Весь Хайнлайн. Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

Представление имело успех. Хью заметил, что Понс наблюдает за его игрой с балкончика, где они с Мемтоком как-то наблюдали за раздачей Счастья слугам. Понс смотрел и смеялся. Хью, войдя в роль Повелителя, рявкнул:

— Эй, там, на балконе! Потише! Мемток, а ну-ка всыпь как следует этому насмешнику.

Тут Их Милость расхохотался пуще прежнего, а слуги чуть ли не покатились по полу от восторга. На следующий день, за бриджем, Понс похлопал Хью по плечу и объявил, что лучшего Лорда Чепухи он еще не видывал.

В результате успешно проведенной операции были добыты: пакетик краски, которую достаточно было смешать с обыкновенным кремом, чтобы получить отличный темный грим, и парик, который скрывал его лысый череп под копной черных волнистых волос. Это был не тот парик, в котором он играл, — тот он вернул Главному Управляющему, даже предложив Мемтоку примерить его на себя. Нет, этот парик он выбрал из нескольких, из года в год накапливающихся в костюмерной после представлений. Хью примерил его, бросил, поддав ногой, а затем украдкой подобрал и сунул под балахон, где и держал несколько дней, не зная, хватятся его или нет. Когда стало ясно, что пропажа осталась незамеченной, он спрятал парик под столиком в рабочем кабинете, задержавшись вечером немного дольше своих помощников.

Он продолжал подыскивать что-нибудь, из чего можно было выточить нож.

После разговора с сыном прошло уже три недели, и за это время они ни разу не встречались. Иногда от Дьюка поступали переводы, иногда день или два ничего не было. Хью прощал ему эти перерывы. Но когда прошла целая неделя, а от него не поступило ни одной статьи, Хью решил проверить.

Он подошел к комнате, которая была одной из «привилегий» Дьюка как «исследователя истории», и, постучав в дверь, не получил ответа.

Он постучал еще и решил, что Дьюк или спит, или отсутствует. Тогда он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Дьюк не спал, но, похоже, витал в совершенно ином мире. Он растянулся на постели совершенно голый, пребывая в самом сильном опьянении Счастьем, какое Хью когда-нибудь приходилось видеть.

Когда дверь открылась, Дьюк поднял голову, глупо хихикнул, взмахнул рукой и пробормотал:

— Приэтт, старый мшенник! Кээк тыи ддзелла?

Хью приблизился к нему, чтобы получше рассмотреть то, что, как он сначала подумал, ему просто показалось. Когда он убедился, что глаза его не обманывают, его чуть не стошнило.

— Сынок! Сынок!

— Все ноешш, Хьюги? Старый пдлюга Хью, выжжига чер-ртоф!

Судорожно сглатывая, Хью попятился и чуть не налетел спиной на Главного Ветеринара. Хирург улыбнулся и спросил:

— Пришли навестить моего пациента? Сейчас он вряд ли в этом нуждается. — Пробормотав извинения, он проскользнул мимо Хью, подошел к кровати и поднял Дьюку веко. Затем проверил его пульс, послушал дыхание и шутливо похвалил: — Дела идут отлично, кузен. Давай-ка примем еще процедурку, и можно будет посылать тебе вкусный обед. Как ты насчет этого?

— Ааатлично, док! Заммчательно! Я ття увжаю! Оччень ув-жаю!

Ветеринар покрутил циферблат на каком-то маленьком приборчике, прижал к бедру Дьюка и подержал немного. Уходя, он улыбнулся Хью.

— Практически здоров. Еще несколько часов он пробудет в забытьи, затем проснется голодным и даже не заметит, сколько прошло времени. Тогда мы покормим его и дадим еще порцию. Прекрасный пациент! Никакого беспокойства. Он даже не знает, что случилось. А когда поймет, не будет ничего иметь против.

— Кто приказал сделать это?

Хирург был явно удивлен.

— Конечно, Главный Управляющий. А что?

— Почему мне не сообщили?

— Не знаю. Лучше спросить его самого. Для меня это вполне обычный приказ. Рутинная работа — ничего особенного. Сонный порошок в ужине, затем ночью — операция. Послеоперационный уход и обычно большие дозы транквилизаторов. Некоторые из пациентов первое время немного нервничают, поэтому мы все делаем в соответствии с индивидуальностью пациента. Но, сами видите, он воспринял все исключительно легко, будто ему удалили зуб. Кстати, все забываю спросить: как тот мост, который я вам поставил? Довольны?

— Что? Ах да… доволен. Но это не важно. Я хочу знать…

— С вашего позволения, лучше поговорите с Главным Управляющим. Теперь, если вы не возражаете, я осмелюсь покинуть вас, так как спешу к больному. Я заглянул убедиться, что с пациентом все в порядке.

Хью вернулся к себе, и тут его вырвало. Вымывшись, он отправился разыскивать Мемтока.

Мемток принял его в своем кабинете незамедлительно и пригласил садиться. Хью постепенно стал считать Главного Управляющего если и не другом, то, по крайней мере, приятелем. Мемток в последнее время часто захаживал к нему по вечерам.

Несмотря на то что он был просто старшим слугой, в близком общении он проявил себя по-своему эрудированным человеком, наделенным недюжинными способностями и острым умом.

Создавалось впечатление, что Мемток страдает от одиночества, бывшего сродни одиночеству капитана судна, и что ему доставляет удовольствие расслабиться где-то и насладиться приятельской беседой.

Поскольку другие старшие слуги были скорее подчеркнуто вежливы со Старшим Исследователем, нежели дружелюбны, Хью также тяготился своим одиночеством и поэтому всегда был рад Мемтоку. До сегодняшнего…

Он прямо, не вдаваясь в формальности, объяснил Мемтоку, с чем он к нему пришел.

— Почему вы приказали сделать это?

Мемток был обескуражен, явно недоумевал.

— Что за вопрос? Что за неприличный вопрос? Конечно, потому, что таков был приказ Лорда-Хранителя.

— Он отдал такой приказ?

— Дорогой кузен! Оскопление никогда не делается без распоряжения Лорда. Конечно, иногда я рекомендую ему это. Но приказ о непосредственном исполнении должен исходить только от него. Однако, уж коль зашла речь, могу заверить, что подобной рекомендации я не давал. Мне просто был отдан приказ, и я его исполнил.

— Но мой-то голос должен учитываться! Ведь он работает в моем департаменте!

— О, но его перевели еще до того, как оскопление было сделано. Иначе я бы не преминул известить тебя. Приличия, приличия — вот что главное в жизни. Я всегда строго контролирую своих подчиненных. Но зато и сам никогда не подвожу их. Иначе хозяйство вести нельзя. Честность прежде всего.

— Но мне не было сообщено, что он переведен. Разве это не называется «подвести»?

— Как же, как же? Обязательно известили, — Главный Управляющий взглянул на множество отделений с различными бумагами на своем столе и вытащил из одного записку. — Вот она.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});