Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль

Блэк-Уорриор, искусно и осторожно управляемый, скользил среди многочисленных островов, не отличающихся устойчивостью. Некоторые из них уносятся течением во время половодья на новые места, а другие образуются из наносных песков, остановленных на своем пути какими-нибудь преградами. Вот почему навигация по Миссисипи представляет большие трудности, с которыми, однако, хорошо справляются искусные лоцманы штата Луизиана.

Следуя этой дорогой, чета Титбюри проехала через Мемфис, этот важный город штата Теннесси, куда любопытные ездили посмотреть на Тома Крабба во время его кратковременного там пребывания. Потом они миновали Хелину, расположенный на одном из холмов пока еще небольшой городок, в будущем обещающий превратиться в значительный город, так как он служит местом стоянки многочисленных пароходов. Затем, миновав устье реки Арканзаса, путешественники попали в другую страну стоячих вод и болот с подвижной, зыбкой почвой, поглотившей когда-то «деревню Наполеона». В Викс-берге, одном из редких промышленных городов штата Миссисипи, пароход не останавливался, потому что река в результате сильнейшего разлива отклонилась от этого города на несколько миль ближе к югу. Запущенные в этом месте берега, все более и более низкие, переходя в равнину, покрытую наносными песками, представляют собой только невысокие песчаные холмы и откосы, изрытые течением реки.

Наконец, в трехстах милях от моря, Блэк-Уорриор миновал устье реки Ривьер-Руж в том пункте, где соприкасаются оба штата, около форта Адама, и проник на территорию штата Луизиана. Там бурно и стремительно клокотали водопады. Но благодаря тому, что уровень воды достигал в это время своей средней высоты, Блэк-Уорриор мог продолжать путь, не рискуя сесть на мель.

После Нэчез до самого Нового Орлеана значительных городов не встречается, если не считать Батон-Руж, который, в сущности, представляет собой большое местечко с населением в десять с половиной тысяч. Но в нем сосредоточены законодательные учреждения штата Луизиана, в котором, как и во многих других штатах Союза, столица штата не является его главным городом. Город Батон-Руж находится к тому же в очень здоровой и приятной местности, чего нельзя не учитывать в тех районах, которые страдают от эпидемии желтой лихорадки, и, наконец, после города Дональдсонвилла не ветречается уже ничего, кроме ряда вилл и коттеджей, раскинутых по обоим берегам великой американской реки, вплоть до Нового Орлеана.

Штат Луизиана, проданный Первой империей американцам за двадцать миллионов франков, занимает только тридцатое место среди штатов федеральной республики. Но население его, черное в большинстве, превышает миллион человек. Пришлось защищаться от разливов Миссисипи солиднейшими насыпями в нижнем ее течении, где производство сахара так значительно, что считается первым по выпуску. На северо-западе, где местность орошается рекой Ривьер-Руж и ее притоками, более высокие места не страдают от наводнения и поддаются всем начинаниям агрикультуры. Штат Луизиана производит также железо, уголь, охру, гипс; в нем встречаются и поля сахарного тростника и многочисленные плантации апельсиновых деревьев, а в его не тронутых еще обширных дремучих лесах живут медведи, пантеры, дикие кошки, а многочисленные речки служат обиталищем аллигаторов.

Наконец 9 июня вечером Новый Орлеан принял в свои стены чету Титбюри, совершившую путешествие, продолжавшееся пять дней начиная с их отъезда из Грэт-Солт-Лейк-Сити. За это время, 4, 6 и 8 июня, производились тиражи, в которых были заинтересованы Гарри Кембэл, Лисси Вэг и Годж Уррикан, но все они были бессильны улучшить положение Германа Титбюри, так как ни один из партнеров не был прислан занять его место в «гостинице» девятнадцатой клетки.

О, если бы он не был вынужден явиться в этот разорительный город и провести в нем целых шесть недель, то игральные кости, может быть, обрадовали бы его более благоприятным числом очков и он мог бы оказаться в одном ряду с кем-нибудь из его более преуспевающих партнеров!

