В горах Таврии - Илья Вергасов

"16.00 416 батальон, остановка Аспорт, привал два часа".

Точно! Так вчера и было.

"Контроль дороги Аспорт - Бешуй... Кавалерия и танковая группа Тупешты".

Да, сейчас на Аспорте есть и танки.

К большой радости, Северский узнал, что вторая цепь карателей не должна пересекать Аспорт. Так намечено в плане.

А как будет на деле?

Северский и Никаноров задумались над картой...

- Немцы педантичны, - наконец, сказал комиссар, - от плана они не отойдут.

- Будем стоять на месте, - решил Северский.

Два дня партизанские отряды стояли над Аспортом.

Трофейная карта не подвела. Вторая колонна карателей не дошла до Аспорта, а первая, наверно удивленная, что в раскинутые ею на десятки километров сети не попалась ни одна рыбешка, торчала у огневой линии, не зная, что предпринимать дальше, ибо по плану все, что положено было сделать, - было сделано.

19 июля каратели покидали леса...

Партизаны возвращались в свой лагерь.

Отряд Македонского во время перехода лицом к лицу столкнулся с довольно большой группой румын.

Для румын эта встреча была настолько неожиданной, что они в панике бросились бежать... но - всюду встречали партизан.

Михаил Андреевич, находясь в пятидесяти метрах от изумленных румын, через Жору передал им следующее:

- Партизаны готовы без боя пропустить румын. Требую вашего согласия.

Растерянные румыны молча смотрели на партизан.

После некоторого замешательства из их среды выступил огромного роста детина, и Жора перевел следующее:

- Румыны не желают проливать кровь и согласны разойтись.

Так они, партизаны и румыны, и разошлись, - каждый отряд в своем направлении. Румыны торопливо шли к Коушу, "прочесывая лес", а партизаны не менее торопливо спускались к Пескуре.

Группа моряков Вихмана сумела с боем вырваться из окружения. Они потеряли двух человек убитыми. Одного раненого партизана принесли с собой.

Вражеская стрельба в лесу продолжалась до ночи 18 июля.

А уже через день пять боевых групп партизан из разных отрядов снова направились на дороги для выполнения боевых заданий.

В районе бывшей стоянки штаба партизаны обнаружили много вражеских трупов, в том числе и труп немецкого подполковника.

Так позорно провалилось июльское наступление частей 11-й армии на южные леса Крыма. Партизаны потеряли убитыми и ранеными двенадцать человек.

Партизанская война в Крыму вступила в новый этап. Некоторые партизаны покидали леса, уходя в города и села Крыма на подпольную борьбу. Учитывая, что снабжение вражеских войск идет теперь через Джанкой - Владиславовку Керчь, многие испытанные партизаны ушли на Керченский полуостров для организации диверсий на железной дороге.

Кучер, Зоренко, Харченко и многие другие перешли в степные районы громить северные коммуникации фашистов.

В 1943 - 1944 годах партизанская армия Крыма стала грозной силой для вражеских войск, окруженных частями 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии. В период боев за освобождение Крыма эта сила сыграла свою роль в деле разгрома немецко-фашистских войск.

Э П И Л О Г

Как-то осенью мне с группой товарищей, бывших наших партизан, довелось снова подниматься по Ай-Петринскому шоссе в горы. Голубой автобус быстро подымался, петляя в густых зарослях пожелтевшего орешника и кизила, усыпанного продолговатыми малиновыми ягодами. Желтели кюветы, полные осенней листвы. Спокойно синело море. В голубом мареве вставали далекие очертания Судакских гор.

Мы миновали отстраивающиеся корпуса высокогорного санатория "Тюзлер". Навстречу шли машины с овощами, яблоками, душистыми листьями свежего табака - богатый урожай снимали с земель "Голубой долины" колхозники.

Все чаще темнели в ущельях заржавленные остовы разбитых, сожженных немецких машин. Мы взволнованно узнавали знакомые места - ведь каждый поворот, каждый мост, каждая высота имели свою партизанскую биографию.

- Смотрите! - крикнул Вася Кулинич.

Шофер Петр Семенов остановил машину. Мы подошли к толстому корявому стволу приземистой сосны. У самого основания кроны, в рогатке могучих ветвей, застрял синий, уже замшелый камень. Израненное тело дерева затянулось свежей корой.

- В сорок втором году при взрыве дороги этот камень сюда забросило! А вот и место нашей первой закладки, - показал Вася Кулинич свежевыложенную подпорную стену.

Дальше мы пошли пешком. На дороге продолжались восстановительные работы. Работали подъемный кран, бетономешалка, штабелями лежал бутовый камень, каменщики тесали породу.

К нам подошел маленький пожилой человек в белой толстовке:

- Интересуетесь?

- Да, - мы переглянулись. - Давно восстанавливаете?

- Давненько. Заканчиваем уже, - он любовно оглядел новую, аккуратно сложенную из серого камня, расшитую цементом подпорную стену. - Трудновато было. Понимаете, это надо же умудриться так взорвать. Ведь уничтожено главное - основание сооружения.

- Кто же взорвал, наши или гитлеровцы? - все переглядываясь, спросили мы.

- Неужели вы не знаете? - возмущенно поглядел на нас человек в толстовке. - Это взорвали наши партизаны. Давно. Еще в сорок втором году... - и он начал нам рассказывать историю взрыва дороги. В рассказе его не было ни одной фамилии, были перепутаны даты, да и сами события излагались во многом неверно, но он говорил с такой теплотой и искренней убежденностью, что мы не стали его поправлять. Разве уж так важна та или иная фамилия или дата? Это же сам народ с любовью и благодарностью говорит о делах своих сыновей.

Был у меня однажды другой, уже комичный случай, когда начальник Ялтинского Ошосдора почти серьезно отчитывал меня:

- Черт вас заставил так взорвать! Два года восстанавливаю и все никак не кончу!

После партизанской борьбы в Крымских горах я до конца войны служил в армии, командовал пехотным полком и, демобилизовавшись, поселился в Ялте.

В Ялте живут многие из наших партизан. Василий Иванович Павлюченко, хотя ему уже и восьмой десяток, работает в военном санатории. Как-то заходил ко мне Малий. Бывший партизан Ялтинского отряда Петя Коваль стал знатным человеком. Газета "Правда" сообщала о том, что Петр Коваль прошел на своем "ЗИСе" сотни тысяч километров без капитального и среднего ремонта.

В Ялте же встретились мы и с Черниковым. Я с трудом узнал его в светлом штатском костюме, помолодевшего, отдохнувшего.

Невольно вспомнился мне март сорок второго года. Черников в старом ватнике, нагруженный автоматом и пулеметом, тащит под руки двух ослабевших партизан и, стараясь перекричать ветер, твердит:

- Вперед, товарищи! Все-таки наша возьмет, черт возьми!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});