Путь к себе (СИ) - Татьяна Тюрина

— Как бы то ни было, Анаквий — любящий и заботливый родитель. Его можно понять.

Лекамир тоже глянул в сторону короля.

— Дай Небесный, и его "любящее и заботливое" настроение сохранится до вечера, когда меня будут пытать.

— Да о чём ты говоришь, Лекамир? — Риана опять повернулась к нему. — Не настолько всё плохо... О! — Риана вдруг посмотрела куда-то в сторону, а потом загадочно улыбнулась своему другу. — Кажется, и тебя ждёт кусочек любви и заботы.

— Что? — Лекамир обернулся, чтобы посмотреть, что натолкнуло жрицу на такую мысль, и увидел черноволосую девушку, которая стояла недалеко от слуг. Она вся дрожала, словно сдерживаясь из последних сил, её руки напряжённо сжимали ткань собственной юбки, которая от подобного усердия вся помялась, губы были искусаны и только чудом ещё не кровоточили, а глаза были полны невыплаканных слёз.

Было видно, что ей не терпелось подойти ближе, но она по каким-то причинам сдерживала себя.

— Зика! — одновременно радостно и удивлённо воскликнул Лекамир, а потом распахнул руки, приглашая девушку в объятья. Та же, словно этого и ожидая, сорвалась с места и побежала к нему. Практически врезавшись в него, она обхватила его за шею и повисла, разрыдавшись на его груди.

— Ну-ну, — утешал её Лекамир, гладя по растрёпанным волосам.

— Я... я думала... что ты... что ты больше не вернёшься!! — всхлипывая, лепетала девушка. — Они сказали...  сказали, тебя смертельно ранили... что ты умираешь... но поехал спасать принцессу... что вы все умрё-ё-ё-те!!

Она громко хлюпала носом, крепкими тисками впившись в Лекамира.

— О чём ты, милая? Я просто так не умру! — нежно говорил Лекамир, продолжая успокаивающе гладить девушку по голове. — Ты же должна помнить, я и не из таких передряг выбирался.

— Я боялась, что на этот раз... вдруг на этот раз ты не вернёшься... — Она подняла своё заплаканное лицо и посмотрела на него. — Боялась, что ты оставил меня... Не оставляй меня!!

Она опять обхватила его, прижимаясь ещё сильнее.

— Ох, Зика, уже, вроде, взрослая, а плачешь, как ребёнок. Тебе давно пора слёзы своим малышам вытирать, а не реветь самой. Вот выдам тебя замуж, тогда перестанешь глупостями заниматься. Тебе давно пора мужа ждать, а не меня. А если со мной что и случится, он и будет тебя защищать.

— Нет! — Девушка сжала свои объятия, прижимаясь к нему ещё сильнее.

— Вот упрямица. — Лекамир страдальчески поднял голову и заметил Риану, которая стояла рядом и умилённо улыбалась, глядя на них.

Еще одно проявление любви между людьми. Теми, кто чувствует так ярко и сильно, что не обращает внимания ни на что вокруг. Сначала король с дочерью. А теперь Лекамир и Зика, и хоть они и не были родными, да и судьба их связала против воли, всё же эти двое искренне любили друг друга. И это было прекрасно.

Но Риане стало даже немного грустно, что у самой неё нет такого человека, который бы беспокоился о ней, ждал её или того, кого она бы сама ждала. Кто вот так вот без всякого стеснения бы обнял её, как Лекамир, и утешал, когда ей грустно. Возможно, Воин был прав, хотя Небесный Брат всегда прав, и она приобретёт гораздо больше, чем потеряла. Бессмертие значительно проигрывает любви и заботе близкого человека.

Ей осталось только его найти.

— Зика, тут, между прочим, жрица стоит и смотрит на тебя, пускающую сопли мне на нагрудник.

Услышав эти слова, девушка моментально отшатнулась, испуганно посмотрев на Риану, и уже через секунду она начала вытирать глаза и нос, стараясь привести себя в достойный вид.

— На самом деле, я вам чуточку завидую, — сказала Риана. — Это так здорово, когда тебя подобным образом встречают. А выдай ты Зику замуж, будешь же сам ревновать, когда вместо тебя она так же будет бежать и обнимать мужа.

— Потерплю, — гордо сказал рыцарь. — Ради возможности поиграть в доброго дядюшку с маленькими карапузами.

— Простите моё неподобающее поведение, госпожа жрица, — тут же начала мямлить Зика, всё ещё вытирая нос.

— Не стоит, — тут же сказала Риана. — Я же говорю, что это прекрасно. Но я думаю, вам всё же стоит поторопиться, а то Лекамиру надо привести себя в порядок перед "пытками".

Зика с ужасом посмотрела на рыцаря, но тот лишь усмехнулся и поспешил успокоить её.

— Доклад перед Его Величеством всегда пытка. Пошли, плакса, я надеюсь, за моё отсутствие ты успела перемыть всё, что я не успел тебе запретить трогать, и теперь уделишь внимание мне.

Обхватив девушку за плечи, он увёл её куда-то к баракам.

Проводив их взглядом, Риана никак не могла перестать улыбаться. Оглядевшись вокруг, она заметила, что мэтра Алекендра нигде не было. Он, наверно, тоже пошёл к своим родным и близким, чтобы успокоить их и сказать, что он жив-здоров.

И именно сейчас, когда все разошлись, она остро, как никогда, почувствовала своё одиночество. Это странно. Раньше одиночество её никогда не угнетало. Наоборот, она всегда сама стремилась отделаться от всех и побыть одной.

Неужели это тоже часть смертной жизни?

Подхватив свои вещи, девушка отправилась в комнату, которую ей выделили в прошлый раз. С тех пор, как её ранили, прошло несколько дней, и она чувствовала лёгкую усталость, возможно, именно из-за того, что её организм некоторое время должен был бороться с травмой. И хотя теперь всё пришло в норму, она начала чувствовать себя иначе. Другие мысли, ощущения, эмоции... Всё происходило по-другому.

Было ли это из-за того, что она оборвала связь с Богиней? Или, может, это началось раньше, но она только сейчас обратила на это внимание? Вспомнив о потерянной связи, ей опять захотелось плакать. Пусть после разговора с Воином её душевное равновесие и вернулось, однако чувство потери никуда не ушло. И сейчас ей казалось, что от неё оторвали кусок, но обещанную за это награду не дали.

Глубоко вдохнув, Риана поборола собственные слёзы и улыбнулась, пусть через силу, но улыбнулась, и это уже хорошо.

Ей по-прежнему не хотелось ни спать, ни есть, ни просто отдохнуть, и вообще не хотелось оставаться в комнате, где почему-то одиночество начинало давить ещё больше. Поэтому жрица, сменив одежду на ту, что ей принесла заботливая служанка, и, помывшись с дороги, вышла из комнаты.

Проходя по коридорам замка, она начала замечать уже знакомые лица. Все, начиная от слуг и заканчивая дворянами, кланялись ей, а от некоторых она даже чувствовала настоящую радость и благоговение. От этого ей стало теплее на душе, и даже настроение поднялось.

И, выйдя во двор, она уже бодрым шагом направилась в сторону тренировочной площадки. Было ещё кое-что, что никак не давало ей покоя.