Путешествие в страну смерти - Барбара Хэмбли

Может быть, вампир просто внушил ей вчера острое чувство ревности? Лидии вспомнилось на мгновение смуглое одутловатое лицо чужака, его звериный оскал…

Нет. Такое скорее было бы в духе дона Симона…

Лидия содрогнулась. Она уже не могла думать об Исидро, о том, как они играли с ним в пикет, о том, как он, уходя, обернулся на лестнице и оперся белой рукой на перила…

— Все в порядке, — сказала она.

Маргарет отвернулась и заплакала.

«Проклятие!» — подумала Лидия. Усталая, подурневшая, измученная подозрением, что убила Джейми, не пойдя на встречу с Кароли, не знающая, как быть, если Цайттельштейн сегодня не явится на прием, — она еще должна была кого-то утешать!..

* * *

— Вы уверены, что с вами все в порядке, милая? — Леди Клэпхэм тронула руку Лидии. Они уже входили в городской дом мсье Демерси, выстроенный над темными водами Мраморного моря.

Лидия кивнула, хотя чувствовала себя и впрямь неважно. Она с удовольствием осталась бы дома по примеру сраженной мигренью Маргарет. Перевязанная рука под длинными оперными перчатками и кружевами рукавов болела. Единственное, о чем Лидия сейчас молила Бога, — не встретить на этом приеме Игнаца Кароли.

— Я бы выпила немного шампанского, — сказала она, пока двое стройных слуг (по европейскому обычаю — в ливреях и париках) проводили их в залу.

— Вам надо выпить бренди, — отрубила леди Клэпхэм. — И я об этом позабочусь.

Хозяин дома, турок, отучившийся в Сорбонне, щеголял в безукоризненном вечернем костюме, но его смуглое полное лицо и щетка жестких усов вызвали в Лидии неприятные воспоминания о мерцающих в ночи клыках. Хозяйка, младшая дочь силезского аристократа, была, по мнению Лидии, похожа на породистого кролика в желтом атласном платье. Судя по всему, ливреи и парики слуг в духе восемнадцатого столетия, электрические канделябры и венецианские зеркала были ее затеей. Равно как и бело-золотые стулья в стиле Людовика XVI. Герр Хиндл сердечно приветствовал Лидию, но тут же осведомился о здоровье и выразил уверенность, что нежному прекрасному полу не стоит интересоваться делами и предпринимать утомительные поездки по старому городу…

Но это исключительно ради мужа. Видите ли, муж должен был встретить ее в Константинополе, и вот уже неделя, как о нем ни слуху ни духу. (Лидия развернула веер, надеясь, что, обмахиваясь, не будет выглядеть столь изможденной.) Кстати, не здесь ли герр Цайттельштейн? Муж говорил, что досточтимый герр тоже имел дело с неким клиентом, который, возможно, мог бы сообщить…

О, конечно! Конечно! Всенепременно! Якоб только что вернулся из Берлина и будет рад познакомиться, а помочь — тем более…

Якоб Цайттельштейн оказался моложавым, крепко сбитым мужчиной, даже в вечернем костюме сильно напоминавшим одного из монтеров, которых его компания направляла в Оттоманскую империю. Кроме того, он производил впечатление человека, никогда не забывающего имен, лиц, обстоятельств и держащего в своих мясистых пальцах всю возможную информацию.

— Видите ли, мой муж перед отъездом упомянул, что ведет дела с «Дарданелльской земельной корпорацией», — объяснила Лидия, назвав компанию, выдавшую 26 октября чек на сумму в восемьдесят фунтов некому Фекетело. По словам Разумовского, Игнац Кароли покинул Константинополь внезапно, таинственно, под чужим именем, причем двадцать седьмого числа. Чек Лидия обнаружила сегодня днем. — Муж сказал, что должен встретить здесь кого-то из этой компании, и я, право… Все это ужасно нелепо, — добавила она, — но должны же они хоть что-то о нем сообщить. — Она беспомощно взглянула на Цайттельштейна. — Однако я не знаю, ни кто они такие, ни где их искать…

— «Дарданелльская земельная»? — Цайттельштейн вздернул брови — Таинственный repp Фиддат?

— Кажется, речь шла о нем… — Лидия пригубила превосходное шампанское мсье Демерси. — Они ведь и ваши клиенты, не так ли?

— Ха-ха! — вострубил Хиндл. — Она в курсе всего, эта маленькая мудрая леди.

— Он, — со странным выражением поправил Цайттельштейн. — Он, а не они. Насколько я понимаю, «Дарданелльская земельная корпорация» существует только на бумаге. Обычное дело. Таких компаний сейчас огромное множество. Фиддат… — Он покачал головой.

Почувствовав, что попала в цель с первого выстрела, Лидия округлила глаза:

— Что же в нем странного?

— Все. — Цайттельштейн снова покачал головой. — Это из-за него мне пришлось съездить в Берлин. Ему зачем-то вдруг понадобилась холодильная установка в римской усыпальнице под его дворцом. Когда вышел из строя клапан насоса, он не стал ждать, как все нормальные люди, пока из Берлина пришлют с экспрессом новый клапан. Нет! Он выложил пять тысяч франков — почти две сотни фунтов! — и потребовал, чтобы я привез ему этот клапан лично…

— Они очень богаты, эти турки, — важно заметил Хиндл. — Аммиачные холодильные установки, как вы должны знать, моя дорогая фрау Эшер, гораздо лучше, чем старые системы, использующие сернистый ангидрид. Сернистый ангидрид, знаете ли, имеет прескверную привычку разъедать машинерию. Ха-ха!

— В самом деле? — Лидия одарила его лучезарной улыбкой и снова повернулась к Цайттельштейну, пресекши таким образом дальнейшие разъяснения. — И он был рад получить от вас этот клапан?

Цайттельштейн покачал головой:

— Не уверен, фрау Эшер. Сегодня днем я обнаружил лишь несколько истерических писем от его агента… Ваш муж когда-нибудь встречался лично с герром Фиддатом, фрау Эшер?

Лидия покачала головой.

— Я думала, существует некое запрещение для мусульман вести дела с христианами лично. Я, конечно, имею в виду не обычных правоверных мусульман, но у них же там есть секты дервишей.

— Это вы явно не о тех дервишах, с которыми я знаком, — осклабившись, заметил Хиндл. — Я смотрю, вы о них вообще ничего не знаете, ха-ха!

Цайттельштейн тоже осклабился:

— Ну, насколько мне известно, мусульмане всегда готовы были вести дела хоть с евреями. — Затем усмешка исчезла, он стал серьезен и задумчив. — Я скажу так: агент его напуган. Это заметно. Мое собственное подозрение таково: этот Фиддат — прокаженный.

— Как необычно! — воскликнула Лидия, и в голосе ее прозвучало нетерпение («О, продолжайте, пожалуйста»).

— Никто, насколько я знаю, его не видел, — продолжил Цайттельштейн и взглянул на Хиндла, как бы предлагая подтвердить свои слова.

Тот почесал крыло носа.

— Весьма таинственный малый. — Обернулся и встретился взглядом с хозяином. Мсье Демерси прохаживался по залу, останавливаясь то тут, то там и вступая в краткие беседы с гостями. — Джафар, вы ведь тоже никогда не видели герра Фиддата, не так ли? И не бывали в его дворце?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});