Семья на первом месте (СИ) - Бир

простыни заклинанием.

Поттер прилег рядом, обнимая девушку со спины.

— Спокойной ночи, Джейс.

— Спи, моя красавица, — отозвался Поттер, щекой прижавшись к мягким волосам.

Когда волшебники вернулись в кровать и заснули, за окном виднелась полоска рассвета.

***

Австралия, Мельбурн, Реабилитационный центр Гресвелл

Июль, 1978

Гресвелл оказался довольно уединенным местом. Вокруг небольшой лес и маленький пруд, созданный искусственным путём. Постройка здания была невеликой, всего лишь один этаж и девять небольших домиков, которые находились рядом.

Марлин делила комнату с девочкой-подростком. На прошлой неделе ей исполнилось четырнадцать лет.

Элизабет Эрк, так её звали, была немкой по отцовской линии. Как и МакКиннон, она потеряла семью, оставшись сиротой. Но, в отличие от волшебницы, у Эрк были родственники по материнской линии, только она им была не нужна.

Обе почти не разговаривали друг с другом, впрочем, этого и не требовалось.

Жизнь вдали от цивилизации благоприятно отразилась на состоянии девушки. Марлин решила, что если у неё когда-нибудь будут дети и муж, то она обязательно будет жить с ними вдали от большого города. Хотя и возвращаться домой она не спешила, ведь её там больше никто не ждет.

Война забрала у неё всё.

— Как твоё состояние? Что-нибудь изменилось с нашей последней встречи?

Молодой врач держал в руках небольшой блокнот и ручку.

— Думаю, что нет, — угрюмо ответила девушка с хрипотцой в голосе. — Но у меня появился аппетит.

— Это прекрасная новость, — радостно отозвался Дориан Робинсон. Марлин кисло усмехнулась, не разделяя его настроения. — Это нормально, — начал доктор под скептическим взглядом девушки. — Чувствовать вину, — пояснил он после недолгой паузы. — За то, что ты жива, а они нет.

— И кого же потеряли вы, док?

МакКиннон перешла в нападение, ёрзая на неудобном кресле, расположенном напротив молодого человека.

— Мать и двух сестёр, — быстро ответил Робинсон, откинувшись на спинку кресла.

Волшебница замерла, боясь пошевелиться.

— Я не знала, — Марлин отвела взгляд, чувствуя стыд и вину. — Мне жаль, — добавила она позже.

— Ничего страшного, я справился с потерей и тебе помогу.

Доктор сказал это с такой уверенностью в голосе, что девушка не осмелилась подумать иначе.

— Спасибо, что возитесь со мной, мистер Робинсон, — МакКиннон попыталась улыбнуться.

— Дориан. Зови меня просто Дориан. У нас принято обращаться к друг другу по имени. — Мужчина тепло улыбнулся, дожидаясь кивка МакКиннон. — Взгляни на время, — и волшебница метнула взгляд на настенные часы, — обед уже подошёл к концу!

— Ничего страшного, я не голодна, — возразила Марлин, вставая с кресла.

— Это моя вина, — отозвался Робинсон и, сняв белоснежный халат, отбросил его на кресло, в котором до этого сидел. — Поэтому позволь мне её загладить. — Взгляд голубых глаз устремился на девушку. — В пару милях есть придорожное кафе, там чудные стейки. — Он заговорщически подмигнул. — Пойдём прогуляемся, может, нам удастся увидеть Бобби-Дина!

— Что за Бобби-Дин? — недоуменно изогнув светлые брови, МакКиннон вышла из кабинета, следуя за врачом.

— Это наша местная звезда, — лукаво улыбнулся мужчина.

Минуя маленькую террасу, молодые люди завернули за угол дома. Около дороги рядом с деревом была припаркована небольшая машина синего цвета.

— Хороший вкус, док, — присвистнула девушка.

— Прошу, — молодой человек любезно приоткрыл дверцу машины, Марлин села на пассажирское сиденье.

Захлопнув дверцу, Дориан уселся за руль.

