Темнейшее поражение (ЛП) - Джена Шоуолтер

Кручение ускорялось, ускорялось, и вся пещера содрогнулась. Только немного. Просто достаточно, чтобы вызвать шлейф пыли в воздухе, гальку, падающую с потолка, сваливающуюся на землю.

- Что это?

- Не имеет значения. Просто поспешим. Давайте сделаем это. Нож?

- Здесь.

Сильные руки вдруг схватили руки Кейна и перевернули его так, чтобы он лежал на спине. Те же самые руки толкнули, сильно, прижимая его к месту. Кейн не стал ждать ни секунды дольше.

Сейчас!

Встряска быстро увеличилась, падающая галька превратилась в падающие валуны. Бум, бум, бум. Кто-то кричал от боли. Кейн был освобожден. Еще один крик, проклятия вокруг. Наконец, Кейн открыл глаза. Как раз вовремя. Валун падал прямо на него. Он откатился в сторону, кашляя, поскольку его рот заполнили грязь и мусор. Резкое движение порвало стежки на изгибе ребер. Его взгляд оценил окружение в один миг. Он был в пещере, как и подозревал, хотя последняя была больше, чем он мог себе представить, ответвляясь в нескольких разных направлениях. Даже армия не сможет защитить себя от засады здесь. Было слишком много мест, чтобы спрятаться. Ловцы забрались в укрытие. Тряска продолжалась и камни дождем падали вниз. Другой крик, ворчание. Хруст сломанной кости. Кейн неуклюже поднялся на ноги. Вот так, приятель. Так держать.

- Не дайте ему уйти, - закричал кто-то.

- Я вижу его!

Треск.

Острая боль пронзила его ногу. Темное проклятие вырвалось у него. Кто-то стрелял в него. Кейн кинулся к одной из затемненных ниш, по пути уворачиваясь от валунов. Больше тряски, больше валунов. Скоро он будет в ловушке. Если уже не был. Но не было никакого способа остановить бедствие такого масштаба, как только что началось.

Он, честно говоря, не возражал против перспективы смерти. Он чуть не умер уже тысячу раз и давно готовил себя к неожиданностям. По крайней мере, он возьмет этих Ловцов с собой. Не то, что бы Кейн отказался от попытки спастись. Его инстинкт воина не позволит меньшего. Он осматривал тени в поисках выхода… увидел в пустой щели свет, Справа. Не раздумывая, он нырнул за ним, дергая за скалы, расширяя воздушное пространство, не обращая внимания на приступы боли, проносящиеся через него.

- Кейн!

Уильям? Он застыл, напрягся. Дерьмо. Дерьмо! Если он убьет своего друга…

Треск.

- Человек!- Закричал Уильям сердито. Должно быть, кто-то стрелял в него. - Тебе будет больно за это.

Бум, бум, бум.

- Убирайся отсюда, - кричал Кейн.- Беги!

- Кейн, черт возьми! Где ты? Я не для того выкинул Норса Ретчета и мчался всю дорогу сюда, в свое самое не любимое место, чтобы играть в прятки с тобой. Тащи сюда свою задницу!

Кейн оттолкнулся ногами, вдыхая больше пыли. Он мчался от безопасного ограждения - как раз вовремя, чтобы увидеть, как Уильям схватил Ловца за горло. Он был невнимательным и не видел массивные скалы, спускающиеся на него. И потому, что Кейн наблюдал за Уильямом, он не видел массивные скалы, опускающиеся на него.

- Сладкий восход, это было удивительно.

Парис откатился от улыбающейся, задыхающейся женщины и её блестящего от пота тела, чтобы уставиться в потолок. Как он и надеялся, Арка ненавидела Кроноса и не возражала против предательства бога-короля. Как он и боялся, она имела цену - тело Париса, его демон учуял её возбуждение в момент, когда ступил в её покои.

Он только что провел последний час, ублажая её так, как он был уверен, её никогда не ублажали. Она наслаждалась каждой секундой его внимания, в то время как он ненавидел себя, свои действия. Ты делаешь то, что должен делать. Он не должен был волноваться о том, что их прервут. Просторная спальня была спрятана в самом конце гарема. Арка не могла покинуть покои. Кронос фактически проклял её так, чтобы она испытывала полную, абсолютную агонию, если выйдет за пределы просторных границ своего “дома”. И научившись у смертных и на их ошибках, король обеспечил отсутствие окон, которыми могла бы воспользоваться богиня. Очевидно, царь думал, что будет лучше лишить Арку солнечного света и свежего воздуха, чем отрезать её длинные, шелковистые волосы. Она приподнялась на локте и посмотрела вниз на него, белые косы рассыпались по плечам.

- Хорошо?

- Да, это было действительно потрясающе, - сказал он автоматически, как он говорил тысячам другим. Её улыбка медленно угасла. - Ты мог бы хотя бы попытаться произнести это убедительно.

Вздохнув, он изучал её. Он был с бесчисленным множеством девушек? за столетия, и она была, безусловно, самой прекрасной. Но внешность не имела большого значения для него. Что значило красивое лицо, когда под ним вполне могло скрываться чудовище? Все, что имело значение, это то, как другой человек заставлял тебя чувствовать себя, внутри и снаружи. Он сомневался, что Арка была монстром внутри. Она провела так много лет в неволе, на земле и здесь, на небесах, что должна была быть покоробленной, как землеройка, по крайней мере, но когда он гулял внутри, она не кричала на него. Не сражалась с ним. Она всматривалась в него широко раскрытыми голубыми глазами, сжимала его руки и улыбалась, такая одинокая и отчаянно нуждающаяся во внимании, любом внимании, что заставила его грудь сжаться.

И когда он попытался расспросить её о Сиенне, когда она встряхнула головой и сказала, “После”, уже потерянный в дымке похоти, созданной его демоном, Парис уступил без протеста.

- Извини, - сказал он, позволяя своему голосу разлиться с хриплым обещанием. Другой навык, который он совершенствовал на протяжении многих лет: - Это просто, ты истощила меня полностью, дорогая. У меня не осталось энергии.

Она усмехнулась и рухнула возле него, прижимаясь к его боку.

- Кронос не узнает, я обещаю. Так что, если ты захочешь вернуться ко мне…

Он сохранял молчание. Он не мог спать с ней снова. Его демон не позволил бы ему. Даже если он будет часами целовать и трогать её, его член будет оставаться вялым и бесполезным. Вокруг всегда был кто-то, кого он уже укладывал в свою постель, и действительно, Парис не хотел повтора, в любом случае. Он достаточно чувствовал себя виноватым, из-за того, что спал с кем - то другим, кроме Сиенны. Она была его и могла быть снова. Было тяжело даже думать о ней. Каждая, которую он имел после нее, была как пощечина по ее красивому лицу. Как будто она не была достаточно хороша для него. Как будто не могла удовлетворить его. Но он не сможет спасти ее, если умрет, а он действительно умрет, если будет сохранять целибат.

К тому же, он чувствовал себя виноватым по другой причине. Эти его любовницы, они не хотели его, не на самом деле. Если бы не его демон, они могли никогда не спать с ним, могли отказать ему, найти его непривлекательным, что угодно. Значит, в каком - то смысле, он заставлял их быть с ним. Как всегда, его разум сжался от этой мысли.