Банкир дьявола - Кристофер Райх

— Он здесь, — сказал он взволнованно и опустил пистолет. — Габриэль здесь. Я хочу сказать, Утайби. Он там. Наверху. Я увидел его только мельком, и он тут же исчез. Велите оперативникам из «Службы действия» перекрыть выходы. Он еще тут!

У Неффа в руке тоже был пистолет — короткоствольный полицейский револьвер, и фэбээровец навел его на Чапела:

— Положите пистолет на пол!

— Да вы меня слушаете или нет?! — воскликнул Чапел. — Габриэль, в здании. Живей!

— Немедленно… бросьте… оружие! — выкрикнул Нефф, да так громко, так сурово, что Чапел повиновался.

Беретта с шумом упала на пол, и уже секундой позже Нефф и трое его головорезов навалились на него все вместе и, заведя ему руки за спину, надели наручники, после чего поволокли к выходу.

— Что происходит? — протестовал Чапел, задавая этот вопрос то одному, то другому агенту, но ни от кого не получая ответа.

На него еще никогда в жизни не надевали наручников. Он был слишком ошарашен, чтобы отбиваться. Он был уверен, что происходит какая-то глупейшая ошибка и он сумеет все объяснить, если ему дадут такую возможность, в чем бы его ни обвиняли.

— Он здесь, — все время повторял Чапел. — Ребята, вы что, оглохли? Тот, кого вы ищете, он здесь, в здании. Я засек его на втором этаже меньше минуты назад.

Нефф вывел его на улицу и провел мимо пикета «Службы действия». Вечерний воздух был теплым. Целая вереница черных «фордов» стояла прямо посреди дороги. Справа и слева улицу перегораживали деревянные переносные «заборчики» ограждения. Люди в полицейской форме перекрывали движение по тротуарам.

— Нефф… — начал Чапел и, вдруг вспомнив имя фэбээровца, решил обратиться к нему именно так. Первый урок из курса Дейла Карнеги, с которым его попросили ознакомиться, как только он поступил на работу в «Прайс Уотерхаус», где ценилось умение устанавливать с клиентами добрые отношения. — Фрэнк, погоди секунду.

Они уже были на тротуаре. Нефф притиснул Чапела к стоящему рядом автомобилю:

— Нет, это ты погоди, кусок дерьма. Он еще спрашивает, что происходит! Нет уж, Чапел, это ты мне расскажешь, что происходит и сколько тебе бен Ла…

Прежде чем Нефф успел закончить фразу, ночь раскололась от сильнейшего взрыва. Чудовищный хлопок ударил Чапела по ушам. Вспышка оранжевого света ослепила его, волна горячего воздуха обожгла роговицу и опалила щеки. Куски штукатурки, деревянные щепки и осколки стекла забарабанили по автомобилю и градом посыпались на мостовую. Еще через долю секунды его подхватила взрывная волна, подняла в воздух, оторвав от земли, и швырнула через капот на проезжую часть улицы. Секунду-другую он оставался без сознания. А когда пришел в себя, то увидел валившие изо всех окон дома клубы черного дыма, быстро превращавшиеся в сплошную завесу.

Рядом с ним на земле сидел Нефф и, постанывая, вытаскивал из своей залитой кровью рубашки осколки стекла и невозмутимо отбрасывал их в сторону.

Прошло уже десять минут, когда из пострадавшего здания вынесли последнего раненого. Сидя на медицинской каталке, покрытый сажей с головы до пят, тот напоминал спеленатую мумию с надетой на голову кислородной маской. Чапел слышал, как санитар сказал, что беднягу нашли в задней части дома под рухнувшей балкой. Это был повар, отошедший от плиты, чтобы перекурить.

Один из пожарных приготовился лезть вверх по лестнице, чтобы посмотреть, нельзя ли спасти еще кого-нибудь. Но его товарищ, подошедший к нему со стороны здания, отрицательно покачал головой, и они вместе вернулись на тротуар, остановившись в паре метров от Адама Чапела, скованного наручниками на заднем сиденье «форда».

Не прекращайте поиски, молил он их про себя. Если нашли повара, найдете и ее тоже. Ну, давайте! Ищите ее!

Вот уже два часа, как мимо окна автомобиля, где он находился, провезли всех выживших и всех погибших. Чапел всматривался в лица уцелевших и разглядывал одежду на мертвых, надеясь найти Сару среди первых и страшась разглядеть среди вторых.

Взрыв опустошил весь второй этаж и привел к пожару наверху. В течение нескольких минут дом превратился в настоящий ад. Все спасшиеся находились в момент взрыва либо на первом этаже, либо на противоположной стороне второго. Остальные погибли — кто от удушья, кто от огня, кто от самого взрыва. Шанса выжить у них не было.

