Пурпурные крылья - К. Уилсон

— Ну же, Пэм, пойдем. Ну, что от нас убудет что ли?

— Памела, я возьму тебя с собой, чтобы прикупить что-нибудь из еды, — произнесла незнакомка.

Памела посмотрела в глаза женщины:

— А ваш автомобиль сможет вместить всех нас? — спросила Пэм.

Иона лукаво посмотрела на девушек:

— Подойдите и узнайте.

* * *

Иона отшвырнула Памелу, одну из девчонок, которую подцепила на стуже в очереди возле «Паблисити», на такой же стылый пол пакгауза. Тыльной стороной ладони вытерла со рта остатки крови. Кейтлин лежала на грязном, пронизывающе сыром полу корчась от боли, в то время, как вирус вторгался в каждую клетку ее организма. Зажимая свою шею, Памела принялась успокаивать ее.

В пакгауз ввалился Раду с угрюмым выражением лица.

— Ты создала вампиров из простых детей? Мы с тобой нарушили больше правил, чем сможем сосчитать.

— Им восемнадцать или семнадцать, что не так уж и важно, Раду.

— Они все еще дети.

— Откуда такая забота, ведь ты ненавидишь детей?

— Дети бесполезны, за исключением создания наследников, — властно ответил он. — Иона, нам нужны взрослые вампиры, одним своим видом внушающие ужас.

— Раду, они прекрасны и непритязательны. И станут нашей приманкой для следующей ловушки. А чем был занят ты? Я вижу кровь на твоем носу и рукаве. Неужто ты полез в драку?

— Я почти захватил ее сестру, когда этот надоедливый щенок, дражайший племянник, прервал меня, и мы вновь столкнулись нос к носу. Он никогда не оставит меня в покое.

Иона задумчиво уставилась куда-то вдаль.

— Алеку нет равных в нанесение внезапных ударов, не так ли?

— За что ты его так любишь?

— Он заставил меня почувствовать себя единственной и неповторимой, и принадлежащей только ему. — Ионе постоянно требовалось чувствовать себя нужной. Это была ненасытная потребность, затмевающая здравый смысл, честь и гордость.

— Иона, и я могу сделать это для тебя.

Она искоса на него взглянула и произнесла:

— Ты — шизанутый.

Схватив за волосы, он рванул ее голову назад. Ей было больно. Его сила была равна силе Алека.

— Тем не менее, ты обещала отдаться мне, буйнопомешанному.

— Лишь на одну ночь.

— Ты захочешь большего.

— Сомневаюсь. — Ей не стоило бесить его подобными речами, но он рассердил и напугал ее. Иона терпеть не могла, когда у нее выбивали почву из-под ног, и хотела хотя бы ненадолго вернуть управление ситуацией в свои руки. В конце концов, это была ее идея.

— Почему в эти времена женщины носят короткие платья?

— Мы вольны носить все, что нам заблагорассудится.

— На углу 21-стрит и Второй авеню я видел женщину одетую в мужской комбинезон. Она выглядела настолько привлекательно, что я не смог устоять и попробовал ее, но все же считаю ее манеру одеваться — дерзостью.

Иона содрогнулась: за его плечами слишком много трупов.

— Мы тоже их носим, и называем «джинсы».

— Это неестественно, Иона.

— Вам есть чему поучиться у женщин этого века.

— Неважно, когда я покину этот свет, я все равно успею привнести в этот мир кое-какие изменения, — ответил Раду и развернулся на каблуках. — А теперь, пока не встало солнце, давай-ка преподадим этим новообращенным отродьям несколько уроков.

Три бледные, покрытые холодной испариной девушки съежились в углу, когда к ним подошел Раду.

Америка, 1788 год

Прошло добрых два часа, прежде чем нас обнаружили. Энн не проронила ни слова, пока мы пробирались через густые древесные заросли. Она вообще не проявляла никаких эмоций. Она следовала за мной, как покорный щенок.

Мы пробирались к железной дороге. Мой план был прост: забрать ее в Канаду, где она сможет стать свободной и будет жить обыкновенной жизнью.

Она была сильна, но за мной все же не поспевала. Девушка была босиком. У нее были сильные ноги, но они были стерты и кровоточили. Я не обращал внимания на кровь, чей запах причинял мне неудобства. Он заполонил мне разум, вызывая желание ощутить ее вкус. Издалека до меня доносился собачий лай, сопровождающийся стуком копыт и легкоузнаваемым пересвистом американских Маршалов. Собаки учуяли след Энн.

— Энн, ты умеешь плавать?

Она отрицательно покачала головой, все еще не в силах вымолвить ни слова.

— Будь наготове, впереди нас ждет пруд.

Звуки преследования становились все ближе и ближе. Я полез в воду. Энн яростно затрясла головой.

— Энн, ты не утонешь. — Она колебалась. — Доверься мне.

В отдалении уже были слышны стук копыт и лай собак.

— Энн, сейчас же!

Она последовала за мной в воду. Я глубоко вдохнул и поцеловал девушку, разделив с нею свое дыхание. Над нами, я слышал Маршалов и лай собак.

— Мы упустили их.

— Может быть они под водой?

— Так долго?

Услышав звук взводимого курка винтовки, я толкнул Энн глубже под воду. В пруд полетели пули.

Глава 16

Доехав до Бруклина, Алек с Таней свернули налево на Жаклин Робинсон Паркуэй. Погода была облачной, пошел дождь, а деревья раскачивались от порывистого ветра. Ненастная погода усиливала гнетущее напряжение, повисшее в воздухе между ними. Алек решил повременить с вопросами до нужного момента.

Он остановил машину на красный свет светофора.

— Кем тебе доводится Шон?

— Шурином.

— Вздор!

У нее скрутило желудок.

— Зачем тебе это знать?

— Ты готова была накинуться на него с кулаками.

— И что с того?

— Вы ненавидите друг друга.

— Ну не можем же мы всех любить, не так ли?

— Прекрати увиливать, Таня.

— Это давняя история.

Он включил дворники.

— И в чем же она заключается?

— Мы встречались.

— Продолжай. — Не сводя глаз с дороги, Алек перестроился в правый ряд, а затем, резко вывернув руль, повернул налево.

Окинув взглядом косые струи дождя, Таня тяжело вздохнула.

— Должно быть, это было сравнительно недавно?

Поворачивая оконную ручку, она покачала головой.

— Мне казалось, ты можешь читать мои мысли?

— Вмешательство в частную жизнь вызывает массу проблем.

— Мы встречались три года назад. Ему хотелось изменить меня. А мне меняться не хотелось. Он женился на моей сестре. Вот и весь сказ.

— Он женился на твоей сестре.

— Не прошло и года.

Гнев Алека сбивал ее с толку.

— Это было давным-давно. У меня скоро появится племянница, и я не могу вечно злиться.

— Ты до сих пор чувствуешь… что-то.

«Ага, унижение», — подумала Таня, но вслух лишь сказала: