — И где ваша великая большая страна, а? Мы теперь свободны, а вы, презренные воры, приходите на нашу территорию и занимаете ее! Мы не звали вас сюда! Это наша земля! И тебе, тварь, лучше заткнуться и сидеть тихо!

— Не трогайте ее, она беременна!

Света мысленно выругалась, обозвав говорившего самыми “теплыми” словами, какие у нее имелись в арсенале. Зачем, ну зачем? Это бы ничего не изменило, эти ублюдки пришли сюда убивать, и им плевать на подобные вещи.

Бандит усмехнулся и наставил дуло автомата ей в живот.

— Не боишься, что твой сучонок умрет вместе со своей мамашей, а? Неверным и их выродкам одна дорога — в ад!

Светлана подняла глаза на бандита. Время спрессовалось, замедлилось. Она схватила бандита за руку, ударив большим пальцем в район шеи и одновременно вырывая из его рук автомат. Послышался короткий хруст, видимо, бандит сломал палец. Но это уже было неважно. Завладев автоматом, девушка пнула бандита ногой и коротким рывком перехватив оружие выстрелила.

Пуля попала в череп, оставив небольшую дырочку во лбу, а вот за спиной убитого стена оказалась забрызгана мозгами и кровью.

Второй бандит пытался выстрелить в молодую хрупкую женщину, но не успел. Светлана развернулась корпусом, уходя с линии огня, и снова нажала на курок. Бандит рухнул там же, где стоял. Света перезарядила автомат и бегло осмотрелась. Девушки сбились в кучку и даже не кричали, только прикрывали головы руками. Светлана переступила через труп убитого первого бандита и осторожно подошла к двери. Прислушалась. Тишина. Но надолго ли? Выстрелы не могли не услышать. Она обернулась к остальным, все так же испуганно жмущимся друг к другу девушкам, и сказала:

— Уходим. Аккуратно и быстро.

Света вышла первой. Прижавшись к стеночке, она едва слышно вела за собой напуганных до смерти женщин и каждый раз выглядывала, боясь, что шакалы заметят их и примутся стрелять. В патроннике оставалось мало патронов, и Светлана надеялась прошмыгнуть незамеченной. Но, заметив в коридоре вооруженных людей, охнула и от страха попятилась назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

“Десять человек… А патронов с гулькин нос!..”

— Значит так, — после недолгого молчания едва слышно сказала Света, — придется уходить через другой выход. Патронов осталось мало, шансов, что нас не заметят, ноль, поэтому мы сейчас вернемся обратно и спустимся по пожарной лестнице.

— А раньше нельзя было что ли? — возмутилась одна из дамочек.

— Я не думала, что их столько много! — тоже возмутилась Светлана. — В общем, я никем не собираюсь жертвовать. Если придется, буду отбиваться до конца, другого выхода нет.

— А потом?

— Суп с котом! Уходим! — громким шепотом приказала девушка и как напуганный кот попятилась назад.

Они вернулись в акушерскую палату в считанные секунды. Светлана подбежала к окну, что оставалось распахнутым, как пуля взлетела на подоконник и, нащупав поручень лестницы, принялась спускаться вниз. Дамочки послушно направились следом. Света повисла на последнем поручне и, разомкнув пальцы, лихо спрыгнула вниз. Вокруг больничного здания росла высокая трава. Девушки, заметив бандитов с автоматами наперевес, пригнулись и, едва не ползая на карачках, принялись идти в сторону главного выхода.

— Я очень сильно рисковала, — призналась потом Светлана, сидя в темном убежище, где прятались ее мать, Ирина, сравнительно молодая женщина, и муж, у которого есть имя, но за все происходившие тогда события он не проронил ни слова, — если бы что-то пошло не так, нас бы всех убили. Ты просто отличный солдат, мама! На войне тебе бы не было равных.

Ирина посмотрела на усеянную трупами дорогу. Маленькое решетчатое окно позволяло наблюдать за всем, что происходило в городе, и при этом оставаться незаметной.

— Когда-то твоей маме пришлось служить в советской армии, — спустя недолгое молчание произнесла молодая женщина, — тогда прилагательное “советская” еще что-то значило и даже внушала ужас нашим противникам. А сейчас… Не-е-е, теперь мы — беззащитны. Теперь мы нуждаемся в помощи и поддержке. Знаешь, когда все это началось, я все еще работала бухгалтером. Помнишь, я тебе рассказывала про молодого юношу? Мы с ним были неразлучные друзья. Когда все это началось, он заявился ко мне в кабинет и потребовал мне свалить из его страны. Да, матом. Я не выдержала. Изорвала на нем все то, что он привез из Ленинграда, набила ему морду и вышвырнула. Ненавижу лицемеров.

— И что теперь? Куда нам идти? — воскликнула Света и развела руками.

— Я знаю одно место. Слышала о нем по радио.

— И что это за место?

Ира повернулась и в упор посмотрела на дочь.

— Чернобыль.

Глава II

Последний автобус из Душанбе отправлялся поздним вечером. Ирина еще раз перепроверила все сумки, поставила их у своих ног, а ее дочь, пока не пришли вооруженные бандиты рыскать в их вещах в поисках оружия, спрятала пистолет Макарова под кучей юбок. Примотала его к ляжке с помощью бинтов. Один единственный в семье мужчина упорно хранил молчание.

— Автобус!..

Света встрепенулась.

— Готовьтесь, — шепнула дочери и зятю Ирина.

Когда автобус остановился и приветливо распахнул дверцы, они, подхватив сумки, вместе с остальными полезли в салон. Пассажиры едва успели устроиться на удобных сиденьях, как в транспорт влетели бандиты, целясь автоматами в напуганных до смерти людей.

— Молчать! — крикнул с прикрытой капюшоном головой молодой мужчина. На нем висела холщовая накидка, а на лбу зияла странная татуировка, написанная на идише. — Проверка документов. — И добавил: — Шаг влево, шаг вправо попытка к побегу, прыжок — попытка взлететь, расстрел!..

— Артист, заткнись! Ты мне мешаешь читать! — прикрикнул на него второй вооруженный бандит.

— Ну что за скучный человек, — наигранно скривился его дружок, — я пытаюсь развеселить народ, а он, видите ли, читает!.. Да я, если бы ты знал, столько лет мечтал, как увижу лица этих прожженных своей лживой пропагандой людей, как направлю на них ствол и пущу пару добрых десятков пуль им в рожу. Оно того стоит, поверь. Вся эта советская лабуда, коммунизм, добро для всех, а по факту — одна большая тюрьма. Ненавижу вас, коммуняк! И эта сраная страна… Она отвернулась от вас, а мы теперь вершители ваших судеб! — бандит развел руки в стороны. — Ликуйте, господа! Сегодня решается ваша судьба!..