Хребты безумия (сборник) - Говард Лавкрафт

Итак, это конец. За несколько дней я не нашел никакого выхода, и силы мои иссякли. Жажда сводит меня с ума, а запаса кислорода уже не хватит на то, чтобы вернуться в Терра-Нова. Интересно, почему эти чудовища столпились именно у входа, потешаясь надо мной? Наверное, самое забавное – внушить мне, что я приближаюсь к цели.

Долго мне не продержаться. Хотя я и решил не торопить события, как Дуайт. Оскалившийся череп повернут теперь в мою сторону, это сделали эфьи, пожирающие кожаный костюм. Ужасный провал пустых глазниц – такой взгляд пострашнее злорадства гнусных ящериц. Он придает мертвому оскалу белых зубов еще более зловещий вид.

Буду спокойно умирать в грязи, сберегая до конца силы. Моя металлическая книжка заканчивается. Надеюсь, кто-нибудь отыщет эти записи после моей смерти. Сейчас кончу писать и немного отдохну. Затем, когда темнота сгустится и эти пугала перестанут что-либо различать, соберусь с силами и швырну книжку через стену. Брошу ее левее, чтобы она не упала рядом с этими веселящимися извергами. Она может, конечно, утонуть в грязи, но может и упасть на одну из заросших травой кочек, где ее найдет человек.

Люди, если мои записи дойдут до вас, знайте – это не только предупреждение о западне. Надеюсь, моя судьба послужит уроком для других. Не надо собирать сверкающие кристаллы. Они принадлежат Венере. На нашей планете можно обойтись без них. Похищая сокровища, мы, очевидно, нарушаем какие-то таинственные законы, идущие из самых глубин космоса. Откуда нам знать, какие темные, могущественные и вездесущие силы стоят за этими рептилиями, охраняющими свои сокровища таким странным способом. Дуайт и я расплатились за все сполна, так же как прежде платили другие и кто-то заплатит в будущем. А может, эти отдельные смерти – пролог к грядущему возмездию? Оставьте Венере то, что ей принадлежит.

Смерть все ближе, боюсь, мне не хватит сил перебросить книжку через стену. Тогда ее найдут люди-ящеры и, возможно, поймут, что это такое. Они никогда не узнают, к чему я призывал своих соплеменников, и поэтому уничтожат записи, не желая выдать тайну лабиринта. Перед смертью я стал лучше относиться к этим существам. Нам не дано знать, кто из нас по космическим критериям совершеннее или ближе к некоей органичной норме – мы или они.

Вынул из кармана кристалл, чтобы полюбоваться им в последние мгновения. В огненных лучах заходящего солнца он сверкает ярко и зловеще. Беспокойная ватага заметила его, и их жестикуляция как-то странно изменилась. Почему они толкутся у входа, а не подойдут ближе и не встанут у прозрачной стены?

Я коченею и больше писать не могу. Кружится голова, но сознание еще присутствует. Смогу ли перебросить через стену книжку? Кристалл ослепительно сверкает, но тьма сгущается.

Темно. Страшная слабость. Они все еще смеются и прыгают у входа, освещая факелами темноту.

Они уходят? Мне послышался какой-то звук… легкий звук в небе.

Донесение Уэсли П. Миллера из группы розыска «А», «Винес кристалл компани»(Терра-Нова, VI, 16)

Наш сотрудник А-49, настоящее имя Кентон Дж. Стэнфилд, проживающий по адресу: Виргиния, Ричмонд, улица Маршалла, 5317, покинул Терра-Нова рано утром VI, 12, отправившись за кристаллом, местонахождение которого указывал детектор. Должен был вернуться тринадцатого или четырнадцатого. Он не появился и вечером пятнадцатого, и тогда на розыски был послан поисковый самолет ФР-58 с группой из пяти человек под моим командованием. Мы вылетели в восемь часов пополудни, имея с собой детектор. Его стрелка показывала, что местоположение кристалла не изменилось.

До плато Эрикса мы летели, следуя указаниям детектора и посылая сильные световые лучи во все стороны. С нами были дальнобойные огнеметы и радиоактивные излучатели типа «Д», способные подавить бунт аборигенов или нападение хищных скор.

Пролетая над плато Эрикса, мы заметили скопление огней – это оказались обитатели планеты с горящими факелами. Когда мы снизились, они – числом около сотни – скрылись в лесу. Детектор указывал, что кристалл находится в том районе, где они только что толпились. Мы опустились еще ниже, и тогда наши прожекторы осветили то, что лежало на земле. Это был скелет, опутанный эфьями, а в десяти футах виднелось человеческое тело. Когда мы приземлялись, невидимая преграда повредила крыло самолета.

Направившись к обнаруженным останкам, мы неожиданно наткнулись на гладкую невидимую стену.