Музыка доносилась из стереосистемы. Лёгкий ветерок развивал золотистые волосы девушки, а солнце слепило глаза. Она сидела, откинувшись на сидение автомобиля, совершенно не заботясь, хорошо ли выглядит со стороны.

Остановившись на обочине, молодые люди в молчание покинули салон автомобиля. Переходя через дорогу, они вошли внутрь одноэтажного кафе.

Колокольчик на двери негромко звякнул. Помещение оказалась небольшим, но светлым и просторным.

Робинсон отодвинул деревянный стул, выжидающе смотря на девушку. Брови Марлин метнулись вверх, однако она все же присела на представленное место. Так галантно с ней обращался только отец и старший брат, теперь же это было в прошлом.

К столику подошла пожилая женщина.

— Здравствуй, Дори! — поздоровалась она с молодым человеком, награждая того ослепительной улыбкой.

— Доброе утро, Розельда. — Мужчина вернул ей улыбку. — Мы будем стейки и молочные коктейли.

— Клубничный, — возразила МакКиннон, — если можно.

— Конечно можно, златовласка! — обратилась к ней женщина, добродушно улыбнувшись, после чего скрылась за маленькой ширмой.

— Она добрейшая душа, — заметил Робинсон, на его слова девушка согласно кивнула.

Через пятнадцать минут им принесли заказ. Еда оказалась действительно вкусной, как и говорил доктор. А клубничный коктейль почти что таял во рту.

Через несколько минут заиграла живая музыка.

— Вот, Бобби-Дин! — Робинсон указал в сторону пожилого мужчины в изрядно поношенном костюме.

Бобби-Дин сидел на небольшом табурете с гитарой в руках. Его низкий, но приятный голос наполнил кафе. Посетители замерли вместе с работниками, внимательно вслушиваясь в смысл песни.

— Очень красиво, — прошептала МакКиннон. — Но я ничего не понимаю. — Она обернулась на мужчину.

— Он поёт о том, как любовь погубила двух влюблённых, на могиле которых проросла Золотая акация-мимоза. — Дориан грустно улыбнулся.

После того, как песня подошла к логичному концу, помещение взорвалось аплодисментами. Бобби-Дин продолжил, а МакКиннон с доктором, заплатив за заказ, вернулись в Гресвелл.

Этот день выдался лучше остальных.

Зайдя в свою комнату, волшебница не обнаружила свою соседку. Ближе к ночи она тоже не появилась.

Следующим утром ее нашли повешенной в старом амбаре. В руке Элизабет крепко сжимала плюшевого зайца.

Небольшая записка гласила:

«— Я отправляюсь домой.»

Марлин не плакала, слёз уже не осталось.

***

Поместье Пьюси

Церемония бракосочетания должна была пройти у Пьюси, собственно, так и произошло.

Стоя около зеркала в полный рост, волшебник застегивал серебристые запонки. Молодой человек был великолепен. Блондинистые волосы уложены в лучших традициях, а черный смокинг сидел, как вторая кожа.

Этелберт вышел из комнаты, спускаясь в зал. Помещение было освещен сотнями свечей. Домовые эльфы носились из стороны в сторону, подготавливая бальный зал, где в скором времени будет не развернуться из-за бесчисленного множества гостей.

— Грэнс, — позвал эльфа волшебник.

— Хозяин, — тот склонился в глубоком поклоне.

— Мое письмо дошло до адресата? — неспешно проходя вдоль темного коридора, поинтересовался молодой человек.

— Да, Хозяин. Всё сделано в лучшем виде, — с маниакальным блеском в огромных глазах Грэнс взирал на своего хозяина.

Кивнув, Этелберт направился дальше и, дойдя до заветной двери, остановился, не решаясь ее открыть. Вздохнув, он дернул изящную ручку на себя, пройдя внутрь.

Около окна стояла Лестрейндж в белоснежном платье с пышной юбкой, шлейфом доходящей до пола. Корсет был украшен камнями, переливающимися в свете восковых свечей.

Девушка заторможено обернулась. Её длинные волосы были убраны в лёгкую прическу, а на лице мелькнул отголосок печали.

Пьюси подошёл ближе, недовольно поджав тонкие губы.

— Повернись, — приказал он