Восхитительные женщины. Неподвластные времени - Серафима Чеботарь

Максим Горький

Но их увлечение революционными идеями, романтически-страстный взгляд на жизнь и преклонение перед талантом друг друга спаяли их крепче любых уз. Андреева стала для Горького не только женой, но и секретарем, переводчиком, нянькой, экономкой и литературным агентом. Прекрасно знавшая европейские языки – французский, немецкий, итальянский – она переводила его произведения и вела переписку. «Люблю тебя, моя благородная Маруся, прекрасный друг-женщина», – слышала она в ответ от Горького. Ради него Андреева пожертвовала своей репутацией: теперь вся Россия судачила о ее непристойном поведении. Скандал, который вызвала в обществе связь Андреевой и Горького, был неописуем: Горького звали двоеженцем, а Андрееву клеймили всеми непечатными словами – ее как женщину считали основной виновницей адюльтера, повинной и в том, что она развалила свой брак и бросила двоих детей на попечение сестры, и в том, что сам Горький бросил свою семью. Мария Федоровна лишь смеялась: «Вот оно, возмездие за дурное поведение! О-о-о! И как мне было весело и смешно. Весело, что я ушла от всех этих скучных и никому не нужных людей и условностей. И если бы даже я была совершенно одна в будущем, если я перестану быть актрисой, – я буду жить так, чтобы быть совершенно свободной! Только теперь я чувствую, как я всю жизнь крепко была связана и как мне было тесно…»

Удивительно, но Морозов не смог забыть отбросившую его чувства Андрееву, он не прекратил ни любить ее, ни помогать ей. Он даже продолжал давление на директоров МХТ, продвигая теперь не только Андрееву, но и Горького. Станиславский вынужден был написать Андреевой: «Отношения Саввы Тимофеевича к Вам – исключительные. Это те отношения, ради которых ломают себе жизнь, приносят себя в жертву, и Вы знаете это и относитесь к ним бережно, почтительно. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите? Вы хвастаетесь публично перед посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал… ради спасения кого-то. Если бы Вы увидели себя со стороны в эту минуту, Вы бы согласились со мной…» Оскорбленная Мария Федоровна решает порвать с МХТ. В прощальном письме Станиславскому она написала: «Мне больно оставаться там, где я свято и горячо верила, что служу идее… Я не хочу быть брамином и показывать, что служу моему богу в храме, когда сознаю, что служу идолу, и капище только лучше и красивее с виду. Внутри него – пусто». На что Станиславский лишь ответил: «Дорогая Мария Федоровна! Я узнал с большой грустью о Вашем решении: уйти из своего театра. С не меньшей грустью я сознаю, что мои убеждения и советы теперь – неуместны и бессильны. Мне ничего не остается более, как сожалеть и молчать…»

Вместе с Андреевой из МХТ ушел и Савва Морозов.

Андреева намеревалась создать новый театр совместно с Горьким, труппой Комиссаржевской и антрепризой Незлобина (при финансовой помощи Морозова, разумеется), но по многим причинам этот план осуществить так и не удалось. Андреева играла в провинциальных антрепризах, но ее мятущуюся душу все больше привлекала сцена не театральная, на которой, как она все яснее и яснее понимала, ей не удастся воцариться единолично, а политическая. К этому ее подтолкнуло и случившееся несчастье: в начале 1905 года на гастролях в Риге Андреева, беременная от Горького, упала в не вовремя открытый люк. Она не только потеряла ребенка, но и сама еле выжила. Все время рядом с нею был Савва. Горького, который пытался прорваться к ней, арестовали. Залог за Горького внес верный Савва…

Илья Репин. Портрет Марии Андреевой, 1905 г.

Но и его терпение было небезгранично. Сначала он рассорился с Горьким: тот направо и налево рассказывал, что Морозов будто бы охранял Горького и повсюду ходил за ним с браунингом в кармане, защищая писателя от черносотенцев и полиции. Морозов его просто возненавидел: «Экий омерзительный человек! Зачем он представляется босяком, когда все вокруг отлично знают, что его дед был богатым купцом второй гильдии и оставил семье большое наследство?» В конце концов разругался Морозов и с Марией Федоровной, а начавшиеся в 1905 году беспорядки – «первая русская революция» – окончательно добили прежде невозмутимого Савву. Он наконец наяву увидел, к чему может привести деятельность финансируемых им большевиков, к тому же они, без всякой благодарности, в издаваемых на его же деньги газетах клеймили его кровопийцей и эксплуататором, подстрекая рабочих его мануфактуры (условия на которой, кстати, были гораздо лучше, чем на любой другой фабрике страны) к бунту. Он впал в тоску, отказывался общаться с людьми… Вызванные к Морозову врачи диагностировали нервное расстройство и посоветовали уехать за границу. Зинаида Григорьевна сопровождала мужа – сначала Германия, потом французские Канны… Здесь, в «Царском» отеле, 13 мая 1905 года жена нашла Савву Морозова с простреленной головой.

Его смерть немедленно вызвала массу слухов, которые не утихают до сих пор. По мнению французской полиции, Савва Тимофеевич покончил с собой – об этом свидетельствует, в частности, найденная рядом с телом записка. Клан Морозовых настаивал на том, что Савва покончил с собой в припадке душевного расстройства: в семье уже были случаи и сумасшествия, и самоубийства. Только на этом основании Марии Федоровне Морозовой удалось добиться захоронения сына на семейном участке Рогожского кладбища – ведь самоубийц традиционно хоронили за кладбищенской оградой. А вдова промышленника после похорон все чаще говорила, что ее мужа убили.

Многие исследователи считают, что в смерти Морозова замешаны большевики. Незадолго до своего отъезда Морозов не только категорически отказался давать деньги партии, но даже пригрозил рассказать все, что знает, – а знал он немало. К тому же обнаружилось, что Савва незадолго до ссоры застраховал свою жизнь на сто тысяч рублей, а страховой полис оставил Андреевой – выиграв в суде право распоряжаться полисом, Мария Федоровна большую часть этой суммы перевела на счета партии… Так что Зинаида Григорьевна, утверждавшая, что сразу после рокового выстрела видела из окна, как от отеля убегал какой-то подозрительный мужчина, вполне возможно, видела убийцу своего мужа – Леонида Красина, главу Боевой группы РСДРП. Но как было на самом деле, сейчас никто уже точно не установит.

…Отныне Андреева посвятила себя Горькому. В последний раз она вышла на сцену в октябре 1905 года в пьесе Горького «Дети солнца» – и на многие годы забыла о театре ради любимого мужчины, интересами которого она отныне жила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});