Гончая свора - Иван Граборов

     - Лим... - содрогнулась Рмун, схватив его за рукав.

     - Я здесь, милая, я здесь. - обнял он её. - Что бы ни случилось, я всё исправлю, слышишь? - шёпот. - Ты будешь жить, Рмун. Ты будешь жить. Клянусь, я навсегда с тобой... Я не оставлю тебя.

     Хиинец вывел на приборную проекцию цепь расстыковки корабельных узлов и, занеся руку над бегунком активации, сказал:

     - Все лгут, досточтимый Лим. Но если одни, пусть и стоя на месте, лгут другим, то иные, постоянно двигаясь вперёд, лгут только себе. - низкий поклон. - Прощайте. Для меня честью было говорить с вами.

     Голографический бегунок прокрутился до упора, дверь сложилась в непроницаемую гермостворку, и их секция отсоединилась от основной части корабля так же просто, как через шлюз консервации контрабандистами выбрасывается перележавший товар.

     Мгновенно пропала искусственная гравитация. Внутреннее давление подскочило - десять млорт при стремлении к росту. Капсула попала в поле притяжения планеты и стала, постоянно ускоряясь, быстро лететь на встречу поверхности.

     Геф-проектор на всю панель стекла высветил отсчёт: 'Схождение к верхнему пределу стратосферы через семнадцать дакту'.

     - Лим, что нам... - их болтало в пространстве. До входа в стратосферу оставались считанные гезхоры. - Лим?

     Крохотные ромбические пластинки подошв его обуви перестроились для максимально лучшего сцепления в условиях невесомости и Лим дотянулся ими до ближайшей стены, поймав Рмун.

     - Слушай меня внимательно, милая. - затараторил он, сдвигая выступающую пластинку вниз. - Я сажу тебя внутрь. - плашки-панели полетели прочь, освобождая место. - Он оснащён противоударными компенсаторами, это должно сработать. - её спину холодно кольнул поручень шкафчика. - Вот тут, держись.

     'Схождение к верхнему пределу стратосферы через девять дакту'.

     Лим вернулся, снял с кровати подложку, поднял одеяло, не забыл про подушки и растолкал всё это по свободным местам отделения. Рмун помог забраться внутрь и, когда она обернулась калачиком, набросил сверху сдёрнутые жилеты убитых наёмников.

     - Лим... - позвала она.

     Механизм начал процедуру запирания шкафчика.

     - Да Рмун, что?

     - Обещай, что даже если я не выживу, если...

     'Схождение к верхнему пределу стратосферы через четыре дакту'.

     - Мы, Рмун. - коснулся он её, до поднятия дверок. - Мы будем жить.

     - Лим, я...

     'Схождение к верхнему пределу стратосферы через два дакту'.

     - Мы будем жить!

     'Пик'.

     Сразу после этого сигнала его сильно оглушило, гравитацией буквально оторвало от поручней и, раскрутив в воздухе, спиной бросило на закрывшиеся иллюминаторы, что после того промялись к плавящемуся стеклу. Геф-проектор прервал визуальную трансляцию показателей. Секцию вращало и переворачивало в воздухе с чудовищной скоростью. Лим через боль оттолкнулся, вжался на распорку в угол за шкафчиком и как можно туже затянул стяжки армированных креплений, фиксировавших суставы.

     Он переключился с показателей натяжения на датчик высотомера:

     'Единица дакту'.

     'Одиннадцать дакт'.

     'Восемь дакт'.

     'Пять дакт'.

     'Два дакта'.

     Слишком быстрая скорость падения для столь твёрдой поверхности - гарантия болезненной смерти. Поэтому Лим решился попробовать. Убрав руку с загородки, он горстью выпустил весь запас неактивных барьерных волчков, в миг заколотивших о стены, и, толкнувшись к центру секции, разрядил поле магнитного щита.

     Безродный Бенсум, с которым Лим до последних событий водил крепкую дружбу, был из снабженцев и часто возил всякую всячину в расположение специального отряда разведки. Как-то раз на разгрузке, он рассказал довольно интересную историю, произошедшую с ним по возвращении на Клусс. Перед посадкой складской отсек разгерметизировался и система питания, дабы избежать перерасхода энергии, автоматически отключила там искусственную гравитацию. Такое случалось и раньше, но никогда с членом экипажа, запертым внутри. Безродный Бенсум находился в маленькой рубке управления кранами, располагающейся над общим помещением склада, и, придумывая занятия на скорый отпуск, не торопясь заправлял шнек барьерных волчков. Бенсума, прижав, подбросило до самого потолка, а волчки разметало в пределах рубки. Он включил магнитный щит на положительный импульс, намереваясь отлепиться и достать до стола с крюками-зацепами, но образовавшееся поле как-то включило барьерные волчки, а те, прекратив летать туда-сюда и реверсируя заряд к отрицательному значению, усилили внутреннее сопротивление. Безродный Бенсум, к огромному своему счастью, оказался в настоящем зажат посреди зацикленной цепи магнитных токов, сбивающих эффект перегрузки.

