Ловец снов - Вера Лейман

даты, и тогда я смогу с гордостью назвать тебя женой, – прошептал он, украдкой сплетая их пальцы.

– А вот это нам пригодится! Взгляни, какой красивый сервиз! – Сан устремилась к соседней лавочке, где продавали фарфор.

Хян постоял немного, любуясь ее красотой и грацией. Наконец, она будет принадлежать только ему! Он с гордостью введет ее в свой дом. Иногда ему казалось, что любовь к Ким Сан родилась вместе с ним, будто жила в его душе с момента рождения. Эта девушка была его судьбой, его смыслом жизни, страстью и мечтой. И она отвечала ему тем же. Если и существовала в мире связь родных душ, то у них она точно была.

Пока Сан выбирала сервиз для чая, он взял с прилавка одну из шпилек пинё, украшенную янтарем и нефритом, и тихо спросил у продавца:

– Сколько?

– Один нян, господин, – ответил мужчина.

Хян вложил в смуглую морщинистую руку монетку и сунул в широкий рукав красивейшую шпильку, которую собирался подарить Сан в день их свадьбы. Она будет невероятно красиво смотреться в низкой прическе, которую делают все дамы, когда выходят замуж, и еще больше украсит яркую внешность Сан.

– Молодой господин! Молодой господин! – услышал он вдруг позади и обернулся.

Слуга его отца спешил к нему со всех ног.

– Что случилось? – удивился Хян, глядя на взволнованного мужчину.

– Ваш отец, господин Ли, срочно зовет вас к себе.

Гадая, что случилось, молодой человек поспешил к Сан, чтобы проводить ее до дома, а затем отправиться домой. Что за срочность? Неужели что-то стряслось? Нехорошее предчувствие шевельнулось в сердце.

Остановившись у ворот дома господина Кима, Хян сжал руку Сан и прошептал:

– Прости, что пришлось так внезапно вернуться, отец зовет меня к себе. Обещаю, завтра мы обязательно выберем сервиз и купим тебе много красивых нарядов.

Он легонько сжал тонкие девичьи пальцы, скользя взглядом по расстроенному личику. Ее прекрасные глаза наполнились разочарованием, ведь они договорились погулять до вечера, а потом посмотреть, как простолюдины запускают фонарики. Но ослушаться отца Хян не решился. Ему очень хотелось коснуться гладкой кожи щек, на которых играл легкий румянец, поцеловать полные губы, прижать к груди эту девушку и никогда не отпускать. Но нужно было ждать до свадьбы. «Осталось всего два месяца! Нужно потерпеть немного, и Сан станет моей навечно».

– Почему ты так на меня смотришь? – смутилась она и опустила глаза.

Подчиняясь внезапному порыву, Хян горячо обнял ее и, уткнувшись в нежную шею, прошептал:

– Я буду любить тебя всегда, Ким Сан. Даже если вода выйдет из берегов и небо упадет на землю. Моя любовь к тебе бесконечна, и я клянусь, что сохраню ее до последнего вздоха.

– Хян… – прошептала она, обнимая его в ответ. – И после смерти я буду любить тебя так же сильно, как и сейчас. Я никогда не забуду твоих слов.

Слегка отодвинувшись, он взял ее лицо в ладони и невесомо коснулся желанных губ. Он всегда будет благодарен судьбе за счастье испытать такую сильную любовь. К отцу он спешил окрыленный той нерушимой клятвой, что они дали друг другу.

Однако, увидев лицо родителя, Хян почувствовал что-то неладное. Отец всегда был строг и не приветствовал влюбленность сына. Однако сейчас в его глазах затаилось что-то, чего не было раньше. Угроза. Она витала в воздухе невысказанными словами, скрывалась под маской невозмутимости, где господин Ли прятал свои эмоции от всех. С самого детства отец для Хяна был загадкой. Он почти никогда не мог понять мотивы его поступков и сейчас терялся в предположениях, чем же провинился, раз хозяин дома так поспешно послал за ним слугу.

Присев напротив, сын ждал, что же скажет ему родитель. Ли Доджон отложил кисть и тщательно сложил написанное кому-то письмо. Положил в конверт и запечатал сургучом с эмблемой семейного герба.

– Ты опять был с ней? – невозмутимо спросил он как бы между прочим. Но Хян кожей чувствовал, что этот вопрос не сулит ничего хорошего. Хотя они с Сан были официально помолвлены и имели полное право видеться друг с другом, до Хяна доходили странные слухи о том, что отношения министра Кима с отцом стали напряженными.

Они были старыми друзьями, но в политике стояли по разные стороны баррикад: господин Ким принадлежал к партии сорон, а Ли Доджон к норонам, которые в последнее время получали все больше влияния при дворе. Противостояние партий обострилось, и это не могло не отразиться на их отношениях, хотя раньше они никогда не переносили политические разногласия в обычную жизнь.

– Да, отец, – слегка склонил голову Хян.

– Я уже говорил тебе, что нельзя зависеть от женщины и поддаваться чувствам. Это может поставить под угрозу твое будущее, – голос хозяина дома звучал по-прежнему спокойно и ровно, но наследник почувствовал, что это предупреждение.

– Отец, что-то не так между вами и господином Кимом? – в сердце закралась тревога, что из-за их разногласий брак с Сан поставлен под угрозу. Даже мысль об этом вызывала панический ужас.

Но Хян слишком хорошо знал отца и понимал, что нельзя показывать свою слабость, поэтому приложил все усилия, чтобы лицо оставалось бесстрастным.

Ли Доджон несколько секунд внимательно смотрел ему в глаза, а затем сказал:

– У меня к тебе просьба. Отнеси это письмо королевскому инспектору.

Отец протянул только что запечатанный конверт и как ни в чем не бывало раскрыл книгу.

Хян сдвинул брови и некоторое время непонимающе смотрел на письмо. Почему он не приказал отнести его слуге? Зачем давать сыну поручение, с которым справится даже старик Ёнсоб, служивший их семье много лет? И что в этом документе?

– Не собираешься выполнить мою просьбу? – лениво перелистнув страницу и не поднимая головы, спросил отец.

– Да, конечно, – пробормотал Хян и, почтительно поклонившись, вышел из покоев.

Конверт жег руки, будто Хян нес горящие угли. Предостережение отца, затем это странное поручение никак не выходили из головы, пока он шел ко дворцу. Однако сын не смел ослушаться и, конечно же, у него не возникло даже мысли тайком узнать содержимое письма. В конце концов, молодой аристократ решил, что не стоит поддаваться мрачным настроениям и нужно просто передать то, что просили.

Королевский инспектор принял послание и откланялся, а Хян вернулся домой, вновь погрузившись в мечты о счастливом будущем, которое их ждало с Сан.

Однако на следующий день столицу потрясла невероятная новость: министр Ким Юнмин обвинен в государственной измене. В его покоях нашли компрометирующую переписку о готовящемся перевороте. Самого господина Кима, его жену и слуг арестовали и увели в королевскую