Истории московских улиц - Владимир Муравьев

С маркой "Издание К.Солдатенкова и Н.Щепкина" вышли собрания сочинений В.Г.Белинского, стихотворения Н.А.Некрасова, А.В.Кольцова, повести и рассказы Д.В.Григоровича, "Народные сказки" А.Н.Афанасьева, труды И.Е.Забелина и другие подобные издания.

Новая книжная лавка, к тому же занимающаяся издательской деятельностью, по существовавшей традиции, стала местом встреч литераторов и любителей словесности, своеобразным клубом и одним из центров культурной жизни Москвы.

В ноябре 1857 года в Москве гостил Н.Г. Чернышевский и побывал в книжной лавке Щепкина и Солдатенкова. Вернувшись в Петербург, он благодарил профессора Московского университета И.К.Бабста за то, что тот познакомил его с владельцами лавки. "Сколько я теперь знаю их, это прекрасные люди... - писал Чернышевский. - Скажите, каким образом Москва производит столько хороших людей?" О лавке Щепкина и Солдатенкова он информирует всю Россию, объявив в самом читаемом тогда журнале "Современник", что в Москве основано предприятие, "заслуживающее всех добрых желаний успеха и процветания: ...открыт ...книжный магазин Н.М.Щепкина и Комп.".

"Известно, в какой тесной связи с правильностью и добросовестностью книжной торговли находится развитие литературы и даже научного просвещения, - пишет Чернышевский, - известно также, хорошо ли соответствует положение русской книжной торговли потребностям дела, служительницей которого она должна быть. Между нашими книгопродавцами найдется довольно людей честных, желающих вести свою торговлю правильным образом, найдется несколько людей предприимчивых, есть даже несколько человек, имеющих достаточные капиталы. Но обыкновенно бывало до сих пор, что фирма, удовлетворяющая одному из этих необходимых условий, лишена другого. Надобно упомянуть еще об одном условии, самом важном: истинный книгопродавец должен быть человеком очень образованным; ему необходимо иметь такую степень умственного развития, чтобы в состоянии быть самому довольно верно оценивать литературные достоинства книги; без того он или попадет в сети спекулянтов, пользующихся его слепым доверием, или принужден перебиваться изданиями серо-бумажных изделий, которых стыдится литература, но которые приносят верный барыш при посредстве толкучего рынка...

Очевидно, каждую полезную для публики и для успехов просвещения перемену могло бы произвести принятие нашею книжною торговлею характера, приличного делу, ведущемуся на широких и правильных коммерческих основаниях. Такова именно цель, с которою основывается книжный магазин Н.М.Щепкиным, сыном нашего знаменитого артиста и товарищем г. Солдатенкова по изданиям, заслужившим такое одобрение публики и прекрасным выбором издаваемых книг и умеренностью цены. Прежде всего надо сказать, что основатели новой фирмы - люди, по своему образованию принадлежащие к лучшему кругу нашего общества, в котором пользуются заслуженным уважением; с тем вместе, это люди, имеющие доходы, совершенно независимые от нового своего предприятия, на которое они обращают часть своих капиталов вовсе не из надобности или желания искать особенной прибыльности в нем лично для себя, а по убеждению, что это дело, нужное для облегчения успехов нашей литературы и просвещения... Теперь ясна для читателей цель, с которою основывается книжный магазин Н.М.Щепкина и К°. Это будет [дело] на благородных принципах широкого коммерческого предприятия, учреждающегося для того, чтобы дать правильность нашей книжной торговле, удешевить цену хороших книг, облегчить их издание, содействовать их распространению. От предприятия г. Щепкина и К° надобно ожидать многого хорошего для публики".

В марте 1858 года, возвращаясь из ссылки, в Москве остановился Т.Г.Шевченко. Он встречался со старыми друзьями М.С.Щепкиным, художником А.Н.Мокрицким, славяноведами и этнографами М.А.Максимовичем и О.М.Бодянским, познакомился с С.Т.Аксаковым и многими другими литераторами, учеными, в том числе и молодыми. Почти каждый день Шевченко заходил в книжный магазин на Большой Лубянке. 24 марта присутствовал на обеде. "Обед был званый, - записал Шевченко в дневнике. - Николай Михайлович праздновал новоселье своего магазина и по этому случаю задал пир московской учено-литературной знаменитости. И что это за очаровательная знаменитость! Молодая, живая, увлекающаяся, свободная!.. Я встретился и познакомился с ними, как с давно знакомыми, родными людьми".

