Регент - Серг Усов

а побригадно. Одну рабочую декаду могли зачесть, как за две, за три, за четыре, так и, вот как сейчас Олег распорядился, сразу за пять. А уж кто там и как внутри бригады работает, кто жилы рвёт, а кто сачкует — это каторжане пусть сами разбираются вместе со своими бригадирами, которые, кстати говоря, тоже были каторжанами, как правило из бывших атаманов и главарей разбойных банд и мятежных отрядов.

И этот метод, принесённый Олегом из своего мира, оказался настолько удивительно эффективным, что он решил пойти дальше и объявил об соцсоревновании между бригадами.

Суть соцсоревнования была проста — бригада, которая покажет наилучший результат работ, отправится по домам сразу же после завершения строительства трассы, рельсовой дороги и линии семафорного телеграфа.

Чтобы вызвать ещё больший энтузиазм, Олег сказал, что таких бригад будет три, если северный фронт работ дойдёт до Жерова раньше южного.

Только на первый взгляд последняя задача казалась невыполнимой — Уля начала строительство своего участка на четыре декады раньше, и у неё часть трассы, почти четверть, идущая по территории Сфорца была ею отстроена ещё в прошлом году — но только на первый взгляд.

На самом деле, все шансы северных строителей, успеть раньше, были. Во-первых, их было больше почти в два с половиной раза, чем южных, а во-вторых, и это, пожалуй, главное, в отличие от рукозадых Улиных вчерашних бомжей, мелких уголовников и прочих бездельников, которые работали хоть и с энтузиазмом но бестолково, у Олега в бригадах были, в основной своей массе, крепкие и умелые мужики из вчерашних крестьян и ремесленников.

Чек, ещё в Виле, отделил металлургов и кузнецов от общего скопления пленных мятежников и передал их наместнику провинции Фису, но и те, что остались, знали, как браться за инструмент и имели навыки и привычки к труду. Так что, их энтузиазм был в разы производительней, чем у «южан». К тому же, маги-слабосилки из бывших поселковых и городских магов, примкнувшие к восстанию, были тоже более многочисленны, чем имелось в распоряжении герцогини ре,Сфорц, и сейчас они готовили шпалы просто с огромной скоростью — «железнодорожники», как их иногда называл про себя Олег, еле успевали эти шпалы укладывать.

— Разумеется, — кивнул Олег, — В соцсоревновании участвуют все. В том числе и вы, — посмотрел он на обрадовавшихся бригадиров, — Старайтесь, и да воздастся вам.

За четыре дня Олег объехал все участки строительства. На готовых — использовал свою магию. Была мысль ускорить строительство телеграфных башен, возведя часть из них из магического мрамора, но решил этого всё же не делать. В конце концов, всегда можно будет совершить маневр сил и средств, перебросив часть людей на отстающий фронт работ. Да и в армии всё должно быть единообразно — а телеграф он решил сделать военной структурой, войсками связи, подчинёнными непосредственно ему, в отличие от инженерных войск — Кашица подчинялся Чеку и Торму.

— Решил уже, кого начальником связи назначить? — поинтересовался Лешик, когда они, уже по возвращении, увидели городские стены Фестала.

— И тут хочешь свою кандидатуру предложить? — спросил генерал, — Не треснешь, и полком командовать, и особыми отделами, и войсками связи?

— Найду, кого-нибудь, — прервал начавшуюся традиционную пикировку между Чеком и Лешиком Олег, — У барона и в самом деле нагрузка будет большая.

Рассказывать о тайных делах Гирвеста Чеку он так и не стал, а вот все вопросы, связанные с созданием и функционированием военной контрразведки, за эти дни они обсудили подробно.

— К Монсу заедем? Может, у него что новенького появилось, — предложил Лешик, когда они проехали через строй стражников южных ворот.

Для Чека эти слова были понимаемы, как предложение осмотреть новинки товаров, поступивших из родного герцогства. Но Лешик-то в них вкладывал другой смысл, понятный сейчас только ему и регенту.

— Сам съезди, — отказался Олег, — А я сразу во дворец. А то, и правда, с королевой как-то неудобно получается. Ты мне вечером расскажешь, какие новинки у Монса в магазине появились.

Глава 30

Заседание Большого королевского Совета, на котором рассматривался вопрос виновности или невиновности герцога Арта ре,Вила, началось уже ближе к вечеру.

Графиню Гортензию ри,Брог ввести в его состав не получалось никак. Это мог сделать только сам Совет по представлению монарха — регент, обладая огромными полномочиями правителя, монархом всё же не считался. Поскольку Лекс сейчас пребывал в полном расстройстве разума, то получался юридический тупик. Назначить новых членов Совета до совершеннолетия будущего ребёнка Клемении законным порядком было просто невозможно. Олег уже, в принципе, был готов сделать это незаконным порядком, но пока воздерживался — найденные Клеменией правоведы-крючкотворы сейчас рылись в старых фолиантах, пытаясь отыскать выход из этого казуса.

— Ты бы мне там не помешала, Гортензия, — сказал Олег, прежде чем войти в зал Совета, — Но твои предложения я запомнил и буду иметь их в виду.

Он дружески подмигнул красавице-магине и вошёл в зал через королевский вход.

Ведущиеся до его прихода споры и перебранки сразу же стихли.

Скучный и нудный церемониал начала работы Большого королевского Совета, к счастью, был недолгим — не более четверти склянки. А вот обсуждение одного единственного вопроса, стоявшего на повестке Совета, грозило затянуться надолго.

Хотя в исходе голосования, похоже, не сомневался никто. Клемения поработала накануне так эффективно, что от поддержки бывшего герцога отказались даже те, кто считался его ближайшими соратниками. Единственным человеком, который остался верен своей дружбе с маршалом, оказался королевский маг Доратий. Правда, кроме него на стороне ре,Вила была ещё и магиня Морнелия, которая даже написала письмо Олегу с просьбой о помиловании Арта ре,Вила, но она также, как и Гортензия, членом Совета не являлась.

Затягивание заседания было вызвано тем, что каждый выступающий считал своим долгом говорить много и начинал своё выступление чуть ли не с эпохи динозавров. Ну, это, конечно, Олег так думал образно — он вообще не знал, существовали ли в Таларее когда-либо гигантские ящеры. Маленьких-то, обычных, он здесь видел много.

Однако, привычка местных владетелей — а их здесь и сейчас собралось почти четыре десятка, включая представителей крупных городов Винора — говорить издалека и подробно, Олега и в самом деле сильно раздражала.

Если в пользу бывшего герцога выступил один только Доратий, который всё же не решился требовать для него оправдания — слишком очевидно было его предательство — но просил учесть прошлые заслуги маршала и сохранить ему жизнь, то все остальные члены Совета тщательно вытерли ноги о репутацию обвиняемого и требовали различных видов смертной казни.

Особенно усердствовали в обвинительных речах