Сердце дьявола - Иван Сербин

– Вы можете пойти к «Главному» и поговорить с ним, – запальчиво воскликнул Лева. – Это наше дело!

– Лева, данный вопрос мы уже обсуждали. «Главный» даже бровью не поведет! Он, кстати, хотел забрать у нас дело еще сегодня днем! Над ним свое начальство имеется! И приказ о передаче дела уже подписан! Если мы хотя бы пальцем шевельнем в этом направлении после полуночи, с нас головы поснимают! Поэтому успокойся и прекрати зря себя накачивать. Лева набрал полную грудь воздуха, подержал его, выдохнул и, опустившись на стул, сказал:

– Скотство.

– Не стану спорить, – спокойно заметил Волин.

– Как все мерзко.

– Есть маленько. – На столе ожил телефон. Закурлыкал неуместно-игриво. Следователь снял трубку. – Волин.

– Это я, – прорвался сквозь расстояние дрожащий женский голос.

– Кто «я»? Представьтесь, пожалуйста.

– Марина Рибанэ.

– Кто? Сникший Лева поднял голову, внимательно посмотрел на сделавшего страшные глаза Волина и шевельнул бровями: «Кто»? Волин схватил лист, ручку, торопливо написал. Лева подсел поближе, придвинулся ухом к трубке.

– Он здесь.

– Кто?

– Боря.

– Мы взяли его в здании «777», – возразил Волин, чувствуя, как ему становится нехорошо. – «Боря» – Газеев-старший. В данный момент с него снимают показания на Петровке.

– Говорю вам, он только что был здесь! У дверей квартиры! Я видела его.

– Вы видели его лицо?

– Нет, но он подходил к двери квартиры и говорил что-то вроде: «Пришел злой волк…»

– Постойте, Марина, этого не может быть. Мне доподлинно известно, что Боря сейчас сидит в камере предварительного заключения на Петровке и дает показания. Он никак не мог прийти к вам.

– Он здесь! – панически закричала девушка. – И он хочет убить меня!

– Стоп. – Волин показал Леве: «Одевайся». – Успокойтесь. Скажите лучше, он вам звонил сегодня?

– Нет.

– Боря убил сегодня двух девушек. В любом случае, по его плану до вас остается еще одна жертва. Причем, насколько я понял, он должен был позвонить вам и сообщить количество оставшихся жертв.

– Боря не звонил. В голосе девушки начал зарождаться ураган истерики. Мощной, сметающей все эмоциональные барьеры, уносящий с собой разум.

– Так, дайте мне ваш адрес. Наш сотрудник подъедет через полчаса, а пока я позвоню в местное отделение милиции, чтобы прислали наряд осмотреть подъезд. Не волнуйтесь и не впадайте в панику.

– А как я узнаю вашего сотрудника?

– Зовут его Лева. Фамилия – Зоненфельд. Похож на Пушкина. Не ошибетесь.

– Хорошо. Я буду ждать его. Только пусть он приезжает скорее. Мне очень страшно.

– Так быстро, как только сможет. Маринка продиктовала адрес. Волин записал его в ежедневнике, выдрал лист и передал Леве.

– Как доберешься, сразу позвони.

– Хорошо. Волин посмотрел на него, поморщился:

– Ты выглядешь, как рысак-пятилеток перед дерби. – Лева, и правда, разрумянился, воспрял духом. – Вот тебе бланк протокола. Сними с этой Рибанэ показания. Зафиксируй по всем правилам. И жди звонка.

– Думаете, он позвонит?

– Раньше звонил, позвонит и теперь. Я сейчас свяжусь с «Центральной», попрошу их взять на контроль ее телефон. Как только этот тип наберет номер, мы его засечем. А дальше – дело техники.

– Хорошо.

– И поторопись, а то у девушки истерика случится.

– Я пулей! – Лева выбежал за дверь. А Волин набрал номер Пилюгина. Ему не пришлось долго ждать.

– А-а-а, Аркадий Николаевич, – радушно протянул капитан. Для человека, скорбящего о смерти погибшего товарища, у него был подозрительно веселый голос. – У меня для вас уже есть хорошие новости.

– Вы сняли показания с Газеева?

– Разумеется, разумеется, – пыл Пилюгина поутух. – Но… тут ничего утешительного сказать не могу. Ничего утешительного. Газеев утверждает, что не входил в комнату, где сидела «подсадка». И в машине он тоже не был. Рядом стоял, но в салон не садился. Отпечатков его пальцев в комнате нет. В салоне «четверки» отпечатки имеются, но, по словам экспертов, все они далеко не первой свежести. Приехал адвокат Михаила Петровича. Связались с вышестоящим начальством. Короче, поступило непосредственное указание с самого верха: Газеева отпустить под подписку о невыезде.

– Что? – Волин не поверил своим ушам. – Вы его отпустили?

– Совершенно верно. Аркадий Николаевич, да не принимайте вы это так близко к сердцу. Начальство оценило проделанную вами и вашей группой работу, все будет соответствующим образом учтено…

– Капитан, – зарычал Волин, – вы что, идиот? Вы хоть понимаете, что вы натворили?

