Петербургская Коломна - Георгий Зуев

Офицерская ул., 57. Кабинет А.А. Блока

Такую обстановку можно было встретить в квартире людей со средним достатком».

Стены этой просторной и очень светлой комнаты с уютной лампой под зеленым абажуром на письменном столе видели А.А. Ахматову, молодого В.В. Маяковского и юного С.А. Есенина.

Анна Ахматова зашла к Блоку в конце декабря 1913 года. Торопилась к себе в Царское Село и просидела недолго, минут сорок. Визит в этот дом она увековечила в знаменитых строках, посвященных своему обожаемому поэту:

Я пришла к поэту в гости.Ровно в полдень. Воскресенье.Тихо в комнате просторной,А за окнами мороз

И малиновое солнцеНад лохматым сизым дымом…Как хозяин молчаливыйЯсно смотрит на меня!

У него глаза такие,Что запомнить каждый должен;Мне же лучше, осторожной,В них и вовсе не глядеть.

Но запомнится беседа,Дымный полдень, воскресеньеВ доме сером и высокомУ морских ворот Невы.

Утром 9 марта 1915 года к Николаевскому вокзалу столицы медленно подошел пассажирский поезд, привезший в Петроград юного Сергея Есенина. Взяв небольшой сундучок, где лежали рукописи его стихов, он вышел на привокзальную Знаменскую площадь (ныне площадь восстания), пересек ее и пошел по Невскому проспекту. Начинающий поэт приехал на свидание к маститому поэту А. Блоку.

С.А. Есенин. Фото 1914 г.

Знал, что он живет в Петрограде, но где именно, представления не имел. Наивно полагал по деревенской привычке, что адрес поэта должен знать каждый житель города. Однако горожане, к которым он обращался с вопросом о местожительстве Блока, лишь недоуменно пожимали плечами. Перейдя Аничков мост, Есенин прошел здание аптеки и остановился перед домом, в первом этаже которого размещалась книжная лавка. Здесь-то он и получил заветный адрес: Офицерская улица, 57, квартира 21. В магазине ему разъяснили, что улица эта находится недалеко от Мариинского театра.

Свежие запахи северной весны уже витали в холодном влажном воздухе. Это были ее первые робкие признаки после долгой, серой, промозглой и темной петербургской зимы. Влажный ветер с ледовых невских потоков нес уже ее ласковые приметы. Какая-то нежная тишина исходила от прогретых солнцем проталин на торцевых мостовых и тротуарах Невского проспекта.

Оказалось, широкая Офицерская улица, пролегала справа от знаменитого на всю Россию оперного театра. В конце ее виднелись подсвеченные утренним туманом силуэты громадных строений. Дом № 57 завершал Офицерскую улицу. Рядом – плавный изгиб спокойно текущей реки Пряжки. Впереди – Франко-Русский завод. Перед ним – грязная развороченная булыжная мостовая. Вереницы конных повозок. Возницы нещадно хлещут лошадей. У распивочной, наискосок от завода, прямо из бутылок пили водку усталые от ночной смены рабочие. Вяло переругивались. Вспыхнула ссора. Как из-под земли выросла фигура усатого городового с шашкой на боку. Порядок мгновенно восстановился. Тревожно и тоскливо кричали чайки, кружившие стаями над Пряжкой и близлежащими каналами. Ряды молодых тополей, разросшихся по берегам речки, ее лавочки и столики создавали здесь интимный уют и умиротворение.

Есенин долго не решался войти в дом. Впоследствии он вспоминал: «Поднимаюсь по лестнице, а сердце стучит и даже вспотел весь. Вот и дверь его квартиры. Стою и руки к звонку не могу поднять. Легко ли подумать, а вдруг сам Александр Александрович дверь откроет.». Блока дома не оказалось. Есенин написал записку: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением. С. Есенин».

Во второй половине дня встреча поэтов состоялась. Есенин, человек не робкого десятка, необычно волновался. Впоследствии в своей биографии он писал: «.там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок. Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта».

Блок же на записке Есенина лаконично пометит: «Крестьянин Рязанской губернии, 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915 года. Петроград». Блок дал Есенину рекомендательное письмо к журналисту М.П. Мурашеву и подарил томик своих стихов с надписью: «Сергею Александровичу Есенину на добрую память. Александр Блок, 9 марта 1915. Петроград». Молодой поэт покинул дом № 57 окрыленным. Блок сказал ему: «По-моему, Ваши стихи надо напечатать. И вообще, приходите ко мне, если что нужно будет». Впоследствии поэт вспоминал: «Ушел я от Блока, ног под собой не чуя. С него, да и с Сергея Митрофановича Городецкого и началась моя литературная дорога».