Идя ощупью вдоль нее, мы добрались до отверстия, за которым было обширное пространство, нечто вроде холла, окруженного такими же невидимыми стенами. В одной из них мы обнаружили ход, который привел нас к скелету. Рядом с несчастным, одежду которого разорвали хищные растения, лежал шлем с указанием его данных. Это был служащий отдела Кенига Фредерик Н. Дуайт, номер В-9, отправившийся в долгосрочную заготовительную экспедицию и отсутствующий уже два месяца.

Хотя между скелетом и телом тоже была невидимая стена, мы сразу же узнали Стэнфилда. В левой руке он держал металлическую книжку, а в правой – ручку – видимо, писал в момент смерти. Кристалла видно не было, но детектор указывал, что рядом со Стэнфилдом должен находиться очень крупный экземпляр.

Мы с большим трудом добрались до Стэнфилда. Тело было еще теплым; рядом, утопая в грязи, лежал огромный кристалл. Прочитав оставленные им записи, мы решили следовать советам покойного. Текст этих записей прилагается к настоящему донесению, его наблюдения проверены и полностью подтвердились. Они дают достоверное объяснение разыгравшейся трагедии. Его заключительные выводы говорят об ослаблении интеллекта и потому могут быть оставлены без внимания, но это не повод, чтобы подвергать сомнению все остальное. Стэнфилд умер от совокупности причин: жажды, удушья, сердечной слабости и глубокой депрессии. Он до конца оставался в маске, которая продолжала в небольшом количестве подавать кислород.

В связи с поломкой самолета мы вызвали по рации Андерсона из ремонтного отдела и попросили выслать аварийную группу, снабдив ее также взрывчаткой. Утром прилетел ФХ-58, который вел сам Андерсон, забрал мертвых, кристалл и вернулся на базу. Дуайта и Стэнфилда похоронят на кладбище компании, а кристалл отправят в Чикаго на ближайшей ракете. Мы, конечно, последуем совету Стэнфилда, данному им еще в здравом уме, и пришлем сюда военных, чтобы полностью уничтожить аборигенов. Без них можно будет беспрепятственно добывать кристаллы.

После полудня мы с большими предосторожностями, пользуясь длинной бечевой, обследовали здание и составили подробный план лабиринта для наших архивов. Конструкция не имеет аналогов; что же касается материала, то нами был взят образец для химического анализа. Результаты исследования могут понадобиться при уничтожении поселений аборигенов. Наши буры с алмазными головками просверлили неизвестное вещество, и рабочие закладывают сейчас в отверстие динамит. Следует навести здесь порядок, поскольку здание представляет большую опасность для наземного и воздушного транспорта.

Рассматривая план лабиринта, мы были потрясены иронией судьбы, сыгравшей злую шутку и с Дуайтом, и со Стэнфилдом. Пытаясь пройти к Стэнфилду от скелета, мы потеряли коридор, который привел нас сюда, но потом Маркхейм отыскал проход из ближнего ко входу холла; Дуайт лежал футах в пятнадцати от него, а Стэнфилд – в четырех-пяти. Проход ведет еще в один холл, который мы не обследовали, а правое его ответвление привело нас прямо к телу. Стэнфилд находился от выхода из лабиринта футах в двадцати двух-двадцати трех, не более, коридор начинался у него за спиной, но из-за усталости и отчаяния он проглядел его.

1939

Злой священник

Перевод Юрия Соколова

В комнату на чердаке меня провел серьезный, интеллигентного вида человек в скромной одежде и со стального цвета бородой, заговоривший со мной следующим образом:

– Да, он жил здесь, но я не советую вам что-либо предпринимать. Любопытство делает вас безответственным. Мы никогда не приходим сюда по ночам, и делаем так только благодаря его завещанию. Вам известно, чем он занимался. Это отвратительное общество наконец одержало верх, и мы не знаем, где он погребен. Ни закон, ни что либо другое не могли повлиять на это общество.

– Надеюсь, что вы не станете оставаться здесь после наступления темноты. И умоляю оставить в покое эту похожую на спичечный коробок вещицу, что лежит на столе. Нам неизвестно, что это такое, однако мы подозреваем, что предмет этот как-то связан с его занятиями. Мы даже стараемся не смотреть на него пристально.

Спустя некоторое время этот человек оставил меня в одиночестве. Чердачная комната показалась мне очень мрачной, пыльной и весьма скудно обставленной, и все же она выглядела опрятно, указывая тем самым на то, что не является обителью трущобного жителя. На книжных полках теснились друг к другу теологические и классические книги, другой книжный шкаф занимали трактаты по магии – Парацельса, Альберта Великого, Тритемия, Гермеса Трисмегиста, Бореля[21], с которыми соседствовали другие, написанные незнакомыми мне буквами. Мебель была очень простой. Единственная дверь в комнате открывалась в чулан. Входом и выходом же служило отверстие в полу, к которому вела грубая и крутая лестница. Круглые окошки и почерневшие дубовые балки свидетельствовали о невероятной старине. Дом этот явно принадлежал к Старому Свету. Кажется, я знал, где нахожусь, но не могу вспомнить того, что знал тогда. Бесспорно, город этот не был Лондоном. Скорее я находился в небольшом морском порту.