Пруд двух лун - Кейт Форсит

— Мне дали подержать твою крестильную сорочку, Мегэн Ник-Кьюинн.

Она немедленно поняла, что он хочет сказать. Взглянув на юношу, плотно закутанного с шеи до пальцев ног в огромный черный плащ, ведьма сказала:

— Ясно. Ну что ж, значит, тебе известно, что в живых остался еще один Мак-Кьюинн. Сними плащ, Лахлан.

Юноша отступил назад. Мегэн кивнула ему.

— Энгус знает, кто ты такой, Лахлан. Нельзя скрыть такие вещи от глаз Мак-Рураха.

Он неохотно распустил завязки плаща и сбросил его на землю. Освободившись от его укрывающих складок, он превратился в крепко скроенного мужчину, одетого в тартан Мак-Кьюиннов. Его мускулистые ноги заканчивались когтями хищной птицы, а из плеч росли два блестящих черных крыла. Он медленно расправил их и застыл в такой позе. У Энгуса перехватило дыхание.

— Это Лахлан Оуэн Мак-Кьюинн, младший сын Партеты Отважного. Майя превратила его в черного дрозда, когда он был совсем ребенком. Как видишь, мы не смогли найти противоядия, которое сняло бы ее заклятие. — Голос Мегэн был твердым и холодным, точно ледяная корка на пруду.

— Я поклялся арестовать его, — сурово сказал Энгус.

— Нет, не его, — твердо ответила Мегэн. — Ты сам сказал, что тебе было приказано захватить Калеку, предводителя мятежников. Лахлан — не Калека.

— Но... — воскликнул Лахлан.

— Он простой парень, — пренебрежительно сказала Мегэн. — Действительно, последние несколько лет он досаждал Майе Колдунье, но неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума и хитрости подготовить и руководить всеми теми впечатляющими побегами, которые происходят по всей стране? Когда Майя околдовала Ри и низвергла Башни, ему было всего лишь семь. Неужели ты можешь всерьез думать, что он был достаточно взрослым и дальновидным, чтобы начать организовывать подполье еще тогда? Ведь сопротивление началось именно в то время, после Дня Предательства. Множество самых дерзких подвигов Калеки были совершены еще в те годы, когда Лахлан был заперт в теле дрозда. Я освободила его, когда ему было лишь пятнадцать, а сейчас ему всего двадцать три года — а до настоящей мудрости еще расти и расти. Ты ведь не можешь серьезно полагать, что он Калека?

— Я поклялся арестовать Калеку. Если это не он, то кто же тогда?

— Бродячая циркачка по имени Энит Серебряное Горло, — быстро сказала Мегэн.

— Мегэн, нет! Как ты могла! — голос Лахлана потрясение сорвался.

— Сейчас Энит в Блессеме, — продолжила Мегэн. — Это она настоящий вожак повстанцев, которого зовут Калекой. Многие действительно считают, что Калека — Лахлан, но мы никогда не позволяли никому узнать правду. Но это именно Энит организовывала и управляла всеми действиями повстанцев в последние шестнадцать лет. Она та, кого ты ищешь.

— Мегэн, остановись! Как ты могла ее предать! — По лицу Лахлана текли слезы гнева и отчаяния.

— Доверься мне, мой мальчик, — сказала она еле слышно.

Энгус кивнул головой.

— Замечательно. Я отвезу тебя к Главному Искателю, как обещал, а потом отправлюсь на поиски Энит Серебряное Горло.

ВЕРХОВНАЯ ЖРИЦА ЙОРА

Сани оглядела коридор и тихонько закрыла дверь, заперев ее на ключ. Лишь уверившись, что никто ее не подслушивает, она подошла к высокому комоду, где было спрятано Зеркало Лелы.

Она благоговейно вытащила серебряное зеркало из ящика и положила его на стол. Это была очень древняя священная реликвия королевской семьи Фэйргов и очень действенное приспособление для дальновидения. С его помощью Сани могла приглядывать за своими шпионами и врагами, связываться с королем и искателями, которые владели этим умением, и подслушивать за приватными разговорами.

Сани было строжайше запрещено прикасаться к зеркалу без прямого приказа Майи. Король Фэйргов слишком ревностно оберегал собственную власть, чтобы отдать столь могущественный предмет в руки верховной жрицы Йора. После всех этих шестнадцати лет Сани возмущало его решение. Она была посвященной в самые страшные тайны, способной взывать к силам Йора как к своим собственным — зеркало должно было принадлежать ей, а не быть доверено рукам полукровки.

Разумеется, его запрещение никогда не удерживало ее от того, чтобы пользоваться зеркалом, когда ей заблагорассудится. Старая жрица знала, пусть даже король и не подозревал об этом, что Майе нельзя доверять. Сани была твердо убеждена в необходимости держать бразды правления в собственных руках, даже если это и означало необходимость использовать зеркало тайком.

В последние месяцы находить уединение становилось все труднее и труднее. Майя проводила целые дни напролет в купальне в своих покоях. Она со страхом думала о необходимости идти в главный зал, где ее тут же атаковали нетерпеливые купцы, жаждущие новостей о торговой флотилии. Ее постоянно мутило, так что она даже не смогла вынести вида дикого вепря, загнанного лордами в ее честь. В общем, она находилась в такой растерянности, в какой Сани никогда еще ее не видела.

Лишь море приносило Банри облегчение. Обычно Сани очень неодобрительно относилась к тому, что Майя проводила время у воды, ибо Банри не могла позволить себе навлечь на себя подозрения. Но в это утро хитрая старая жрица открыла створчатое окно так, что всю комнату наполнил соленый бриз.

— Взгляни, как сверкает вода в заливе, — сказала она. Майя подошла к окну и подставила лицо свежему ветру, который мгновенно растрепал ее волосы. — Тебе нужен свежий воздух, — проворковала Сани. — Посмотри, какая ты бледная.

— Мне нужно поплавать, — слабо сказала Майя.

— Я могу сказать всем, кто будет спрашивать, что ты еще спишь... — искушающе сказала старая служанка и увидела, как лицо Майи озарилось радостью. Майя медленно спустилась в конюшни, приказала оседлать свою лошадь и поскакала к пляжу, навстречу морскому бризу, ласкавшему ее лицо и охлаждавшему кровь. Разумеется, это было опасно. Слишком многие могли заметить ее, когда она возвращалась обратно с мокрыми волосами и выпачканной в песке одеждой. Но это был риск, на который приходилось идти. Сани нужно было воспользоваться зеркалом.

Она уселась за стол, сделав какой-то хитрый жест над его серебряной поверхностью, и сконцентрировалась на внучатой племяннице Латифы-кухарки, рыжеволосой кухонной прислуге. Сани не всегда удавалось сконцентрироваться на девушке, но на этот раз зеркало сработало. Она увидела рыжеволосую девушку, сидящую на табуретке и кормящую обрезками мяса шелудивых собак, крутивших вертел. Сани разочарованно поджала губы. Она каждый раз надеялась, что застанет девчонку за колдовством или еще каким-нибудь предосудительным занятием, но та всегда казалась совершенно невинной, работая столь же усердно, как и все остальные служанки. Она понаблюдала еще немного, потом помахала над зеркалом рукой, убирая изображение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});