Всё равно растаешь, принцесса - Ольга Островская

чувств был другой, как и моя первая реакция на них.

− Но сам Азим всегда интересовался только Николь, − продолжаю ровным тоном. − Поэтому я никогда не давала волю своим чувствам, прекрасно понимая их бесперспективность. А когда он признался ей в своих намерениях, сделала всё возможное, чтобы уйти в сторону и не мешать сестре обрести своё счастье. А ещё твёрдо решила отпустить наконец ситуацию для самой себя.

− Получилось? — внимательно смотрит на меня Янгмар. И я отчётливо понимаю, что он ревнует. По-настоящему, неудержимо, собственнически. И мне это с одной стороны немного приятно, лестно в чём-то, а с другой… я почему-то очень не хочу, чтобы он думал, будто я мечтаю о ком-то другом, находясь рядом с ним. Как не хочу, чтобы он думал о ком-то другом, когда я рядом.

− Знаешь, да, получилось. Начиная с того вечера, как меня уволок один наглый колдун, моя голова была забита чем угодно, но точно не босварийским принцем. Я практически не вспоминала о нём до этого вот разговора. И сейчас понимаю, что не испытываю к этому мужчине больше тех чувств, что были раньше. Мы с ним не предназначены друг другу. Такой ответ тебя устроит?

31.3

Повернув голову к Янгмару, наблюдаю за тем, как он постепенно расслабляется. Выдыхает с облегчением. На чувственных губах даже появляется улыбка.

− Пожалуй, да. Устроит, − кивает он удовлетворённо. — Теперь и я могу отпустить эту ситуацию, − передразнивает он меня.

− Я за тебя рада, − фыркаю насмешливо.

Кажется странным, что после той страшной новости, которую мы узнали в этой поездке, после того, что нам двоим пришлось увидеть, у меня не пропала способность улыбаться и размышлять о наших с Янгмаром отношениях. Кажется, что это вроде как неправильно, но разве мы виноваты, что не оцепенели в своих чувствах, потеряв все желания. Только теперь я начинаю понимать, что имела в виду мама, когда говорила, что трагедии, хоть и причиняют боль, всё равно никогда не смогут остановить жизнь, как таковую. Мы живы, мы чувствуем, значит, должны двигаться дальше. И наказать убийцу. Тогда жизнь продолжится.

К замковым воротам мы подъезжаем уже в сгущающихся сумерках. Во дворе нас встречает Грим и несколько слуг. Я не дожидаюсь, пока меня снимет Янгмар, спешиваюсь сама и отдаю поводья подбежавшему мальчику-конюшему. Пошатываясь, поворачиваюсь к лестнице.

Как же хочется наконец-то отдохнуть. От усталости уже немного побаливает голова. Мне сегодня пришлось неплохо выложиться. Опять.

− Как съездили? — спрашивает командор, наблюдая за всеми.

− Так себе. Юфа мертва. Бросилась в прорубь ночью, − мрачно сообщает Янгмар, отдав коня слуге. — Как дела в замке? От поисковых отрядов есть новости? Йормун вернулся?

Грим даже не пытается скрыть, насколько ошарашен. Сжав кулаки, смотрит мрачно на землю. Его гнев и желание покарать виновного колючим катышем проносятся по моим нервам, заставляя спешно поднять щиты. И теперь я ещё больше благодарна Янгмару, что он закрыл от меня свои эмоции. Как представлю, что он испытывал там, в доме Юфы, над её телом… Да ещё в купе с моими собственными эмоциями. Нет, я бы точно этого не выдержала. Физически. Сорвалась бы.

− Поисковые отряды пока никого не нашли. Йормун вернулся, сделал всё, как ты велел, теперь отсыпается. В замке всё нормально, − выдавливает из себя командор. − Твои покои уже проветрили. Я выставил охрану у дверей. Слуги убрали бардак, можешь туда возвращаться. Если хочешь, конечно.

Вместо ответа Янгмар смотрит на меня. Берёт за руку.

− Софи, ты как? Переберёмся ко мне, или останемся у тебя? Если что, напоминаю, у меня ванна гораздо больше и современней, − подмигивает мне.

То есть, он считает, что мы теперь по умолчанию будем вместе не только спать, но и жить? Полагаю, если я откажусь переселяться, он попросту переберётся ко мне. И я совершенно не уверена, что буду против этого. Точнее, практически уверена, что совсем наоборот. Потому что мне теперь и самой уже не хочется отказываться от возможности спать в его объятиях И заниматься всем тем, чем мы сегодня утром занимались. И просто быть рядом с ним, а не одной…

− К тебе, − даю лаконичный ответ, отчего на губах колдуна снова появляется эта шальная, довольная, можно сказать, счастливая улыбка.

− Грим, друг, можешь передать на кухню, чтобы где-то через час подали нам ужин в мои покои. И скажи всем, чтобы нас не беспокоили без крайней нужды, − просит он у командора. А потом внезапно тянет меня к себе и подхватывает на руки. — Нам очень нужно отдохнуть и побыть только вдвоём.

И с этими словами он решительно поднимается со мной к двери.

− Что ты делаешь? Я и сама могу идти, − сообщаю без особого энтузиазма. Идти-то я могу, но мне не сильно хочется.

− Ухаживаю, − хмыкает он. — Не мешай.

− А, ну как хочешь. Только не надрывайся, ладно?

− Не надорвусь, не бойся.

Вот и поговорили.

То ли я гораздо легче, чем мне казалось, то ли это Янгмар такой сильный, но он тащит меня аж на третий этаж, сразу в свои покои. Двери нам с понимающими усмешками открывают стражники, так что колдун отпускает меня только в своей спальне. Ставит на ноги и сразу принимается раздевать, стягивает с меня шапку, расстёгивает шубку, стаскивает и её. Следом летит камзол.

− Сильно устала? — смотрит сочувственно в глаза.

− Да. Не столько физически… гораздо больше морально. Хочу помыться. Просто нестерпимо хочу смыть всё, − морщусь.

− Сейчас, маленькая. И помоемся, и отдохнём. Я помогу тебе забыть. Убаюкаю, чтобы тебе хорошо спалось. И буду стеречь твой сон, − обещает он, нежно целуя в губы.

И тоже начинает раздеваться.

Глава 32

− Знаешь, ты прав. Твоя ванна мне нравится намного больше, − признаюсь, спустя некоторое время, откинув голову Янгмару на плечо, лёжа вместе с ним в этой самой ванне.

В той, что стоит в моей прежней комнате, вот так вот не полежишь. И воду в ней так легко не поменяешь, чтобы не сидеть в грязной.

− Я же говорил, − довольно хмыкает колдун, неспешно поглаживая моё обнажённое колено. Пальцы обводят его по кругу, скользят на внутреннюю сторону бедра, опускаются ниже, ещё ниже… и в такой же дразнящей манере двигаются назад. — Готова выбираться отсюда? Скоро ужин принесут.

− Я не