Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн - Валентин Тараторин

«№7. В пешем и конном параде людям тело весьма держать прямо и грудь несколько вперёд, а брюхо назад, локти плотно всегда к плечу, кисти от рук на клапанах не держать, а держать руки правую протянутую чрез клапан и за карабин без замашек приниматца и в брюхо не бить, но весьма в приёмах скоро и крепко брать, тоже на колени по взмаху офицерскому не только вдруг, но и весьма крепко садитца, а карабины и приклады быть, как оное от меня показано было в первом взводе.

№8. В конных набегах по одному обучать палашами замашки делать весьма прытко, для чего и пистолеты класть в ольстры так, чтобы свободно было вынимать» (118, с. 40—41).

Однако и следующий смотр, проведённый П. А. Румянцевым в марте 1757 г., снова показал неподготовленность регулярных полков. Чтобы успеть обучить хотя бы часть людей, Румянцев приказал выделить в полках по сборному эскадрону и усиленно заниматься с ними (118, с. 35). С. Апраксину был послан рапорт о том, что в удовлетворительном состоянии находился только Киевский кирасирский полк.

Тем не менее, войска выступили в поход. Часть эскадронов пришлось оставить и кавалерия двинулась не в полном составе. В первом же сражении при Гросс-Егерсдорсфе (1757 г.) проявились результаты плохой выучки русской регулярной конницы (123, с. 184—188). Лишь некоторые гусарские части и казаки смогли компенсировать умелыми маневрами и удачными фланговыми атаками несостоятельность тяжёлой конницы. Иррегулярная кавалерия — казаки и калмыки — отличились и при преследовании разбитых пруссаков (123, с. 188).

По официальным штатам, каждый кирасирский полк русской армии насчитывал 946 всадников. Он делился на 5 эскадронов, по 2 роты в каждом, соответственно, в каждой роту служили 93—94 кирасира. Штат конногренадерского полка был несколько больше — 956 человек. Он также делился на 5 эскадронов по 2 роты, в каждой из которых служили, в среднем, 95 конных гренадер (283, с. 158-160; 123, с. 157-159).

Драгунский полк состоял из 1141 кавалериста и разделялся на 6 эскадронов или 12 рот, 2 из которых были конно-гренадерскими и 10 — фузелерными. Соответственно, в роте числилось 95 драгун или конных гренадер.

Полк гусар в 1203 всадника состоял из 5 эскадронов — по 2 роты в каждом. В роте было 120 гусар.

Из-за плохого состава и слабой подготовки солдат многие полки имели только по 3 эскадрона.

Вооружение кирасир, конногренадер и драгун было похожим. Всадники должны были иметь палаш или саблю, пару пистолетов и карабин (у драгун его заменяла облегчённая фузея или мушкет со штыком). На деле полный комплект оружия получили далеко не все роты в полках.

Рис. 82. Русские кавалеристы. Слева направо: драгун, конный гренадеру кирасир и гусар. 1756-1763 гг.

Гусар вооружали саблей, двумя пистолетами и карабином. Вероятно, некоторые части имели пики.

По уставу 1755 г. обычным построением эскадрона были 3 шеренги. Для удобного ведения стрельбы с коня, эскадрон мог перестроиться и в 2 шеренги:

«Тогда задняя шеренга разделится на 4 части, 2 части с правого крыла поворачивают направо, а другие части с левого крыла поворачивают налево, и заезжают в интервалы, а именно: отделение 1-е, которое на правом крыле стояло, примыкает к 1-й же шеренге, а 2-е за оным следующее — ко 2-й; отделение левого крыла 1-е, примыкает к 1-й шеренге на левом крыле, а 2-е за ними же — ко 2-й…» (152, с. 30).

А перед началом атаки с холодным оружием снова выстраивались в 3 шеренги:

«С правого крыла делают направо 2 оборота, а с левого налево в два оборота и маршируют к своей линии, и прибыв делают скоро в свои места, а офицеры и трубачи паки станут в прежних местах» (152, с. 30—31).

Во время атаки шеренги размыкались и всадники 100 шагов двигались «большим шагом», затем 300 шагов — «коротким», далее аллюр убыстрялся и движение производилось рысью, а затем широким галопом. Недостатком тактики было то, что за 150 шагов до противника эскадроны должны были останавливаться, выравнивать и уплотнять строй. По желанию командира в этот момент солдаты могли открыть пальбу из карабинов, и только потом следовала атака карьером с холодным оружием (283, с. 159-160; 180, с. 32; 152, с. 31-42).

Для преследования опрокинутого врага строй рассыпался, за исключением 4-х рядов, находившихся при штандарте. Иногда для рассыпного боя выделялись только 4—5 рядов с каждого из флангов эскадрона[154].

В этом случае каждый кавалерист вёл бой по своему усмотрению. Но по сигналу трубы «апель» все всадники были обязаны вновь скакать к своему штандарту и с его левой стороны становиться в 3 шеренги, причём солдату важно было вернуться в свою шеренгу, а место на котором он стоял изначально, значения не имело.