– А что, собственно, произошло? Никуда этот Газеев не денется. Подписку-то он дал…

– Да нас…ь ему на подписку!!! – Волин все-таки сорвался на крик, хотя и не хотел этого. – Плевал он на нее!!! Газеев уедет и глазом не моргнет!!!

– Значит, мы дадим его во всероссийский розыск, – спокойно заметил Пилюгин. – И, кстати, попытка скрыться добавит ему лишнюю уголовную статью.

– Какая статья?! Вы что, смеетесь? Ему уже верная «вышка» светит, а вы думаете напугать его какой-то там статьей! Да по ней срок всего до двух лет! По-вашему, Газеева это остановит? Я не пойму, капитан, вы серьезно все это говорите или придуриваетесь?

– Аркадий Николаевич, – ледяным тоном ответил Пилюгин, – Владимир Андреевич Баев, задержанный, к слову сказать, по вашей же ориентировке, только что начал давать показания.

– Какие еще показания?

– Об убийстве четырех девушек, бывшего сотрудника милиции, ныне телохранителя, а также охранника в здании телефонного узла на Арбате.

– Та-а-ак, – Волин вытер лоб. – И сколько же человек его «допрашивают»? И чем?

– Вы на что это намекаете? – если бы голосом можно было заморозить, Волин превратился бы в снеговика. – Вы что, думаете, мы выбивали это признание? Да ваш Баев тут пел, как соловей! Сам, без всякой помощи. Как понял, что ему грозит, мигом накатал чистосердечное!

– А вы помогли, да? Деталями. В общем, так, капитан, – жестко сказал Волин. – Завтра с утра я подаю рапорт на имя Генерального прокурора города Москвы. И мы, в присутствии троих медиков, осмотрим Баева. И не дай бог на его теле обнаружится хотя бы одна царапина. Слышите? Хотя бы одна! Срок я вам обещаю. И не маленький!

– Аркадий Николаевич, – хмыкнул Пилюгин. – Да это, оказывается, не я идиот. Это вы – идиот. Через мгновение в трубке уже пульсировали короткие гудки.

– Твою мать! – Волин швырнул трубку на рычаг. – Твою мать!!! Значит, Марина Рибанэ была права. Боря действительно приходил к ней. Ему осталось убить две последние жертвы. Насчет шестой Волин не думал, но с Мариной все было просто. Убив ее, Миша Газеев получит хорошую отговорку. Мол, мое алиби могла подтвердить эта девушка, но маньяк, гад, сволочь такая, убил любимого человека. И как, интересно, будет выкручиваться из этой ситуации «верный оруженосец» Пилюгин? Заставит Баева написать признание, что тот на ночь смотался из камеры, убил двух девушек, а затем добровольно вернулся обратно? Или Газеев опять воспользуется льдом и полиэтиленовыми пакетами? Волин снял трубку, набрал номер вокзального отделения:

– Дежурный? Волин. По поводу Баева. Вы допросили его после задержания? Да? Молодцы, ребята. Протокол у вас? Забрали? – Впрочем, иного ожидать и не приходилось. Пилюгин старался угодить своему «боссу». Интересно, подумал Волин, а не сам ли Пилюгин снабдил Газеева информацией о «казачке»? – Слушайте, капитан, а кто допрашивал Баева? Он еще не ушел? Позовите его к телефону, пожалуйста. – Пауза. – Капитан? Приветствую вас. Капитан, не могли бы вы пересказать мне, о чем поведал вам Баев? Почему он попытался уехать? Капитан задумался.

– Баев сказал, что якобы сбил какую-то девушку, когда возвращался из гостей. В нетрезвом виде, конечно. Испугался и скрылся с места происшествия. Он даже не знал, видел ли его кто-нибудь, поэтому боялся, что за ним в любую секунду могут прийти. Затем в институт явился какой-то парень из прокуратуры, начал показывать фотографии погибших девушек. Баев испугался еще больше, подумал, что его проверяют, а когда увидел участкового у подъезда, решил сбежать. Отсидеться у родни в Кемерове. «Участковый, – подумал Волин. – Тот самый, который приходит к соседке Баева семь раз в неделю. Совпадение, напугавшее стоматолога до дрожи в коленях. Черт побери, какие странные коленца выкидывает иногда жизнь. Знай Баев заранее, чем для него закончится эта история, – остался бы на месте происшествия». Волин поблагодарил капитана, повесил трубку. Вздохнул, взъерошил волосы. Ладно, с признаниями потом разберемся. Пока у него есть проблемы и поважнее. Например, он, Волин, остался в гордом одиночестве. Свободный парень из группы поддержки уже уехал домой. Сколько же можно сидеть вот так? Целый день, почитай, скучал. А в одиночку ловить маньяка – гиблое дело. Нет, Волин не боялся. Точнее, боялся, но в меру. Ровно настолько, чтобы вести себя осторожно и осмотрительно. Но в одиночку не оцепишь район и даже улицу. Не перекроешь выходы из дома. И спину тебе никто не прикроет… Волин подумал, снова снял трубку и решительно набрал номер.