Выйдя из вокзала, мистер и миссис Титбюри увидели великолепный экипаж, ожидавший, по-видимому, кого-то из пассажиров Блэк-Уорриора. Что касается их самих, то им предстояло пешком отправиться в Эксельсиор-Отель, вручив свой багаж одному из носилыциков. Каково же было их изумление, изумление, смешанное с беспокойством, когда к ним подошел черный лакей и спросил:

— Мистер и миссис Титбюри, если не ошибаюсь?

— Они самые, — ответил мистер Титбюри.

Итак, газеты, очевидно, уже объявили об их отъезде из штата Юта, об их приезде в Омаху, об их речном путешествии на пароходе Блэк-Уорриор и об их неизбежном приезде в Новый Орлеан. А они между тем совсем не рассчитывали, что их будут здесь ждать. Неужели же так и нельзя избежать всех неприятностей и расходов, связанных с известностью?

— А что вам от нас нужно? — спросил мистер Титбюри недовольным тоном.

— Этот экипаж к вашим услугам.

— Мы не заказывали никакого экипажа…

— В Эксельсиор-Отель иначе не приезжают, — ответил с поклоном черный лакей.

— Хорошее начало! — прошептал мистер Титбюри и тяжело вздохнул.

Ну что же, раз более простым способом являться в этот отель не полагалось, то ничего не оставалось, как сесть в это великолепное ландо. Чета в него уселась, в то время как омнибус «нагружался» их чемоданом и саквояжем. Приехав на Каналь-стрит, экипаж остановился перед великолепным зданием, дворцом в полном смысле этого слова, со сверкающей надписью над подъездом: «Эксельсиор-Отель», вестибюль которого был залит яркими огнями.

Выездной лакей соскочил с козел и поспешно открыл дверцы ландо.

Супруги Титбюри, еще очень усталые и ошеломленные, не отдали себе сразу полного отчета в том приеме, который им был оказан персоналом отеля. Величественный мажордом во фраке повел их в отведенное им помещение. Ослепленные, растерянные, они не Заметили никаких подробностей окружавшего их великолепия и решили отложить до следующего дня размышления, на которые их наводила эта необыкновенная обстановка.

Утром, после ночи, проведенной в тишине комфортабельной комнаты, защищенной двойными рамами от уличного шума, они проснулись при мягком свете электрического ночника. Светящийся циферблат дорогих стенных часов показывал восемь.

У изголовья кровати, в которой оба так хорошо отдохнули, они увидели ряд электрических кнопок, которые ждали, чтобы их коснулись пальцы: тогда в комнату явится горничная или лакей. Другие кнопки заказывали ванну, утренний завтрак, газету — в чем всегда нуждались путешественники, спешившие встать, — дневной свет.

Эту именно кнопку и нажал искривленный палец миссис Титбюри.

В ту же минуту плотные шторы окон механически поднялись, наружные ставни опустились, и снопы солнечных лучей ворвались в комнату.

Мистер и миссис Титбюри молча взглянули друг на друга. Они не осмелились произнести ни единого слова, боясь, как бы оно не обошлось им в несколько пиастров.

Роскошь обстановки этой комнаты была исключительная, безумная; все здесь было самое дорогое — мебель, ковры, шелковые, штофные очень дорогие обои.

Встав с постели, чета прошла в соседний будуар, где царил необыкновенный комфорт: умывальники с кранами холодной, горячей и теплой воды, пульверизаторы, готовые наполнить воздух своими нежно пахнущими брызгами, мыла всех цветов и запахов, губки исключительной мягкости, белоснежные полотенца.

Одевшись, супруги Титбюри направились в смежные комнаты. Им была предоставлена целая квартира: столовая, в которой стол сверкал серебром; гостиная, обставленная с неслыханной роскошью: драгоценная люстра, картины больших мастеров, художественная бронза, портьеры, тисненные золотом; дальше кабинет хозяйки, в котором стояло пианино с лежавшими на нем нотами, стол с новыми романами и альбомами фотографий штата Луизиана, а рядом — кабинет хозяина, где красовались целые груды новейших журналов, газет, наиболее распространенных в Союзе, самый разнообразный выбор почтовой бумаги и конвертов и даже маленькая пишущая машинка, готовая прийти в движение под пальцами путешественников.