Князь Демидов. Том IV - Евгений Бергер

фразами. Да и его собственную речь иногда можно было разбирать на цитаты.

Так вот, пару дней назад их вызвал барон Фелейзен.

Сидя на коврике для йоги, довольно плотный мужчина скрутился так, как, наверное, не все гимнастки из олимпийского резерва могли себе позволить… Но это не мешало барону разговаривать.

— Нашёл я Демидовского маньяка, который духов жрёт. Вернее… пытался жрать, но не вышло. Позавчера, один из моих связных рассказал, что случайно встретил очевидцев очередного «недонападения». В общем, у нас есть фотография маньяка. Она очень часто ходит к своей хозяйке в Госпиталь Волшебников. Так что — установите наружку и поймайте её. И чтобы тихо! Без лишнего шума. — настоял Фелейзен: — Потом отчитаетесь Демидову лично! Понятно?

— Отчитаться Демидову лично? — возмутился Майор: — Мы работаем на Его Императорское Величество, а не беззаботных зажравшихся детишек. С чего сопляку такая почесть?

— С того, что им очень интересуется Его Императорское Величество.

— Давай так — я исправно служу уже тридцать с лишним лет. У меня много наград. Заслуженных наград! И Михаил Алексеевич частенько обращается ко мне напрямую. Ни в коем случае не хочу тебя как-то задеть или обидеть… Я всё такая же безродная дворняга, каким был всегда. Но тебе не кажется, что отчитываться перед семнадцатилетним шкетом, это, как минимум — унизительно? Сделаем дело, а потом уже ему позвонят из нашей приёмки.

— Гриш, а ты чего ерепенишься? — удивился барон.

— А ты не понимаешь? Дадим слабину сейчас — да об нас все ваши потом начнут ноги вытирать. — злобно отозвался Майор.

— Ты меня не понял, друг. Дело тут не в гордости, и не в «потом». Или что? Напарница не рассказала, за что её выперли на мороз? — развязав руки и ноги, ответил барон: — Гриша… Ты же у нас хороший парень. Качественный оперативник. Давай-ка без лишнего сотрясания воздуха? Сам же понимаешь, что, если Император скажет — так мы все будем Демидову ручки целовать. Ты меня понял?

— Дерьмо… — Майор хотел сплюнуть, но тут же остановился: — Эти мелкие засранцы с серебряными ложками во рту — станут нашей общей проблемой! Воспитания им не хватает! Вот я бы взял… да как всыпал бы этому Демидову ремня! Видать, Аркаша избаловал. И ты знаешь, почему…

— Демидов — не из таких. Он очень воспитан и сообразителен. Если его не трогать, то всё будет хорошо. Владимир у нас в первую очередь — деловой человек. Он ищет деньги и власти. На кровь ему плевать. — барон лёг на спину, задрал ноги и ловко связал их узлом: — Поэтому — не горячись. И не вздумай угрожать ему ремнём, если встретишь. Возьми себя в руки… найди волчицу и сообщи обо всём Демидову. Мы договорились?

— Повторюсь — я не стану отчитываться перед малолеткой. Я тридцать лет защищал всех от ублюдков, террористов и сумасшедших фанатиков не для того, чтобы потом лебезить перед избалованными детишками дворян, которым реально не хватает порки.

— Ты не исправим… Хорошо! Пускай Кристина позвонит. — Фелейзен прохрустел шеей, и словно сова, плавно повернул голову к фельдфебелю: — Ну, что, красавица? Окажешь старому коротышке услугу?

— Так точно, Ваше Благородие! — отрапортовала блондинка. Уж лучше по телефону, чем лично. Кристина очень не хотела встречаться с Демидовым. Для неё это был пройденный этап, к которому лучше никогда не возвращаться.

— Вот и договорились… А, ты, Гриша… давай-ка аккуратнее. Сам знаешь — Михаил Алексеевич не любит, когда его любимчиков не уважают. Помнишь, что стало с Догозеным, когда он не захотел принимать дело от Аркадия Демидова?

— Да причём тут это? Мы никогда не отчитывались перед детьми дворян. И начинать эту «прекрасную традицию» — я не собираюсь! Мы охраняем людей, а не любезничаем с зажравшейся молодёжью.

— Твоя гордость рано или поздно может сыграть с тобой злую шутку. Так что — будь осторожен.

— Да-да… спасибо за беспокойство. — проворчал Майор: — На этом всё?

— Что там со Стеклоглазкой?

— Значит, всё.

В общем, Фелейзен потом ещё полчаса шерстил Гришу за то, что поиски некой пермской головорезки зашли в тупик. Но сейчас это к делу не относилось.

В день разговора с бароном, напарники выехали на охоту и действительно обнаружили красивую волчицу, которая таскала апельсины своей хозяйке. Причём, не через сапспатиум, а пешком! Видимо, экономила энергию…

Кажется, Гриша упоминал, что какая-то известная оперная певица заболела энергетической дестабилизацией клеток. Это очень страшная болезнь волшебников… В народе её ещё называли синдромом магического перегруза. В общем — ничего хорошего.

Так вот, красотка с пушистым рогаликом вместо хвоста всегда следовала одним и тем же маршрутом в одно и тоже время. Взяв записи с камер, Гриша съездил до своих информаторов и допросил очевидцев. В итоге — всё сошлось!

И наконец — настал день задержания.

— Смотри — не профукай момент! — строго произнёс Майор: — Значит… я договорился, чтобы весь перекрёсток обложили блокираторами входа в сапспатиум. Спасибо Графу Разумовскому. Волчицу начнёт ломать, и она побежит в старую детскую больницу. Я тебя прикрою… Ну, а ты — поднимешься на крышу и будешь ждать её в ловушке. Разумовский открыл небольшой коридорчик для перехода на крышу. Но будь аккуратна… Ты же прочитала, кто она такая?

— Внимательно изучила все нюансы. — кивнула Кристина.

— Прекрасно! В общем, я буду прикрывать снизу, если она поймёт, что её подставили. А ты… если вдруг что-то пойдёт не так — жми красную кнопку! Фася нас прикрывает.

— Вы думаете, что Фася успеет?

— Он никогда не опаздывает. В этом его фишка.

— Хорошо… Честно, мне так хотелось бы посмотреть на него!

— Пф-ф-ф… Не стоит. Эта древняя рухлядь только и делает, что ворчит, да корчит из себя невесть кого. А ещё нюхает девственниц… Не знаю, с чем это связано, но да ладно. В общем, Крис! Ты должна быть максимально осторожной… Я хочу пойти, но ты знаешь…

— Не надо. Всё в порядке, Гриша. Я справлюсь! — заверила его Кристина и вышла из машины.

Старое здание детской больницы обещали снести к 2013 году. Ну, а пока — она стояло здесь, закрытое специальным навесом с лицевой стороны, на котором красовалась реклама новенького «Руссо-Балта».

Поглаживая потёртые ножны древнего меча, Кристина насвистывала новую мелодию какой-то зарубежной певицы. Да уж… наступила эра песен, которые были максимально простыми и из-за этого — крайне приставучими. Утром вспомнил мотив — и всё! Заело на весь день.

Не без труда фельдфебель добралась до чердака. Всё же, внутренности старой больницы были в максимально аварийном состоянии. Некоторые лестницы и вовсе разрушились