Анфиса - Александр Беликов

Выглядело сие действо словно какая‑то сюрреалистическая пародия. Мне стало неудобно, и я тихо ушёл с плаца назад – получилось, будто бы невзначай подсматриваю. Присел на скамейку к столу возле бани и задумался – что же это такое с бабой Верой стряслось? Ностальгия по молодости? Какие‑нибудь времена Павла Первого вспомнила? Я никогда не считал себя специалистом в области военной истории и униформы. Может, в те времена солдаты одевались не так, но вот уж что абсолютно точно, так это то, что они юбки за пояс не подтыкали по причине отсутствия таковых.

Баба Вера вышла ко мне из золотистого сияния и спросила:

– Чо заходил‑то?

– Да вот, подарочек вам принёс.

– Чевой‑то ты зачастил? Смотри, голубь, не переусердствуй! Я подхалимов ой как не люблю. У мине с ними разговор короткий – на лопату и в печь!

– Да какой подхалимаж, просто так получилось – Аркадий сбежал от Кащея и принёс массу ценной для нас информации, с его слов. Вот я и хочу, чтобы вы посмотрели.

Договорить мне не удалось:

– Где энтот гад? Да я его голыми руками удавлю!

– Тихо, тихо, тихо! – остановил я бабу Веру. – Не так быстро. Он сказал, что на него напали и сразу отключили, а потом гипнотизировали и ему приходилось делать то, что они хотели!

– Заступаешьси? – придавила меня тяжёлым взглядом Яга.

– Вовсе нет! Просто хочу, чтобы вы не пороли горячку, а спокойно разобрались.

– В водице искупал и в колыбель сховал? Хитро, хитро. Я разберусь, ты уж меня совсем‑то за дуру‑то не держи! Но ежели он опять наврал, то будет квакать! А ты ступай.

– Я бы хотел при разговоре всё‑таки поприсутствовать.

Мы подошли к лечебной колыбели, баба Вера ткнула в неё ногтем, волшебство исчезло, а Аркадий повис в воздухе, как тот давешний алкаш Лёша.

– Говори, Аркашка!

Он только что отошел от заклинания оцепенения и не мог понять, что с ним происходит, поэтому заговорил не сразу и немного заикаясь:

– Бабушка, у меня очень ценная информация.

– Какая я табе бабушка?

– Извините, Вера Васильевна, я специально собирал для клана очень нужные сведения. Собрал и сбежал, чтобы вам передать.

– Не тараторь и говори по существу! А то знаешь, что с тобой сделают!

– Да, я сейчас. Просто волнуюсь. Вот. У Кащея есть огромный дракон. У него туловище как расплавленный камень. Горячее, в смысле. Он пожирает людей прямо целиком. В смысле, дракон поедает, а не Кащей. Я как раз на его откормке и работал последнее время. В смысле, дракона, а не Кащея. И хозяин очень скоро собирается запустить дракона в Заповедный лес.

– Когда точно? – спросила баба Вера.

– Мне точно не говорили, но буквально на днях.

– Энто всё?

– Нет, ещё я украл много таблеток. Очень много. Такие, чтобы тебя не ломало, когда ты её вовремя не принял. Они у нашего командира лежали, а я их украл. Командир куда‑то делся, его второй день найти не могут.

– И где таблетки твои?

– Там, в коллекторе остались канализационном, в котором я прятался. Мы с Александром очень быстро убегали, я их там и забыл.

– Луче бы ты из него вообще не вылазил! Самое табе там место! – проворчала баба Вера. – Давай, иди за таблетками.

– Не могу я, – захныкал Аркашка. – Меня там точно схватят и дракону скормят! А потом, у меня все короткие пути перестали работать – я много раз проверял.

– Сашок, не в службу, а в дружбу, сгоняй за таблетками. А я пока с энтим деятелем займусь. Вон, ступу возьми – туда покидаешь.

Сама мысль, что придётся возвратиться к канализационному коллектору, мне показалась неприятной, но я возражать не стал, а выкатил ступу из‑под избушки и полетел короткими тропинками за «кучей таблеток противоядия». Надо сказать, время вылечило мою боязнь полётов на ступе, и взлёт получился очень мягкий и упругий – почти как на истребителе. Даже захотелось полетать ещё, закладывая кульбиты и фигуры высшего пилотажа, но это как‑нибудь потом – не до развлечений. Вынырнув возле коллектора, я что‑то мельком почувствовал – не только омерзительный запах, но и какое‑то липучее постороннее присутствие. Осмотрелся магическим взглядом – ничего не заметил, но всё равно решил не тянуть резину, а быстро забрать таблетки и вернуться.