     Тогда над ним вдоволь посмеялись. Теперь же эта история, эта хитрость, оказавшаяся чистой правдой, спасла Лиму жизнь. Он парил в воздухе, защищённый двойным контуром, столь же безмятежно, сколь безмятежен эмбрион в утробе матери. Но ничто не вечно в мерцании безмолвных звёзд и рано или поздно каждому предстоит родиться вновь.

     'Дакт'.

     Скользящий удар о косую наклонность. Секция покатилась кувырком, едва не рассыпавшись.

     Этого было достаточно: волчки подбросило, разметало, поле сместилось и Лима закрутило по переборкам вместе с кроватью, пару раз ударившей в спину, будто тряпичную куклу.

     Привкус хлора во рту увлёк его чувства в тянущий водоворот растерянности. Как всё закончилось Лим не увидел.

     ***

     Искры взорвались перед глазами. Что-то иголкой кольнуло под грудь. Лим очнулся от этого ощущения и пытался продышаться. Его пересохшие глотки сжались, замыкая дыхательные пути и блокируя внутреннее влаговыделение. Ядовито пахло сжиженным газом из пробитого конденсатора воздуха. Он поднялся на трясущихся локтях, закричал, чтобы избавиться от шума, стоящего в ушах - едва-едва, но это помогло. Затем мутным взором Лим скользнул по окружению.

     Каюта встала боком, разломалась, но сквозь прорехи корпуса ландшафт просматривался. Они упали на солнечную сторону планеты. Сквозь вывернутый проём с входной части виднелся блёклый свет, отражённый в гранях побитой горки долерита. Шкафчик оторвало всего на половину верхних креплений и запирающий механизм остался цел. Хорошо, это было хорошо, значит с Рмун наверняка всё в порядке.

     Голова кипела из-за перегрузок и скверного, по меркам выходца с Клусса, состава атмосферы. Система датчиков костюма отключилась. Шлем едва компенсировал влияние на дыхательные органы азота. Навигация перестала работать следом. Ни места, ни направления, ни времени.

     Лим, еле передвигая конечностями и плохо понимая, какие из них действительно повреждены, а какие нет, пополз к шкафчику, постоянно накалываясь о россыпь шиповых осколков, недавно бывших термостойким стеклом высшего класса качества. Преодолев необходимое расстояние, он ухватился за край дверцы и попробовал сдвинуть пластинку активатора. Заело напрочь.

     Рмун закашлялась где-то внутри.

     - Рмун! Милая, я сейчас, я что-нибудь придумаю. Подожди... - секция со скрипом накренилась к бывшей точке входа. Они повисли на краю кратерного выступа. - Нет... - звук обдираемого о камень металла. - Рмун, держись!

     Маятник камеры, зависшей в неопределённости, качнулся.

     С ощутимым ускорением секция сползла с края, съехала на полтора дакта вниз до дна и сильно ударила в зернистую почву кратерного углубления, похожую на перепрелый чернозём, смешанный над глиняными комками. Острый угол секции пробил в кратере крупную дыру, размером с орудийный калибр утура. Независимый источник света поизносился за тяжёлую посадку и теперь окончательно затухал, едва помигивая сквозь треснутые диоды.

     Хват ослабших кистей не удержал его. Лим скатился по наклону, соскользнул и пропал в темноте глубинных пустот.

     Сюрреализм видимого походил на сон, но, без сомнений, он был в сознании, не растерявшем рассудка: полёт во тьме и бурление синих волн, плещущихся по жилам. Сильный удар плашмя, а затем приступ болевой сонливости или, как говорят службы медицинского контроля, 'долой нерадивого пилота'. Нейроны мозга сговариваются и, за спиной своего владельца, ограждают носитель от тела, спасая обоих. Хитрецы, большие хитрецы. Если бы не карбиновые стяжки ему не выжить. Даже хадву не смогли бы после такого встать - не то притяжение.

     Тонкий лучик света, бьющий ему в глаза, прервала оторвавшаяся конструкция шкафа, грохнувшего рядом через четырнадцать гезхоров. Он был на грани, но считал, запоминал. Они с Рмун попали в некие пустоты под кратером. Возможно, их тоже вырыли загадочные творцы-создатели?

     - Рмун...