Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

На твоих похоронах появляется незнакомка. Женщина, которую ты никогда раньше не видела. На пальце у нее бриллиантовое кольцо, она выглядит нервной. Или скорее решившейся на что-то. Это просто женщина, которая утром прочитала твой некролог. Она прочитала, что ты была любящей матерью и верной женой. Что ты всегда хотела путешествовать, но у тебя не было такой возможности. Она подходит к очереди прощающихся, не представившись и не оставив своего имени в гостевой книге. Она подходит прямо к твоему гробу и кладет туда сложенный листок бумаги. Это своего рода утешительный приз, знак симпатии одной души к другой. Это — сложенная карта мира. Твоя неосуществленная мечта теперь аккуратно лежит в твоем гробу.

165

Продолжение главы 168

Ты сообщаешь мужу, что теперь у тебя наконец достаточно денег для того, чтобы отправиться в большое путешествие. Он выглядит расстроенным — злится, что ты уезжаешь. Тебе все равно. Если ты не будешь жить своей жизнью, кто сделает это за тебя? Дети? Ради бога, они живут только для себя. Почему бы тебе не сделать то же самое?

Ты покупаешь билет, который позволит тебе объехать весь мир и вернуться обратно. Смысл состоит в том, что ты оплачиваешь мили, а где проляжет твой путь — выбирать тебе. Нужно только придерживаться одного направления. Кругосветное путешествие — это отдельная субкультура. Ты находишь веб-сайты, посвященные этой теме, чаты, колонки советов. Это игра, которая заключается в том, чтобы совершить путешествие, пересаживаясь с самолета на самолет как можно реже (естественно, совсем обойтись без перелетов не получится — через океаны иначе не перебраться). Предпочтительнее ездить на поездах, плавать на кораблях, путешествовать на машинах, мопедах и велосипедах. Чтобы видеть мир с высоты своего роста, а не какого-то птичьего полета.

Еще одно правило состоит в том, чтобы двигаться на восток (так, оказывается, гораздо проще). Один из популярных маршрутов таков: США, Гавайи, Фиджи, острова Кука, Таити, Новая Зеландия, Австралия, Индонезия, Гонконг, Сингапур, Малайзия, Таиланд, Непал, Индия, Африка и Европа. Многие, кто совершал кругосветное путешествие, утверждают, что весь путь можно проделать за два года, это меньше пятнадцати тысяч километров в год, в основном потому, что большинство пунктов назначения находится в странах третьего мира.

Твое семейство вне себя. Они заводят обычную песню: «Мамочка, пожалуйста, ты же не хочешь, чтобы тебя убили (изнасиловали, ограбили, обворовали, избили)». Мило. Чем больше они настаивают на том, чтобы ты не уезжала, тем крепче становится твоя решимость уехать. Забавно выявлять, что заставляет людей останавливать тебя, когда ты на что-то решилась. Каковы их мотивы? Разумеется, они заботятся о твоей безопасности. Но также они заботятся и о себе: их пугает то, что они сами смертны, и они не способны принять тот факт, что тебе в жизни хочется делать что-то еще, помимо того чтобы готовить им каждый вечер треклятый ужин.

Полгода в дороге. От тех, кто подолгу путешествует, исходит какое-то особое сияние, какая-то спокойная невозмутимость и легкость. Острые края сглаживаются пройденными милями, странная на вкус вода и плохая погода усмиряют амбиции. Это только к лучшему. Одно ты узнаешь наверняка: рано или поздно все получится. Чем дальше заходишь, тем меньшее значение приобретает все остальное. Чем больше видишь, тем меньше тебе нужно. В начале путешествия у тебя было полно карт и расписаний движения поездов, но к концу его у тебя украли часы, а карты были выброшены. Теперь есть только ритм. За два года ты повидала больше стран, городов, городков и рек, чем могла себе представить.

По пути ты встречаешь других путешественников, идешь вместе с ними какое-то время, чтобы потом снова их покинуть, зигзагами продвигаясь по миру. В конце путешествия ты остаешься без гроша в кармане. Все, что у тебя есть, — это потрепанный паспорт, в который американское консульство подшило несколько дополнительных страниц, и дневник с заметками.

Плюсы

Каждый раз ты на одну страну приближалась к дому.

Новый год в госпитале для больных СПИДом в Южной Африке.

Зеленые птички в Кашмире.

Женщина в Гизе, которая привела тебя к себе домой, представила своему мужу и приготовила тебе традиционный обед только потому, что ты пропустила свой поезд и не могла найти открытой гостиницы.