В вентиляционную трубу на ступе не залетишь, хоть она и широкая, но мастерства по управлению у меня маловато. Пришлось спешиваться, заходить в трубу пешком и собирать рассыпанные по полу стандарты, складывая их за пазуху. Закончив с неприятным делом, я вернулся к ступе, довольно ловко забрался в неё – не так изящно, как Василиса, но всё‑таки намного лучше, чем раньше. И именно в этот момент на меня сверху кто‑то прыгнул! Я лишь успел поднять руку и ухватиться за рукоять меча лунного света, висевшего у меня за спиной. Больше ничего сделать не удалось, так как что‑то острое, похожее на заточенную стальную проволоку, в нескольких местах пронзило мою согнутую руку – проткнуло насквозь и пригвоздило к плечу.

Всю правую сторону моментально парализовало, поначалу даже подумал, что на меня запрыгнуло какое‑то большое животное – тигр или лев, но, скосив взгляд, заметил стоящего на краю ступы высокого, седого, сухопарого старичка – Кащей Бессмертный собственной персоной! А проволокой, вонзившейся мне в руку и плечо, оказались его ногти и пальцы – почти такое же волшебство, как у Зулейки, только доведённое до совершенства – когда когти могут не только царапать, но и протыкают плоть, загибаясь внутри на манер крючков. Я попытался дотянуться до Кащея левой рукой – не удалось, уж больно ловко он прицепился к моей шее.

Ступу тоже заклинило каким‑то заклинанием, я изо всех сил посылал команды, направляя её к избушке, но движение блокировалось – мы смещались сантиметров на десять и вновь замирали. Про магию с такой болью не могло идти и речи, замедление реальности не включалось, да и вряд ли оно тогда могло помочь. И тихую речь, судя по всему, мне тоже отключили, так как позвать Ягу, Василису или Анфису у меня не получалось. Похоже, Кащей тщательно подготовился и продумал почти всё, но абсолютно всё учесть невозможно, наверняка должна остаться какая‑то лазейка!

Додумать мысль не удалось, так как на мой мозг с ужасной силой обрушилась ментальная атака. Хорошо, что мне удалось поприсутствовать при допросе барыги и теперь я понимал, от чего надо закрываться. Не знаю, почему мне пришло в голову такое решение, но представил, что на моей голове появилась прочная стальная каска и невидимые пальцы Кащея, тянущиеся к моему мозгу, соскальзывают по прочной поверхности.

Это дало мне долю секунды, чтобы успеть додумать прерванную мысль: моя звериная ипостась – осенило меня, ведь это единственное, что должно работать в данной ситуации! Попробовал перекинуться в орла, но проткнутое плечо прочно удерживало моё тело от перехода. Ничего, подумал я и попытался вызвать орлиную лапу вместо левой руки. С первого раза трюк не получился, но по ощущениям понял – лазейка открыта и надо лишь получше постараться! Сосредоточился на левой руке и изо всех сил потянулся, стараясь представить мощную четырёхпалую лапу, защищённую чешуйками брони, оканчивающуюся страшными когтями.

Кащей всё ещё продолжал воевать с моей мысленной каской и не заметил, как моя рука изменила форму, вытянулась и, превратившись в древнее звериное оружие, ударила Кащея в грудь. Ведь моя человеческая ипостась намного крупнее птицы, наверное, поэтому лапа соблюла пропорции и получилась длиннее руки, и в этот раз мне удалось дотянуться – орлиные когти пробили грудину сухопарого старичка, проникли в лёгкое и намертво сомкнулись внутри.

Теперь мы с ним сравнялись – и он, и я не могли колдовать и у обоих руки переплетены в смертельном захвате. Следовало делать что‑то дальше, но я ничего не мог придумать, разве что поговорить. Ведь сколько раз видел в фильмах, что побеждает именно тот герой, которому удаётся обставить противника в словесном поединке, вот почему‑то и решил повторить манеру киногероев.

– Ну что, – начал я, – вот ты и попался, кащеевский клон!

– Это ты попался! – прохрипел Кащей.

У него изо рта вытекала кровь, но он старался держаться, даже пытался шевелить проволочными пальцами, терзая мою плоть. Но его старания не очень‑то помогали – вся правая сторона туловища у меня словно онемела и потеряла чувствительность. Первые мгновения боль была ужасной, но сейчас она стала тупой и даже не очень беспокоила.

– Ошибаешься! Я великий Шам, и у меня в каждом рукаве, включая штанины, спрятано по три джокера.

– Женился на предводительнице задрипанного клана и думаешь, что уже стал Шамом? Да ты просто самозванец! И сейчас попадёшь в кресло к зубному врачу – без анастезии! А потом я выбью тебе все зубы!

Далась ему эта длинная тирада с трудом – он хрипел, и во время речи воздух выходил через пробитую грудину, выдувая красные пузыри.