Драгунам предписывалось уметь строиться в каре для отражения атак иррегулярной конницы и для сопровождения транспортов. Для этого в передний фас становились 3-й и 5-й эскадроны, 2-й и 4-й — в задний, в шахматном порядке, а 1-й и 6-й во взводных колоннах находились на флангах.

В случае необходимости такой боевой порядок применяли и кирасиры и конногренадеры. Поскольку у них в полках числилось по 5 эскадронов, то от каждого из них выделялось по 4 ряда солдат, из которых и формировался недостающий эскадрон в заднем фасе (283, с. 160; 152, с. 66—70).

Правда, это построение обрекало всадников на пассивную оборону; к тому же скученные кавалеристы были хорошей мишенью для рассыпных нападений противника, поэтому впоследствии от каре отказались.

В летней кампании 1758 г. русской армией командовал Вильгельм Фермор. В это время в ней находились 5 кирасирских полков — 2 в 3-эскадронном составе и 3 — в 3-эскадронном; 3 драгунских по 3 эскадрона; 4 гусарских в полном составе, 1 в половинном и 3 дополнительных эскадрона, сведённые из двух разных полков. 1 драгунский полк в 3 эскадрона оставался в Тарутине для прикрытия. Кроме того, имелась партия казаков около 4000 человек (123, с. 271— 272). Всей русской конницей командовал П. А. Румянцев.

В расписании на летнюю кампанию 1758 г. не фигурирует ни один конногренадерский полк, между тем, в армии они всё же были (123, с. 250, 165, 273, 302-304). Правда, эти 5 полков тоже не соответствовали своему штатному расписанию и насчитывали не более 3-х эскадронов в каждом (123, с. 250).

В знаменитом конном Румянцевском рейде в Померанию (1758 г.) участвовало 1000 выборных гусар от разных частей, 1000 выборных казаков и 6 кирасирских эскадронов (123, с. 270). Позже к корпусу присоединились конные гренадеры и драгуны (123, с. 286).

Перед последним крупным сражением Семилетней войны — при Кунецдорфе (1759 г.), в котором участвовала русская армия, в её коннице насчитывалось 5 кирасирских, 5 конногренадерских, 2 драгунских, 3 гусарских полка и несколько отдельных эскадронов от 2-х гусарских полков. А также донские и украинские казаки (123, с. 481).

В процессе боевых действий выучка регулярной конницы всё время повышалась, а её недостатки компенсировались тем, что регулярным частям придавались отряды природной кавалерии. Против таких команд прусские всадники однозначно пасовали. Например:

«Вчерашнего числа семисотная прусских гусар команда, прибыв к местечку Рагниту, кое отсюда расстояние в милю на левом крыле нашего лагеря лежит, и совокупясь с обывателями, в сражение с нашими калмыками и донскими казаками вступило, но нашим лёгким войскам, кои кавалериею, под командою генерал-майора Шилинга для прикрытия фуражиров послана, подкреплены будучи, гусар разбили и из города выгнали, при котором случае в полон взято 1 подпрапорщик Малаховского и 3 человека гусар Чёрного полков…» (123, с. 198).

Под Ризенбургом (1758 г.):

«…генерал-майор Демику з деташаментом своим сего июня 8-го от меня отправлен и 9-го к местечку Резенбурху приближался пополуночи в 8-й час, где и усмотрена им в правую сторону неприятельская гусарская партия, против которой от него господин брегадир Краснощёкой с полковником Дячкиным и 500-ми казаками, а в подкрепление господин бригадир Стоянов с полковником Зоричем, подполковником Текеллием и майором Фол керном посланы были, из которых первые оба приводятся Краснощёкой и Дячкин храбро оную партию атаковав разбили, и живых один корнет и 31 рядовых в полон взяты и ко мне присланы; а убитых с неприятельской стороны сочтено 28, …; с нашей стороны при сём сражении легко раненых 3 казака только находитца» (123, с. 74). 

У Черлина (1759 г.):

«В силе высокого ордера я с вверенною мне из 238 человек гусар и 200 человек казаков состоящею командою сего числа в пятом часу под местечко Черлин прибыл, где под самым тем местом двумя эскадронами прусских Цитенова полку гусар встречен и оных тотчас атаковал, в местечко вогнал, из оного выбил и до самого местечка Гур расстоянием в полторы мили гнал, из которых 2 эскадрона гусар и пехота им на сикурс определённая, для подкрепления выступать стала, но я, усмотря гораздо превосходящую силу, и будучи как люди, так и лошади несколько уже утомлены, остановясь построился и в надлежащем порядке к Черлину возвратился. При сём сражении, сколько на возвратном пути усмотреть можно было, 40 человек неприятельских гусар и 1 капитан убиты, а в полон взяты 4 капрала и 15 человек гусар с лошадьми, ружьями и аммуничными вещами; с нашей стороны вспоможением Божием никто не убит, а ранены 3 человека и 1 гусарская лошадь убита» (123, с. 437).