В полчетвертого ночи Фрэнк Нефф уселся на переднее сиденье автомобиля. На нем была испачканная полотняная куртка пожарного, и он мокрым полотенцем стирал с лица сажу.

— Чудная работенка! — бросил он через плечо. — Семнадцать погибших. Тридцать три раненых, у большинства ожоги, которые никогда как следует не заживут. Пятеро в критическом состоянии и, скорее всего, долго не протянут. Можете радоваться. Давайте, чего стесняться. И скажите мне, Чапел, дело того стоило?

Чапел проигнорировал этот вопрос. Отрицание вины, объяснения, извинения — все это было ему безразлично. Его интересовало лишь одно.

— Сара, — проговорил он. — Ее нашли?

Нефф облокотился на спинку сиденья и в упор уставился на Чапела:

— Увы, приятель. Ей не повезло.

50

— Ну-ка, почетче, детка. Еще почетче. Давай покажись папочке. Очень хорошо, еще побольше резкости. Вот, теперь ты выглядишь хорошо. Очень, очень хорошо выглядишь!

Прильнув к окуляру, Сэм Спенсер фокусировал свой увеличивающий видеоскоп фирмы «Лейка». Лицо становилось видно все лучше. Волевой подбородок, плотно сжатые решительные губы. С волосами тоже никаких проблем. Темная грива разделена посредине пробором и достигает плеч. Нет, загвоздка вовсе не в волосах. Глаза и нос, вот что решительно от него ускользало. Вся центральная часть лица по-прежнему представляла собой одно расплывшееся пятно.

— Черт побери! — пробормотал Спенсер, отводя голову от окуляра и откидываясь на спинку кресла.

До тех пор, пока он не справится со всеми этими архиважными пикселями, нельзя будет использовать эту картинку, чтобы с помощью специальной идентификационной программы сопоставить ее с фотографиями в базе данных ФБР. Нет, он не пойдет к Оуэну Гленденнингу, пока не добьется убедительного результата. Картинка без имени никому не нужна.

Сэм Спенсер, которому исполнилось тридцать семь лет и один день, заведующий принадлежащей ФБР лабораторией анализа судебных фото-, видео- и аудиоматериалов, работал над улучшением качества последних секунд сохранившейся цифровой видеозаписи, найденной в квартире Мохаммеда аль-Талила, вот уже тридцать шесть часов. То, что началось как суперсекретный аврал, продолжилось как ночная сверхурочная работа, плавно перешедшая в дневную и нарушившая все планы на день рождения. Вообще-то, он не возражал против того, чтобы пропустить праздничное застолье с женой и родителями. А вот чего ему действительно не хватало, так это горы желтых пакетов с новыми заданиями у его двери. Спенсер относился к своим служебным обязанностям чрезвычайно ответственно. Поэтому чувствовал, что в выходные придется разбирать завалы.

Работая в оборудованном кондиционерами домике на территории Академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, Спенсер обслуживал не только ФБР, но также местные и международные полицейские органы, занимаясь аудио-, видеозаписями и фотографиями. Заявки поступали разные. От перевода записей из формата НТСК в формат ПАЛ до ремонта простреленных видеокамер. Больше всего времени уходило на записи видеокамер наблюдения, установленных у банкоматов, для получения четких снимков грабителей, а иногда и убийц. Работа эта была очень важна, и он ее любил.

Однако никогда еще ему не давали задание такое значительное. Причем проходящее под грифом «совершенно секретно» — с пометками «не копировать» и «государственной важности». О том, какое это безотлагательное и срочное поручение, ему твердили без конца. Да еще эти бесконечные звонки. Каждые четыре часа ему названивал из ЦРУ заместитель директора по оперативной работе, чтобы узнать новости о том, как продвигается работа, и разговор их всегда заканчивался строгим предупреждением, что Сэм ни с кем не должен делиться этой информацией.

Под рукой у Сэма постоянно находилась коробка шоколадных конфет фирмы «Сиз». Больше всего ему нравились ромбики темного шоколада с начинкой из ганаша — густого ароматного шоколадного крема. На них Спенсер теперь и устроил настоящую охоту. Вообще-то, ему, похоже, удалось выловить и съесть их все, но дело стоило того, чтобы проверить еще раз. Он шарил пальцами под золотой пупырчатой фольгой, отделявшей верхний слой конфет от нижнего, и пытался нащупать, что там под ней. Но совесть заставила его остановиться. В конце концов, начинать есть нижние, не покончив с верхними, — это настоящее жульничество. Найдя конфетку с ореховой карамелью, он сунул ее в рот. Вообще-то, шоколадные конфеты для него не роскошь, а необходимость. Шикарная подкормка для мозга.