Семейные тайны - Джоан Пикарт

– Кажется, поняла, – сказала Меридит со вздохом. – Как я завидую Уиллоу, которая в свои шесть месяцев может смело топать ногой, выражая недовольство и возмущение.

Меридит остановилась и внимательно посмотрела на дочь.

– Теперь, после всего, что я знаю, для меня нет сомнений, Линдси, что этот человек, этот мужчина должен знать о ребенке. Точно так же, как и Уиллоу. Неужели она не имеет права знать отца?

– Но он не захочет быть отцом!

– Но он сам должен сказать об этом! Существует такая вещь, как право посещения детей, Линдси. Лучше иметь отца, живущего отдельно от семьи, чем не иметь никакого. Да, Палмер и Бен будут частью ее жизни, но отношения маленькой девочки с ее папочкой – это вещь особого рода. Я имею в виду не столько твои бурные и взбалмошные свидания с Джейком, которые он практиковал несколько раз в год, а скорее мою связь с моим отцом. У меня сохранились такие замечательные воспоминания о времени, которое я проводила с ним. Ты этого была лишена, и мне кажется ужасным такую же судьбу завещать Уиллоу.

– Понятия не имею, что и делать, – вздохнула Линдси. – Я ведь решила, что он не должен знать об Уиллоу.

– Все наши беды – от лжи, Линдси, – мягко сказала Меридит. – Ради ребенка отцу следует сказать правду.

Линдси нажала пальцами на виски.

– Мне надо хорошенько все обдумать.

– Разумеется. Сколько событий произошло за то короткое время, что мы просидели под этим старым развесистым деревом. Хорошие, очищающие события. Ты должна, наконец, начать жить в ладах с самой собой.

– Я… – Линдси покачала головой и всхлипнула. – Я не в состоянии думать. Все так перепуталось в голове.

– Отдохни до обеда, дорогая. Скоро вернется Палмер, и я расскажу ему о нашем разговоре. Если ты захочешь посоветоваться с нами – милости просим, но давить на тебя мы не собираемся.

– Спасибо. Спасибо за все. – Линдси поднялась. – Пойду отдохну немного.

– Линдси!

– Да, мама?

– Я люблю тебя, моя хорошая.

– Я тоже люблю тебя, мама.

Меридит смотрела, как Линдси медленно, слегка припадая на левую ногу, спокойно положив руки на живот, идет по широкой лужайке.

– Я хочу только, чтобы ты была счастлива, Линдси, – прошептала Меридит. – Я так люблю тебя, дорогое мое дитя.

Меридит откинулась в кресле и прикрыла глаза. Неожиданно она почувствовала себя очень усталой и отдалась спокойствию сада, его ароматам и звукам.

Немного погодя, она встала и пошла в дом дожидаться Палмера.

Дэн сидел в кресле на лужайке около трейлера и смотрел на мириады звезд, мерцающих в небе пустыни. Прохладный ветерок уносил остатки палящего дневного жара.

Звезды, подумал он, устраиваясь в кресле так, чтобы лучше было видно небо. Звезды всегда заставляли его думать о Линдси и уносили мысли назад, в тот день в Нью-Йорке, когда он говорил с Линдси, как если бы та была звездами.

– Беседа с самим собой? – Голос режиссера оторвал его от раздумий. – Или можно присоединиться?

– Придвигай кресло, Бен, – сказал Дэн. – Я общался со звездами, но беседа шла через пень колода.

– Вот как? – Бен придвинул кресло и свалился в него, скрестив свои длинные ноги и сложив руки на груди. – Это индейский обычай такой – говорить со звездами?

– Нет, это привычка человека, потерявшего свою звезду, друг мой. Синдром размягчения мозга. Короче, бред сумасшедшего.

– Мило, – сказал Бен. – Кстати, я собираюсь тебе сказать, что сегодня ты был просто бесподобен. И поздравить хотел. Благодаря тебе фильм обретает цельность.

– Ты тоже не так уж плох: умеешь в немногих словах показать, чего хочешь, и при этом не говоришь чепухи вроде «вспомни, что должен чувствовать в такой сцене Онор». Нет, честно и прямо: «Вот здесь дай гнев, здесь боль» и тому подобное. Мне это нравится, потому, наверное, мы так хорошо сработались. Ну и, конечно, сценарная основа – Джи Ди писатель от Бога.

– Это точно. Но и она от твоего исполнения долго не может прийти в себя.

– Где она, кстати?

– Просматривает сценарий на завтра. Я оставляю ее одну, когда она погружается в свою писательскую кухню.

– Умный мужчина, который понимает свою женщину.

– И любит ее.

– Да, – тихо сказал Дэн. – И это тоже.

На несколько минут воцарилось молчание.

– Я сегодня говорил с матерью, – наконец подал голос Бен. – Она очень хочет встретиться с тобой. Мы, вероятно, все пойдем к ним обедать, когда вернемся в город.

– Нет, Бен, пожалуй, не стоит. Мне не хотелось бы встречаться с Линдси.

– Вы не сможете вечно прятаться друг от друга. Ты связался с «Уайтейкер продакшн».

– Да, но представить себя сидящим напротив нее за столом во время обеда… Христа ради, избавьте от этого.

– Ты все еще любишь ее, – негромко сказал Бен. – Ты ведь говорил мне об этом.

Дэн пожал плечами, но ничего не сказал.

– Мама обеспокоена состоянием Линдси, говорит, что она шагу не ступит из дома. Гипс с ноги уже снят, но она либо сидит в комнате, либо забирается в тень дерева в саду и читает – делает вид, что читает. Она, правда, дисциплинированно ест – ради малышки Уиллоу, но глаза совершенно потухшие. Мне уже не терпится поскорее закончить натурные съемки и увидеть своими глазами, что происходит.

– Что? Что ты сказал? – вдруг встрепенулся Дэн.

– Я сказал, что мне не терпится домой, чтобы…

– Нет, раньше! Ты сказал, она дисциплинированно ест ради малышки Уиллоу? Кто такая Уиллоу?

О, черт, подумал Бен, лихорадочно придумывая, как ему выпутаться. Выболтал-таки!

– Ну, пойду проверю, как там Джи Ди.

– Не увиливай, Уайтейкер.

– Я и не думал, – мрачно сказал Бен.

– Так имя будущего ребенка – Уиллоу, «верба»? – Дэн не сводил с него глаз. – Так его Линдси назвала?

– Не его, а ее. Линдси утверждает, что это будет девочка.

– Уиллоу! Ветки вербы в моей квартире – они всегда нравились Линдси. И ты что-то говорил о них, когда был у меня. Ну да, я же помню, как ты уставился на корзину с вербой, как будто увидел невесть что. – Дэн медленно встал перед Беном. – Почему, почему, объясни мне, Линдси назвала ребенка Клэйтона Фонтэна Уиллоу?

– Причуда, – пожал плечами Бен. – Беременные женщины склонны к экстравагантности. Может быть, вспомнился какой-нибудь персонаж из книги, или… Ах, черт!..

Громадные руки Дэна схватили его за рубашку и поставили на ноги. Мгновение спустя кресло было отброшено, и Бен ощутил спиной стенку прицепа.

– Ну у тебя и рефлексики, О'Брайен, – попробовал отшутиться Бен. – Что за страсти?

– А теперь скажи мне правду, – процедил Дэн сквозь зубы. – Итак, почему Линдси назвала ребенка Уиллоу?

– Откуда мне, черт возьми, знать об этом? – крикнул Бен. – Ты мне всю спину исцарапаешь об эту консервную банку, О'Брайен! Даю тебе три секунды, чтобы ты убрал свои лапы от меня.