Эсхато. Бешеные - Даниил Корнаков

возмутился кто-то в толпе.

– Да, я признаю, что мой покойный муж был неправ.

– Этого недостаточно, – рявкнул Гордей. Происходящее начало приносить ему какое-то трепетное удовольствие. – Ты должна сказать, что презираешь его и жалеешь о годах, проведенных вместе с будущим предателем, изменником и богохульником. Повторяй!

Юлия посмотрела на Гордея, его черно-белая борода приобрела небольшой иней от жгучих морозов. Она посмотрела умоляющим взглядом на толпу, ища среди нее хоть какого-то сочувствия, но ничего, только мрачные и беспристрастные лица.

– Я презираю… – начала Юлия, но замолчала. Адам по-прежнему крепко сжимал ее руку, словно прося ее остановиться, – …его и…

–…и жалеешь, – подсказывал Гордей.

–…и жалею о проведенных вместе с будущим…

–…предателем, изменником и…?

–…и богохульником.

– Прекрасно, – сказал Гордей и погладил ее ладонью по спине, а затем вновь посмотрел на толпу. Стас заметил, что Гордей это сделал нежно, словно гладил собственную излюбленную кошку в доме.

– Вы довольны? Не каждый сможет признать подобное, не говоря уже о коротких сроках, которые прошли с момента смерти ее мужа. На это нужна огромная сила воли! А теперь нам пора двигаться.

– А как же парень? – раздался голос Михаила, вышедшего из толпы. Бывший охотник указывал пальцем на Адама, который презрительно смотрел на него в ответ. – Он то может и вовсе не жалеет о потере своего предателя папочки.

Другая рука Адама, которая не сжимала ладонь матери, крепко сжалась в кулак. Гнев на лице мальчика был виден невооруженным взглядом.

– И он сейчас нам это скажет, ведь он, как и его мать, жалеет о поступках отца, – сказал Гордей и подошел к мальчику.

– Адам, какое прекрасное Библейское имя. – Гордей положил руку на плечо мальчику, наклонился над его ухом и прошептал, – хочешь уехать отсюда с мамочкой? Тогда повтори все то, что сказала она.

Гордей вновь повернул голову к толпе.

– Давай же, все то, что сказала твоя мать, – крикнул Гордей на этот раз громко. – Все до единого слова! Давай, «Я презираю…»

Адам не произнес ни слова.

– Смелее, парень, – сказал Гордей, слегка ударив мальчика по плечу. – Просто скажи это, ну.

Адам посмотрел на маму, которая слегка кивнула ему и крепче сжала его руку. Глаза Юлии были красными от слез, и смотреть на нее было невыносимо больно.

– Я… – начал Адам, осматривая толпу в точности как это делала его мать. Однако ненависть у него была вовсе не к своему покойному отцу, а ко всем этим людям, каждому из которых он желал смерти.И поэтому он сказал:

– Я не стану говорить подобного. Мой отец был героем, который спас всем вам жизни, неблагодарные ублюдки, а вы вознаградили его за это убийством.

Толпа взревела и уже было устремилась в сторону мальчика, но Гордей взмахнул рукой и почти десяток стволов нацелилось в сторону людей. Сам же Гордей достал пистолет из своего кармана и для убедительности выстрелил в воздух, заставив толпу принять окончательное решение – замереть на месте.

– Тихо! – как можно громче крикнул Гордей и начал водить глазами по толпе. – Мальчик свой выбор сделал, и свою мать он увидит только тогда, когда примет правду, а до тех пор…Гордей толкнул мальчика вперед, и Адам упал на живот, прямо в грязный, растоптанный снег.

– Он останется тут.

– Что?! – вмешалась Юлия, обернувшись к Гордею. Ее глаза сделались большими. – Нет, нет!

– Иван, забери мальчика и уведи в дом, – велел Гордей, отходя в сторону.

Мать и сын прижались друг к другу так сильно, что со стороны, казалось, будто они вросли друг в друга. Иван взял за плечи мальчика и принялся оттаскивать его от матери, на что тот, разумеется, сопротивлялся.

– Не трогайте моего сына! Я никуда не еду, слышите? Никуда не еду! – кричала Юлия, но на ее крики никто не обращал внимания. Михаил, стоявший в толпе, так и вовсе ухмылялся, словно сделал одно из самых полезных дел в своей жизни.

Гордей своим привычным движением руки подозвал к себе Стаса и указал на женщину.

– Я отказываюсь от своих слов! – в истерике кричала Юлия. – Отказываюсь!

Но ее голоса по-прежнему не существовало для толпы, казалось, будто бы она кричала, а голоса и не было вовсе, только рот открывался в безуспешных попытках донести до окружающих истину своих слов. Толпа все так же бесстрастно наблюдала, как сына разлучают с матерью.

– Мама! – кричал Адам, когда наконец Стасу и Ивану удалось их разнять. Они протягивали друг к другу руки, вырывались, но все их действия были напрасными. Стас увел Юлию в сторону грузовика, где сидел Денис, и силой усадил ее в кузов. Внутри лежало много теплых одеял и шкур животных. Доктор тут же подошел к Юлии, пытаясь как-то утешить. Женщина упорно сопротивлялась, пробуя выскользнуть из крепкой хватки мужчин.

– Вы слышите меня?! – пытаясь успокоить истерику женщины, сказал Стас.

– Верните мне моего сына, верните!

– Да послушайте же в конце-концов! – настойчиво и как можно громче произнес Стас.

Наконец, женщина немного успокоилась, перестала вырываться и своими голубыми глазами, которые из-за слез почему то выглядели еще более прекрасными, взглянула на Стаса.

– Я пригляжу за ним, его никто и пальцем не тронет, даю слово, – сказал Стас. – Сделаю все возможное, чтобы как можно скорее снова вас свести, но пока что…успокойтесь.

– Я не верю тебе, – сказал Юлия. Голос ее дрожал от истерики.

– Придется поверить, другого выбора у вас нет.

Стас протянул руку блондинке. Юлия смотрела на его громадную руку с презрением, но в глубине душе понимала, что у нее действительно нет выхода. Она протянула в ответ свою худосочную ручку.

– Ты закончил? – раздался до боли противный голос. Стас развернулся и увидел Лиса, стоявшего позади, на лице которого была самодовольная улыбка.

– Гордей перед уездом что-то хотел тебе сообщить. – Было заметно, как Лис, говоря это не сводил взгляда с Юлии, которую утешал Денис.

– Иду, – сказал Стас и напоследок обернувшись к Юлии, прошептал, – Я не такой, каким вы меня считаете.

Стас спрыгнул с кузова, и в тот же миг мотор закряхтел, грузовик развернулся и поехал прочь. В это мгновение Стас заметил Гордея, сидевшего рядом с Лисом на одном из грузовиков.

– Боеприпасы и пару стволов я оставил в погребе, куда вы перетаскивали еду, – сказал Гордей, когда Стас к нему подошел. – Это так, на всякий случай вроде таких вот как сегодня. Не забудь передать это напарнику.

Стас кивнул.

– Я повторюсь, Стас. Эти люди мусор, но они нам нужны хотя бы до следующей весны, я обязательно найду им применение, а пока старайся сохранить шкуры целыми и