Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

И вглядываясь в нашего президента, надо понять, чего в нем больше: президентского, партийно-монархического или дореволюционной царственности? Ельцину было бы проще и очень хотелось вернуться в эпоху дореволюционной монархичности в обличии современного президента.

За молодым, жизнедеятельным Клинтоном ему не угнаться. Хотя и у того и у другого за спиной оппозиционные парламенты. Россия - страна с двумя ветвями властных традиций: до 17-го и после 17-го. Ныне мы корректируем привычные оценки. Появилось третье измерение - Россия после 1991 года. И потому остается актуальным вопрос: на что должно хватить сил у Б.Н.Ельцина? На завершение президентства или на продолжение царствования? На крах монархии России понадобилось 600 лет. На крах большевизма - 70 лет. Как долго проживет демократия и высший атрибут ее власти, президентство - вот непростые вопросы властной укладности, на которые отвечать НАМ, ВРЕМЕНИ и ПРЕЗИДЕНТУ.

Вернемся на секунду к нашему российскому обывателю среднего достатка, застывшего на берегу штормящего Средиземного моря. У него нет денег на собственную виллу даже в своем отечестве или на Кипре, где они дешевле, чем на испанском побережье. Но кое-какие деньжата водятся. И он сотворил недельную возможность иметь недельную собственность в клубе Ла-Коста на берегу Средиземного моря. Он поругивает российскую власть."Распродали все, - говорит, - разворовывают". Но на самом дне общей обиды за державу лежит маленькая собственная: без меня распродали, без меня разворовывают, могли бы и позвать.

30 апреля. Сообщение ИТАР-ТАСС: президент прерывает свой отпуск и возвращается в Москву. И это на фоне обнадеживающих докладов Куликова и по взрыву в Армавире, и по террористическому акту в Пятигорске: "Держим чеченский след". Далее без комментариев: "Вот и в Белоруссии начали взрывать". И на фоне выпрыгивающего из легкого летнего пиджака Немцова в угодливом азарте. Так и показало его телевидение, перегнувшегося через стол, перелистывающего кипу бумаг перед президентом:

- Вот здесь, посмотрите, Борис Николаевич. Вот здесь, обратите внимание...

А там бездна личной чиновничьей собственности, даже вертолеты и самолеты есть. И президент доволен. Гудит, через привычное "Понимаешь!": "Всем заполнить декларации о доходах. И тем, кто ожидал, понимаешь, а равно и тем, кто думал - по начальству ударят, а их минует. Ничего подобного, всех, кто украл, независимо от должности... Всех на чистую воду..."

Кажется, наступили перемены и президент, обеспокоенный разгулом терроризма и вдохновленный наступлением на коррупцию, немедленно вернулся, чтобы лично возглавить эту борьбу. Пора бы. Пора.

А чуть позже разъяснение пресс-секретаря Ястржембского: никакой чрезвычайной ситуации, нет оснований для волнения. Президент прервал отдых по вполне естественной причине: в Сочи испортилась погода.

Президенту везет на пресс-секретарей. Во-первых, пронзительно умные. А во-вторых, умеют успокоить общество.

ПОД ДАМОКЛОВЫМ МЕЧОМ

Мой многолетний друг Борис Таллер еще в студенческие годы произнес замечательные слова. Мы оказались вместе с ним в одной зарубежной поездке. По тем временам дело редкостное. Мы были молоды и легко знакомились. Я помню, как мой друг направо и налево раздавал наши адреса. Сначала мне это нравилось, но чуть позже обилие знакомых стало пугать меня. А друг уже не мог остановиться. И тогда я спросил его:

- Боря, зачем ты это делаешь? Мы живем в общежитии, куда ты их всех приглашаешь?

- Аля, - ответил мой друг, - пусть люди думают о нас хорошо. Это так приятно.

* * *

СМИ - это особый мир. Я существовал и существую в этом мире более 30 лет. Придумывал, рисковал, создавал творческие команды, был удачлив и разочарован. Короче говоря, этот мир - моя жизнь, моя любовь, мои радости, мое отчаяние и мои беды. Я знаю об этом мире все или почти все. Что касается "почти", то это то, о чем я не хотел бы знать и уж тем более говорить или писать.

Меня называют романтиком. Кто-то с улыбкой, кто-то с грустью, кто-то с раздражением и неприязнью. И что самое странное - все правы. И те, кто грустит, и те, кто ненавидит. Я реалист и романтик одновременно. Но сначала я романтик, а потом реалист.

Я люблю повторять свой девиз: "Реалисты создают мир - это непреложный факт. Но заглядывают в "завтра", открывают глаза реалистам - романтики и идеалисты. Им принадлежит мир фантазии, мечты и надежды".

Кому достанутся лавры? - спросите вы. Интересный вопрос. Пожалуй, лавры достанутся реалистам. У них ведь есть шанс сказать: романтики нас не туда завели. На плаху романтиков!!

