Предназначение Адхары - Личия Троиси

Сан перестал смеяться.

— Печальная история. Но такие уж сейчас печальные времена.

Мира замолк на мгновение, глядя в упор на сидевшего перед ним человека.

— Я не думаю, что вы хорошо знаете Амхала. Я не думаю также, что вы знаете о его многолетней борьбе с собственной силой, данной ему свыше как наказание. Не думаю, что вам известно, что эта ярость, что овладевает им в битве, — его пожизненный крест и что еще ребенком он пытался заглушить в себе эту жажду смерти. Вы даже не знаете о его успехах и о стратегии, предпринятой им, чтобы подавить свою жажду крови, и о наказаниях, которым он подвергает себя всякий раз, когда совершает очередной промах.

Теперь Сан был совершенно серьезен.

— Ну и?

— Ну и я не знаю, кто вы такой, сколько учеников у вас было и что вам известно о Всадниках Дракона. Но то, что вчера вечером совершил Амхал, и за что он сегодня уже понес наказание, стало новым шрамом на его теле, вдобавок к бесчисленному множеству уже имеющихся, и огромным для него шагом назад.

Сан метнул на собеседника злобный взгляд:

— Мы светские люди, но эта болтовня меня утомила. Что вам нужно?

Мира, направив на собеседника указательный палец, произнес:

— Держитесь от Амхала подальше. Я знаю, что вы ему сказали, а это вовсе не то, чему мы учим в стенах Академии.

Сан позволил себе рассмеяться.

— В этом нет ничего смешного, и я совсем не шучу.

— Я так же, как и вы, служу в Академии, — возразил Сан. — И вам прекрасно известно, что и я — Всадник Дракона. Вы присутствовали на церемонии возложения на меня этого звания… Это вы губите юношу. Вы не знаете, кто он. Это вы потребовали от Амхала, чтобы он подавлял свою природу и не занимался магией. И если он страдает, то в этом нет моей вины, она целиком лежит на вас с вашими наставлениями.

— Мои наставления — это вековые принципы Ордена Всадников Дракона.

— Есть люди, которые выше всех определений и границ, даже выше Всадников Дракона.

Теперь уже Мира саркастически усмехался.

— Уж не вы ли один из них?

— Быть может, да и, безусловно, Амхал.

Повисло тягостное молчание.

— Король любит и чтит вас, и только по этой причине я разговариваю с вами здесь, а не за стенами Академии, чтобы ударами меча дать вам понять, что я имею в виду. Я повторяю в последний раз: Амхал — мой ученик и целиком доверяет мне, и я не желаю видеть, как вы кружите вокруг него.

Сан продолжал оставаться невозмутимым.

— Попробуйте удержать его вдали от меня, если, конечно, сумеете.

— Достаточно того, чтобы вы держались от него как можно дальше.

Сан, улыбаясь, поднял руки:

— Я не притронусь больше к вашему ученику. Но, поверьте, он первым бросится искать меня. Потому что, в отличие от вас, я точно знаю, что ему нужно.

Мира встал:

— Вы предлагаете ему легкий и весьма привлекательный путь. Но я-то знаю, куда он ведет. И Амхал тоже это знает. Вы и в самом деле не очень-то его цените, если думаете, что он и дальше будет верить вам.

— Да… Но если я не ошибаюсь, это вы пришли с требованием держаться от него на расстоянии.

Мира сжал кулаки в ответ на невозмутимую улыбку Сана.

— Запомните, что я вам сказал, — буркнул сквозь зубы наставник Амхала.

— Непременно, — спокойно ответил ему Сан.

Амхал два дня не смел покидать пределов казармы Академии. Он лежал в своей кровати, уставившись в потолок, не зная, что и думать. Неожиданно улетучилась вся его уверенность. Дни, проведенные в компании с Саном, казавшиеся до этого такими насыщенными, когда его переполняло чувство самоудовлетворения, в один миг обрели ауру двойственности. Кто был этот человек? Его ли видел юноша в своих сновидениях? Почему он так открыто выражал свой интерес по отношению к Амхалу? И что делать со всеми наставлениями Сана?

Амхал уж и не знал, кого ему теперь нужно придерживаться: Сана с его обещанием спокойствия и власти или Миры с его теориями ответственности и самопожертвования.

В первый день Сан не появился. Амхал даже приободрился, поскольку не был настроен на объяснения с ним.

Но на следующую ночь кто-то постучал в дверь. Амхал не сомневался, что это был именно Сан.

— Ты не меня ждешь? — спросил тот без лишних слов.

Амхал впустил гостя в комнату.

— Я в курсе всего произошедшего и целиком на твоей стороне.

Юноша нисколько не удивился такой осведомленности. Он знал, что это за человек и чего можно от него ожидать, а также что тот думал о его поступке.

— Некрасиво получилось, — начал Амхал.

— Так было нужно. Тогда для чего, собственно, и нужен комендантский час? А сколько жизней ты бы подверг опасности?

Амхал обернулся:

— Почему вы так мной интересуетесь?

— Потому что ты — особенный.

Амхал опустил глаза. Затем он решительно рассказал своему гостю о своих снах.

— Между нами особая внутренняя связь, — произнес, наконец, Сан.

— Честно говоря, я не понимаю. Вижу только, что ваши наставления очень отдалили меня и от учителя и от Адхары.

— Ты не такой, как они. Амхал, они не являются частью твоего мира. Это — наш удел. Мы — особенные и тем отличаемся от остальных.

— Вы всегда говорите об этом, однако не объясняете, в чем именно. И я… я не знаю, хочу ли я быть таким.

— Речь не о выборе. Ты — другой, хочешь ли ты этого или нет. И я не могу сказать тебе всего, потому что всему свое время. Сейчас — время учиться, а потом придет пора обо всем узнать.

Амхал посмотрел на Сана и вспомнил про часы, проведенные вместе с ним, про его уроки. Юноше нужно было решаться.

— Я не уверен, хочу ли я и дальше следовать по этому пути. Я так испугался того, что натворил.

— Что это значит?

— А это значит, что, наверное, нам не следует больше заниматься вместе.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

— Разве я когда-нибудь принуждал тебя?

— Нет, не поэтому…

— Разве я когда-нибудь заставлял тебя делать что-то помимо твоей воли, то, чего бы ты не хотел делать и в мое отсутствие?

— Нет, но…

— Разве в эти дни ты не чувствовал себя спокойно и умиротворенно?

— Именно этого покоя я и боюсь.

Сан посмотрел на юношу, и тот пришел в ужас от его ледяного взгляда. В его глазах он увидел полное отсутствие жалости и ярость, ту самую, что словно щипцами сжимала его внутренности. Но это видение было мимолетным.

Сан печально улыбнулся и снова стал обычным человеком, которому Амхал так доверял.

— Я все сделал ради тебя. Но если тебе нужно время, хорошо, никаких проблем. В твоем распоряжении его сколько угодно. И если ты захочешь, я могу исчезнуть. Это будет больно, потому что я это точно знаю, и тебя я знаю, но я непременно сделаю это, если только пожелаешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});