Среди первых изданных Щепкиным и Солдатенковым в 1857 году книг был сборник "Стихотворения А.Полежаева" в 210 страниц. На титульном листе, кроме названия, значилось: "С портретом автора и статьею о его сочинениях, писанною В.Белинским".

Издание Полежаева готовил Н.Х.Кетчер - писатель, переводчик Шиллера и Шекспира. Кетчер, по словам его друга юности Герцена, и в сорок лет "решительно остался старым студентом". Лучшего редактора для сочинений Полежаева просто невозможно было найти.

Несмотря на то что Полежаев давно не переиздавался, его произведения были известны публике, так как "ходили по рукам в тетрадках". Но большинство списков были неисправны, к цензурным правкам и сокращениям прибавились ошибки переписчиков, различные добавления и исправления. А.П.Лозовский для этого издания предоставил все имевшиеся у него рукописи Полежаева, свято хранимые им, и собственные списки стихов друга, сделанные при его жизни и им просмотренные. По ним Кетчер выправил издаваемые тексты.

Предваряющая стихотворения Полежаева статья В.Г.Белинского сокращенный вариант его рецензии на один из сборников - не представляла собой более или менее полный очерк жизни и творчества поэта, но само имя автора статьи давало читателю ориентир, под каким углом зрения следует рассматривать творчество Полежаева.

В "Приложениях" к основному составу сборника Полежаева даны фрагменты из неоконченных поэм, переводы и - самое любопытное из приложений - "Список слишком уж плохих стихотворений, не вошедших в это издание". В этот список, кроме действительно слабых вещей, вошли и те, которые запретила еще николаевская цензура, и по существующему положению ее запрет оставался в силе. Таким образом, список информировал читателя и об этих произведениях Полежаева.

Строгий, почти академический характер и даже внешний вид издания словно бы утверждали, что творчество Полежаева уже переступило ту грань, которая разделяет новинку и произведение с устоявшейся репутацией, чья судьба - стать классикой. Действительно, с этого издания А.И.Полежаев занял свое место в ряду имен русской классической поэзии.

Своевременность и актуальность издания Полежаева тогда же нашли подтверждение в том, что через год потребовалось новое издание "Стихотворений А.Полежаева" - явление само по себе в практике издания поэзии редкое.

В 1858-1861 годах в доме, о котором идет речь, помещалась также редакция журнала "Библиографические записки", издававшегося Н.М.Щепкиным. В нем было напечатано много ценных для истории русской литературы материалов - рецензий, исследований, публикаций неизданных произведений А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя и других. Публикации "Библиографических записок" до нашего времени сохраняют свое научное значение.

В 1870-е годы наследники знаменитого антиквара Д.А.Лухманова продали оба построенных им дома в чужие руки, и новые владельцы перестроили их, вернее, построили почти заново во вкусе и требованиях нового времени. Такой облик они сохраняют доныне.

В конце XIX - начале XX века владельцем углового дома, который выходит и в Варсонофьевский переулок, был купец Леонтий Данилович Бауер ("Иностранные вина"), соседнего, выходящего только на Большую Лубянку, Зинаида Александровна Морель, вдова московского купца, потомственная почетная гражданка, из семьи ювелиров, имевших магазины на Никольской, Мясницкой, Арбате. Перед революцией в этих домах разместились конторы четырех страховых компаний: "Якорь", "Русский Ллойд", "Помощь" и одно из старейших страховых учреждений "Российское общество застрахования капиталов и доходов", основанное в 1835 году.

Интересно, что свое название "Якорь" страховая компания как бы унаследовала от названия помещавшихся в начале века в одном из соседних домов меблированных комнат, содержавшихся Афанасием Яковлевичем Добычиным. После водворения на Большой Лубянке страхового общества "Якорь" меблированные комнаты с тем же названием переместились на Тверскую-Ямскую, там они уже в статусе гостиницы просуществовали много десятилетий.

Нынешний дом № 13, протянувшийся до Большого Кисельного переулка, когда-то также составлял два владения. Левая часть участка с середины ХVIII до середины ХIХ века последовательно находилась во владении купца Ивана Струнина, князей Мещерских, банкира Якова Рованда, действительного статского советника Безобразова, в 1858 году ее покупает купец Егор Сергеевич Трындин, чья торговля "оптическими товарами" известна в Москве с 1809 года.