В разное время среди обитателей дома № 57 значились и другие видные деятели отечественной культуры, в числе их могут быть упомянуты поэт И.Ф. Анненский, литературный критик А.А. Гизетти, ведущий солист Мариинского театра И.В. Ершов, капельмейстер этого же театра Э.А. Крушевский, семья художника И.Е. Репина.

Жили в особняке купцов Петровских также представители петербургской аристократии, известные военачальники и флотоводцы.

В 1876 году, сразу же после завершения строительства доходного дома, в квартире 23 поселился студент Петербургского университета Иннокентий Федорович Анненский – будущий известный поэт, драматург и литературный критик.

Особую популярность литератору принес его прекрасный перевод трагедии Еврипида. Эмоциональная напряженность, тонкий психологизм и поиск выхода к социальной теме звучат в сборниках его лирических стихов «Кипарисовый ларец» и «Посмертные стихи». «Книга отражений» (критические статьи И.Ф. Анненского, написанные им в 1906–1909 годах) принесла автору широкую известность не только в России, но и далеко за ее пределами.

И.Ф. Анненский.

Фото 1880-х гг.

Поэзия И.Ф. Анненского связана с русским декадентством начала XX века и в то же время отличалась от него. Иннокентий Федорович мастерски воссоздавал внутренний мир человека, умел передать чувство одиночества, неприятие окружающего. «Печать хрупкой тонкости и настоящего поэтического чутья» всегда отмечал А.А. Блок в его творчестве. Анненского почитали видные русские поэты начала XX века, считали его своим учителем, посвящали ему свои стихи.

А тот, кого учителем считаю,Как тень прошел и тени неоставил,Весь яд впитал, всю этуодурь выпил,И славы ждал, и славы недождался,Кто был предвестьем,предзнаменованьем,Всех пожалел, во всех вдохнултомленье —И задохнулся…

А.А. Ахматова

Для Анненского были неприемлемы формотворчество, вычурность стиля, возведение в культ собственного «Я», свойственные стихам Игоря Северянина, хотя среди них немало лиричных и глубоко музыкальных.

В записных книжках Блока неоднократно упоминается имя известного литературного критика и публициста Александра Алексеевича Газетти, чья юность прошла в этом доме. В молодости он стал одним из руководителей студенческого кружка писателей-реалистов. В его квартире регулярно собирались друзья-единомышленники, объединяемые общими заботами о судьбе Родины и назначении отечественной литературы.

С 1908 по 1913 год в квартире 5 проживала семья художника И.Е. Репина: его первая жена, Вера Алексеевна, и дочери – Вера, Надежда и Татьяна. В период учебы в Академии художеств юный Репин появился в семье петербургского архитектора Алексея Ивановича Шевцова, у которого было две дочери: старшая Софья и младшая Вера. Родители, догадываясь о причинах столь частых визитов в их дом будущего художника, полагали, что его избранницей стала Софья – ровесница Ильи Ефимовича. Каково же было их изумление, когда Репин, получив диплом художника, сделал предложение их младшей дочери Вере, совсем еще девочке.

Свадьба состоялась.

В.А. Репина, жена художника. Портрет работы

И.Е. Репина. 1882 г.

Вера Алексеевна взяла на себя хозяйство, почти все хлопоты по дому и воспитанию детей, предоставив мужу возможность свободно заниматься любимым искусством. Своими добрыми руками она наводила образцовый порядок в доме и во многом благотворно влияла на характер Ильи Ефимовича, смягчала его раздражительность и вспыльчивость. Ее любили и глубоко уважали все, кто бывал у них в доме, кто считался друзьями художника.

Дочь П.М. Зилоти, известного собирателя и создателя знаменитой художественной галереи П.М. Третьякова, Вера Павловна Зилоти вспоминала: «Вера Алексеевна была на редкость милой, тонкой женщиной, чарующей своей почти детской улыбкой и простотой.». Супруги нежно любили и уважали друг друга. Дом Репиных открыт и доступен широкому кругу столичной интеллигенции. Кто тут только не бывал. Особенно многолюдными оказывались собрания в день рождения хозяйки дома – Веры Алексеевны.