Иногда мне кажется, что в период после 90-го года средства массовой информации стали заложниками собственных притязаний. Апофеозом амбиций можно назвать 91-й год. Тогда с легкой руки Михаила Полторанина, в ту пору министра печати, был возрожден термин "четвертая власть". Какой-либо неправоты в словах Полторанина не было. Сам Михаил Полторанин и Николай Федоров, в то время депутат союзного съезда, были соавторами главного закона, предопределившего все дальнейшие реформаторские шаги в России. Сначала этот Закон о средствах массовой информации, или, в обиходе, Закон о свободе слова, был принят союзным парламентом, в то время существовал еще Союз. Затем - уже в российской интерпретации - Верховным Советом России, и там уже были другие соавторы: Михаил Федотов и Юрий Батурин. Определенное отношение к этому закону имел и я.

Рухнул диктат партии. Утратила смысл идеологическая цензура. Политика государства, деятельность власти стали обретать более открытый характер. Власть новая желала сотворить отличия от власти предшествующей. Отличия эти были не очень сущностными с точки зрения самой власти, манеры ее поведения. Но то, что она стала более раскрепощенной, говорливой, с этим спорить было трудно. Появились такие понятия, как "санкции за сокрытие информации", "ограничение прав высшей власти выступать в качестве учредителей средств массовой информации". И власти очень скоро понравилось мелькать на телевизионных экранах, заполнять собой страницы газет. Это был период, когда власть постигала, что такое свободная пресса. А пресса, еще не отрешившаяся от выработанной годами опасливости, - что такое доступная власть.

Правил игры уже не было, и роль сдерживающего начала выполняли даже не статьи закона о СМИ, который воспринимался как некое чудообразное явление, так как был принят парламентом Союза, еще страдающим рецидивами коммунистической возвратности, а попросту страх и привычка оглядываться - а что будет, если ...

Неделю с 28 апреля по 3 мая 1997 года нельзя назвать неделей неожиданностей. Предсказанное сбывалось - лейбористы в Англии на досрочных выборах, состоявшихся 1 мая, нанесли консерваторам сокрушительное поражение. Об этом еще будут говорить и писать. Отечественные аналитики (в лице Евгения Киселева) уже 4 мая уловили весьма спорную аналогию, объявив о "покрасневшей" Англии. Они объединили в одном ряду победившего на выборах в Польше Квасневского (хотя прежний президент Польши Лех Валенса был неизмеримо ближе к лейбористам, опорой каковых были всегда профсоюзы, чем сменивший его Квасневский, представляющий практически польских коммунистов, сделавших поспешную социал-демократическую пластическую операцию) и добавили в ту же колоду Билла Клинтона, лидера демократической партии Америки. Все это шло на фоне первомайских праздников в России, с криками непримиримой оппозиции, выступлениями Зюганова, которого Киселев определил как "социал-демократа в русской версии", которому якобы надо извлечь урок: при каких условиях и в силу каких причин одерживают победу левые в цивилизованных странах.

Интересно, что объединяющим, по второй версии Киселева, был не социал-демократизм, а возраст. По Киселеву, победа Тони Блэра в Великобритании (которого сторонники лейбористов называют "нашим Клинтоном") как бы подтверждала его вывод, что смена поколений в политике в партиях левой ориентации обеспечила им победу на выборах. Нужны новые имена. Это, по Киселеву, и только это может дать шанс эволюционизирующей в сторону социал-демократии КПРФ. 50-летний Зюганов устарел.

Киселев прав в одном, и это очевидно: Тони Блэр моложе Мейджора. В этом смысле и Ширак моложе Миттерана. А вот Коль старше своего оппонента лидера германской социал-демократической партии Шредера. Ну и что?

События в России, помимо двух террористических актов (взрыв на вокзале в Армавире, а затем опять на вокзале, но уже в Пятигорске), тоже имели свой обнаженный нерв. Прошедшая неделя довольно явственно обозначила не монолитность власти, а серьезный раскол в рядах властной элиты, взаимоисключающие позиции по целому ряду ключевых ситуаций как внутри, так и вне России.

О чем идет речь? И где и когда разговорились властвующие политики?

Очередное президентское обращение, прозвучавшее в апрельские дни, озадачило общественность. Ельцин призвал власти и премьера повернуться лицом к молодежи и начать интенсивное вовлечение ее во власть. Сама тема омоложения руководящих кадров - тема вечная, предполагающая смену поколений во властных коридорах. Если быть откровенным, такой острой необходимости в столь внезапном президентском окрике нет. Распад Союза, демократические потрясения на пространствах бывшего СССР, были естественно неравнозначны, но они случились. И все катаклизмы, происшедшие в России, привели к полному обновлению власти и ее крайнему омоложению. Это случилось в 90-91-м годах. По логике событий никак не следует, что ситуация повсеместного старения власти произошла в течение 5-6 лет, по сути мгновенно. Чего не может быть, того быть не может.