Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский

могла отличить высохшую человеческую кровь от животной.

Тем временем полиция обыскала его рабочий стол и нашла дневник. В нем была свежая запись от 24 августа 1867 года: «Убил маленькую девочку. Было чудесно».

Адвокат Бейкера, мистер Картер, позже утверждал, что Фредерик намеревался написать: «[Кто-то] убил маленькую девочку. [Сегодня] было чудесно», имея в виду погоду. Он также говорил следующее: «В Королевском пруду утонул ребенок» – это другая запись. Возможно, она могла звучать так: «Утопил маленького ребенка в Королевском пруду»… Слово „чудесно“ встречается в дневнике сто шестьдесят два раза в совокупности за семьдесят четыре дня, но если взглянуть на январь, февраль и март, то там это слово совсем отсутствует».

Картер утверждал, что Бейкер сумасшедший: сама природа преступления указывала на безумие того, кто его совершил. Защита вызвала свидетелей, чтобы они дали показания о психическом здоровье Фредерика и рассказали о его семье. Бейкер вырос в соседнем городе под названием Гилфорд. Его семья и знакомые из Гилфорда рассказали, что в детстве он был болезненным и нервным, постоянно наблюдался у врача, а еще его мучили головные боли и частые носовые кровотечения. В школу Бейкер пошел, лишь когда ему исполнилось двенадцать лет. В шестнадцать слег с тифом.

Когда Бейкер начал работать в адвокатской конторе, то по возвращении домой часто жаловался, что его обязанности превышают умственные способности. В 1865 году он разошелся с девушкой, впал в уныние и заговорил о самоубийстве. Его племянник находился в психиатрической лечебнице. Отец Фредерика за четыре года до этого пережил сильный нервный срыв и лежал в больнице.

Друг детства Бейкера из Гилфорда описывал его так: «Он вел себя странно. Ходил с мрачным лицом. Мог внезапно прервать разговор и начать смеяться. Я знал, что они с девушкой помолвлены. Но потом он сказал, что помолвка расторгнута. После этого я видел, как он мчится по улице со скоростью восемь километров в час… Раньше Фредерик говорил, что сведет счеты с жизнью. И я ни разу не слышал, чтобы он угрожал кому-нибудь насилием, кроме себя самого».

Семейный врач засвидетельствовал, что отец Фредерика вел себя агрессивно: «Подсудимый был очень болезненным ребенком. И весьма чувствительным… Стоило заговорить с ним о чем угодно, как он краснел, а губы начинали подрагивать. Всего четыре года назад у его отца случился приступ острой мании. Он был жестоким. Его терзали галлюцинации. В день, когда мы впервые познакомились, он попытался ударить свою дочь кочергой, но ему не позволили. Также он пытался применить насилие и к другой женщине. За год или два до того, как он покинул Гилфорд, я заметил изменения в поведении заключенного. Я всегда считал его слабоумным, и эта черта усугублялась проявлениями безумия в семье.

Из очень слабого человека он превратился в самохвала. По виду Фредерика можно сказать, что меры он не знал. Мания убийства бывает двух видов. Человек может убить своего надзирателя, а может иметь сильное желание убить вообще кого угодно. Обе проистекают из болезней ума».

Подводя итог прошению признать подсудимого невменяемым, адвокат Бейкера сказал: «Все, кто слышал об этом деле или читал в газетах, говорили: „Должно быть, этот человек сумасшедший“. Видели ли они хоть один мотив, причину, хоть что-нибудь – намерение или злой умысел, – побудившее его совершить подобное деяние? Заметили ли они некоторые общие обстоятельства, которые обычно встречаются в девяносто девяти случаях убийств из ста? Было высказано предположение, что причиной совершения преступления послужило сексуальное желание (удовлетворенное или же нет), а само убийство нужно для сокрытия мелкого правонарушения… Чудовищное, немыслимое, невиданное изувечение и разбрасывание останков по всей округе имело мало чего общего с понятием „сокрытие“».

Присяжные считали иначе. 24 декабря 1867 года Бейкер был осужден за убийство и повешен. Эксперты в то время писали: «Слова „было чудесно“ из дневника этого ополоумевшего и развратного негодяя в полной мере раскрывают его натуру. Похотливость в сочетании с жестокостью – весьма вероятно, свойственные еще не пойманному убийце Элизы Гримвуд – может вызывать состояние ума, близкое к деменции – диагнозу, что мы столь щедро даруем; но хоть ум может быть болен и подвержен мономании, это не значит, что человек совсем безумен. Потворство своим исступленным желаниям и са́мой отвратительной похоти вполне сосуществует со способностью различать добро и зло.

То, что этот негодяй – убийца, доказывают улики, но мы отказываемся признать, что он сумасшедший. Это чудовище, что сперва удовлетворило свою плотскую похоть, а потом – и кровожадность. Его разум обладает такими же качествами, как у [Ренвика Уильямса], который в конце прошлого века бродил по улицам Лондона и нападал лишь на красиво одетых молодых леди, вонзая нож в одно и то же место ниже спины, – столь же гнусными, как у мерзавца, известного под именем Монстр из Хакни, орудовавшего пятьдесят лет назад в пригородных полях и лишавшего жизни школьниц и маленьких детей, как у французского вампира, того самого безжалостного солдата, что в 1848 году тайно рыскал по кладбищам Монмартр и Пер-Лашез и удовлетворял свой нечестивый аппетит трупами или, в конечном итоге, как у Соуни Бина, который не смог сожрать всех им убиенных в один присест, а потому солил их истерзанные части тела, чтобы употребить в пищу зимой. Бейкер не безумец. Он просто чудовище»{311}.

Из этого комментария ясно, что к тому времени пресса уже поместила убийство Фанни Адамс в контекст предыдущих патологических убийств и нападений. Некоторые из них относились к сексуальным серийным преступлениям, вроде тех, что совершал Лондонский монстр или Вампир с Монпарнаса. Болезненный характер этих преступлений не ускользнул от прессы.

Что касается восьмилетней жертвы, то имя Фанни Адамс закрепилось в военно-морском жаргоне. Недовольные своим пайком моряки называли так отвратительные консервы из баранины и шутили, что в них нарезали останки девочки{312}. За сто лет это прозвище превратилось в «сладкую Фанни А.», потом – в «сладкую Ф. А.», а впоследствие и вовсе сократилось лишь до «Ф. А.» – эвфемизма для английского выражения fuck all («ничего», «ни хрена»), используемого солдатами вооруженных сил Британского Содружества{313}.

Фредерику Бейкеру было двадцать девять лет – средний возраст, когда серийные убийцы