Кусака - Роберт Маккаммон

В крепко прильнувшей к улице мгле Дифин заметила слабое мерцание. Пестрые манящие огоньки. Если свет — то, что несет надежду, подумала Дифин, вот он. Она двинулась в сторону инфернской баптистской церкви, где за цветными стеклами витражей теплились свечи.

Двери оказались открыты. Прячась за створкой, Дифин осторожно заглянула внутрь.

Большую коробку освещали маленькие белые палочки с огненными верхушками. Напротив Дифин стояли две металлические конструкции, каждая с шестью палочками, увенчанными огоньками. Пользуясь примитивной земной арифметикой, Дифин насчитала на длинных скамьях с низкими спинками сорок шесть человеков, сидевших лицом к возвышению. Некоторые не шевелились, склонив головы и сложив ладони. На возвышении стоял человек с блестящей головой. Он, кажется, разливал какую-то жидкость из большого вместилища в малые, расставленные на металлическом подносе.

Над возвышением находилось нечто любопытное: там висела вертикаль, пересеченная более короткой горизонталью. По центру вертикали располагалась фигура человека с раскинутыми руками. Его голову охватывали сплетенные в кольцо растения, а лицо было поднято к потолку. Нарисованные глаза, казалось, о чем-то умоляли, пристально глядя куда-то далеко за пределы коробки. Дифин услышала, как один из человеков издал болезненный звук (кажется, это называется "всхлип", подумала она). Висящая фигура указывала на то, что здесь, возможно, было место для пыток, однако чувства тут присутствовали смешанные: боль и грусть, да, но и что-то другое. Дифин была не вполне уверена, что именно. Возможно, надежда, которую она полагала утерянной. Здесь ощущалась сила, подобная устремленному в одном направлении множеству сознаний. Коробка казалась крепкой, надежной, сулила безопасность. Храм, внезапно поняла Дифин, наблюдая за мужчиной на возвышении: тот наполнял вместилища темно-красной жидкостью. Но что за фигура была подвешена к центру пересечения двух линий и с какой целью? Дифин вошла в здание и уселась на ближайшую скамью. Ни Хэйл Дженнингс, ни мэр Бретт, сидевший с женой Дорис на первом ряду, этого не заметили.

— Се кровь Христова, — затянул нараспев его преподобие, закончив разливать освященный виноградный сок. — С кровью Его мы одно и заново рождаемся. — Он открыл коробку с соленой соломкой и начал разламывать ее на кусочки. На поднос посыпались крошки. — Се тело Христово, вознесенное из сей юдоли в царство милосердия ради жизни вечной. — Он повернулся к пастве. — Вкусите же Святого Причастия. Помолимся!

Все склонили головы, а человек на возвышении закрыл глаза и тихо, то повышая, то понижая голос, заговорил:

— Отец наш, просим Тебя — благослови сие Причастие и укрепи дух наш в годину испытаний. Мы не ведаем, что принесет завтрашний день, нас терзает страх, мы растеряны. Нам не постичь, что творится с нашим городом и с нами самими…

Пока моление продолжалось, Дифин внимательно прислушивалась к голосу человека, сравнивая его с голосами Тома, Джесси, Рэя, Роудса и Сержанта. Поразительно — каждый голос уникален, поняла она. Да и правильное произношение сильно отличалось от ее запинающейся речи. То, что поначалу Дифин сочла грубым площадным языком, совершенно варварским, состоящим из внешне негибких, неподатливых оборотов, теперь изумляло своей красочностью. Разумеется, язык хорош настолько, насколько он выразителен. Дифин все еще с трудом понимала чужую речь, но ее звук пленял. И наводил легкую грусть: в человеческом голосе слышалось что-то неописуемо одинокое, подобное зову, летящему из тьмы во тьму. "Каким бесконечным разнообразием интонаций владеют человеки!" — подумала она. Уже одно то, что каждый голос на этой планете был уникален, являлось чудом творения и порождало в Дифин полный разброд чувств.

— …охрани нас, возлюбленный Отец наш, и пребудь с нами, и дай нам знак, как исполнить волю Твою. Аминь, — закончил Дженнингс. Он взял в одну руку поднос с пластмассовыми стаканчиками с соком, в другую — ломаное печенье и пошел по рядам, предлагая Святое Причастие. И мэр Бретт, и его жена причастились. Дон Рингволд, владелец "Аптеки Рингволда", вместе с женой и двумя детьми последовал их примеру. Как и Ида Слэттери, и Локриджи, Гил и Мэвис. Преподобный Дженнингс двигался по проходу, раздавая Причастие и тихо приговаривая: "Сим приемлешь ты кровь и тело Христово".

Сидевшая перед Дифин женщина расплакалась, и муж обнял ее за плечи, притянув поближе к себе. Рядом с ними сидели два мальчугана, большеглазые и испуганные, один неотрывно смотрел через спинку скамьи на Дифин. Какая-то старуха по другую сторону прохода закрыла глаза и протянула трясущуюся руку к фигуре над возвышением.

— Сим приемлешь ты кровь и… — Осекшись, потрясенный Дженнингс уставился в пыльное личико дочурки Тома и Джесси. "Вот инопланетное существо, которое искал полковник Роудс". -…и тело Христово, договорил он и предложил виноградный сок и печенье тем, кто сидел на скамье перед Дифин. Потом остановился возле нее и тихо сказал: — Привет.

— Привет, — ответила она, копируя его сладкий голос.

Дженнингс нагнулся, хрустнув коленями.

— Тебя ищет полковник Роудс. — В золотистом свете свечей казалось, будто глаза девчушки, устремленные на него в напряженной сосредоточенности, светятся. — Ты знаешь об этом?

— Я по-до-зре-вать… — она умолкла. Ей захотелось начать сначала, высказаться более гладко, связно, по-человечески, а не запинаться, выговаривая слова по Вебстеру. — Подозревала, — сказала Дифин.

Дженнингс кивнул. Сердце у него забилось чуть быстрее. Сидевшая перед ним девчушка очень походила на Стиви Хэммонд. Вот только ее поза… Девочка держалась чрезвычайно напряженно, словно испытывала неудобство от того, как соединялись ее кости, подобрав под себя правую ногу. Руки вяло свисали вдоль тела. Голос тоже очень напоминал голос Стиви, однако в нем слышался шелест тростника, словно в горле у девочки была спрятана свирель.

— Можно, я отведу тебя к нему? — спросил он.

Ее лицо на миг выразило испуг, словно под белой коркой льда промелькнула темная вода, потом опять застыло.

— Я должна найти выход, — сказала она.

— Ты имеешь в виду дверь?

— Дверь. Побег. Выход. Да.

Выход, подумал Дженнингс. Должно быть, она говорит о силовом поле.

— Может быть, полковник Роудс сумеет тебе помочь.

— Не су-меть. — Она помедлила и попробовала еще раз: — Он не может помочь мне найти выход. Если я не сумею уйти, будет много вреда.

— Вреда? Кто же пострадает?

— Джесси. Том. Рэй. Ты. Все.

— Понятно, — сказал Дженнингс, хотя ничего не понимал. — И кто же нам навредит?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});