Псих - Игорь Сотников

он будет у тебя, как на ладони. Между тем, всегда надо было учитывать умелость того контингента, в кого приходится вживлять клеймо. Ведь они ради выхода из под контроля, готовы были на всё и все эти подкожные вживления, со временем были признаны не эффективными в виду того, что объект зубами и когтями выгрызал из себя это клеймо, что заставило подойти к этой проблеме с другой стороны. Так изменив физическую основу самого клейма, лишив его всей материальности, был произведён переход на электронные импульсы, которые внедряясь, оставляют свою ожоговую отметку, от которой практически невозможно было избавиться.

Пиндар одной рукой схватил за волосы Бенсозию и, удерживая её лицо прямо перед собой, вытащив второй рукой свой, так называемый детектор совместимости, выжег ей на яблоке глаза этот маячок, который не даст ей возможности затеряться, если она вдруг надумает так сглупить.

– Ну что, заждалась? – отбив чечётку на пороге зала, которая способствовала очистке его ног от грязи, вожделенно сверкнув глазами, глядя на находящуюся в центре комнаты Бенсозию, огласил свой приговор Пиндор.

– А как же. – Мило улыбаясь, вновь выросшими зубами, ответила Бенсозия. Что вполне отвечало местным реалиям, где без быстрой регенерации материальности (правда, подконтрольной администрации), трудно было должно осуществлять процесс исполнения наказания. Ведь уже после первого рабочего дня взаимодействий, душа приобретала свой разорванной в клочья вид, что для её носителя, приговорённого к вечным мукам, может быть и было лёгкой и желательной участью, но систему не обмануть и она разработала свою регенерационную программу, способную за очень короткий срок, восстановить утраченное, для того чтобы вновь и вновь, с прежней терзающей силой, можно было прибегнуть к мучениям.

А ведь внешние материальные факторы, при определенном угле видения, всегда вносят свой маскирующий эффект, который зависит от степени подготовленности зрителя, чьё осознание окружающего, зависит от степени его подготовки увидеть перед собой тот или иной объект для рассмотрения. При этом же, невозможность увидеть, даже вот так прямо находящийся перед вашими глазами объект, зависит не от самого, с его маскирующимися факторами объекта, а как раз от наблюдателя, чьи блуждающие мысли заслонили перед ним всё, в том числе и самое, находящееся на самом виду видимое. Видимо мыслебезобразие, мутившее в тот момент мозг Пиндара, в купе с представшей перед ним Бенсозией и не позволили ему сразу заметить сидящего на кресле Астароту, который, впрочем, и не выказывал особого желания представляться.

Жёсткий удар Пиндара в эту неприкрытую пасть Бенсозии, заставил ту забыть о крепости своих ног, которые легко подогнувшись, унесли её прямо к камину, до залёта в который, ей не хватило лишь небольших усилий со стороны дрожащего от вожделения Пиндара. Ну а в свою очередь Пиндар, с любопытством наблюдал сначала за полётом, а затем за самой Бенсозией, которая приземлившись головой об пол, отпружилась и уже донесла до огня часть своих чёрных, как смоль волос, которые, как оказалось, вполне себе хорошо горели.

После чего Пиндар, с каким-то внутренним клокотанием, уже было собрался донести до Бенсозии всю свою, такого рода жизнерадостность, в которой не было места сантиментам, как донесшийся со стороны голос, заставил его замереть на месте.

– Слушай, а ты мне определенно нравишься. – Поднявшись с места, сказал Астарота, вызвав недоуменное к себе внимание Пиндара. – Вот так быстро озвучить свои желания, разве это не может не внушить уважение.

– А ты … – растерянно произнёс Пиндар, у которого вдруг предчувственно ёкнуло под ложечкой, а когда это случалось, то, как он помнил, то ему этого лучше было бы этого не помнить.

– Вот только жаль, что для меня, всегда дела, а не личные отношения, стоят на первом месте. – Как показалось Пиндору, этот нежданный заявитель, кому-то сзади от него кивнул. После чего, как-то уж быстро, начало сокращаться расстояние между ним и полом, с которым он, по ещё неведанным для себя причинам, вдруг так буквально близко, в одно мгновение оказался лицом к лицу. И этот пол, не заставив себя долго ждать, дал ему ощутить всю свою жёсткость, которая, впрочем, была смягчена потерей его сознания, которое в свою очередь, через стенки затылочной кости, всё же ощутила, как жёсткость обуха топора, так и крепость намерений нанесшего удар Аббадоны.

– Ну, вот и очнулся. – С трудом приоткрыв глаза, сквозь поволоку, Пиндар увидел стоящего напротив и взирающего на него улыбающегося автора этих слов Астароту. Пиндар было дёрнулся, но всё же, прежде чем что-то делать, просто полезно осмотреться и понять, а есть ли у тебя для этого возможности. И хотя, какое-то время назад, Пиндар во всю обладал ими, что было весьма эффективно продемонстрировано на этой ведьме, то сейчас жёсткая связующая его и кресло веревка, лишила его возможностей на даже самые безобидные поползновения, к которым надо признаться честно, Пиндар за всё время своего существования замечен не был. Впрочем, у него в наличии оставался язык, которым он и не преминул воспользоваться.

–Что это значит? – несколько дерзко, при таком его положении, заорал Пиндар.

– Не спеши растрачивать свою энергию. Она ещё нам и тебе, понадобится. – Совсем не информативно, ответил Астарота. И если нужность всегда воодушевляет субъект права, то когда это заявляется по отношению к самому объекту совсем другого права, то это всегда заставляет задуматься об истинной подоплеке заявленного, что, впрочем, касается только тех, кто обладает хоть небольшими знаниями о мыслительном процессе.

– Если вы сейчас же меня не развяжите, то я вас бл*ь, всех порву. – Заявил о своём, не только не знании, но видимо и о неимении понятия о существовании мыслительных процессов, Пиндар, в своём заявлении продемонстрировавший весьма доходчивую, правда, только для себя, логическую цепочку.

– Ну что ж, все на месте и ждать нам, кажется, некого. Так что, приступим. – Сказал Астарота и, отойдя в сторону, дал возможность Пиндару увидеть то, что находилось позади него, на том, стоящем рядышком с ним небольшом журнальном столике. Где стоящий на нём контейнер, выполненный в присущей этому месту чёрной цветовой гамме, не внушал, но и не вынуждал на доверие к нему. Хотя, сквозящая в нём щель, всё-таки притягивала взгляд Пиндора, пытающего заглянуть в неё и тем самым облегчить себе задачу на понимание того, а чего собственно, они тут приготовили для него.

Но как бы он не всматривался, для него, так и оставалось недоступным видимость того, что там в нём может таиться, хотя при этом он ощущал, что незримое существо, находящее там внутри, не сводит с него глаз. Между тем, до Пиндора донёсся шёпот, который исходил