Письма из дома, которые ты забирала в офисах «Американ-экспресс».

Хор исландских детей и теплый пушистый свитер, который ты купила в Исландии.

Минусы

Рождество в Калькутте без семьи.

То, что ты скучала по детям и мужу.

Понос. Понос. Понос. Понос.

Одиночество плавает кругами у тебя в голове, как усталая рыба.

Твое путешествие наконец заканчивается, и шесть месяцев спустя ты возвращаешься домой. Америка превратилась в огромную бесплодную землю, опутанную сетями фаст-фудов. Рыба одиночества нагуляла жиру: твоего мужа нет дома, и детей тоже нет. На обеденном столе лежит адресованное тебе пыльное письмо. В доме непривычно тихо. Даже собаки нет.

Письмо гневное — твой муж пишет, что ему известно о том, что ты взяла все деньги себе. «Я не скажу детям, — говорится в письме, — они будут раздавлены, если узнают, что их мать — такая жестокая Эгоистка». Он переехал в дом своего брата. Дети навещают бабушку, и в свете твоих эгоистичных действий он подает на развод.

Тебя охватывает глубокая депрессия. У тебя по-прежнему понос, болят ноги, кровь течет по венам медленнее. Проходит время, а домой никто не возвращается. Потом звонит адвокат твоего мужа. Депрессия усиливается. Ты спишь, спишь и спишь. Сам воздух кажется тяжелым, голова кружится, мир выглядит размытым. Ты пытаешься вспомнить: как звали твоего гида в Лхасе? От какого блюда в Гоа у тебя начался понос? У тебя в дневнике есть несколько заметок, но они недостаточно подробные. Нужно было все записывать. Нужно было это сохранить, все подряд снимать на полароид. Или на видео.

Дети возвращаются в развалившийся дом и приносят туда свою собственную злость и подавленность. Ссоры, споры, препирательства и слезы. Судебные слушания, пошлины, бесконечные переговоры. Твой муж получает почти все. Когда об этом узнают дети, они начинают его ненавидеть. Рози плачет, Поли разбивает машину отца о брошенный фургон с мороженым. Твоя семья разорвана на клочки, и во всем виновата ты. Но ты не можешь забыть, как тебе было хорошо в путешествии. Как ты чувствовала себя свободной и полной энергии. Как ты принимала любой вызов и достигала любой поставленной цели. Ты не можешь забыть тех чувств, что испытала. Корова ушла из стойла, и назад ее не загнать.

Поэтому ты уезжаешь из своего дома на берегу океана, подписываешь все бумаги о разводе и устраиваешься на работу в туристическую фирму во Франции, которая занимается тем, что возит большие группы людей в Европу, Азию и по Африке. Твои дети в ужасе. Они думают, что тебя убьют, ограбят, обворуют и прочее. Но тебя не грабят, не обворовывают и не делают с тобой ничего плохого. Ты живешь в маленькой квартирке над греческим рестораном в Латинском квартале. Ты не зарабатываешь больших денег, бьешься над тем, чтобы освоить французский. Подружиться с кем-то в Париже почти невозможно, но ты счастлива. Ты полностью, окончательно и бесповоротно счастлива.

Ты встречаешься с французами, которые все до единого сексуальны, выходишь замуж за состоятельного барона, у которого страсть к азартным играм и покупке экстравагантных подарков. Шуба из белой лисы длиной до пола, лошадь, на которой невозможно кататься, а можно только нестись галопом, клиника для теннисистов, отпуска на спа-курортах и яйца Фаберже — это лишь некоторые из их числа.

Ты умираешь много лет спустя погожим летним днем в кафе. Твое сердце останавливается, когда ты попиваешь чай «Эрл Грей» из белой фарфоровой чашечки и читаешь книгу по египетской археологии. Когда ты умираешь, поют птицы и рядом с тобой целуется молоденькая парочка. Ты ударяешься виском о мостовую, и все вскакивают со своих мест, чтобы узнать, что с тобой случилось. Это красиво.

166

Продолжение главы 101

Ты соглашаешься сниматься в фильме, и он просто ужасен. Ты ссоришься с режиссером, со своим агентом, со своим партнером, и на съемках у тебя начинается аллергия на креветочный салат. Когда съемки закончены, ты приглашаешь Кристиану на премьеру. Внезапно ты чувствуешь себя так, будто вы одни в целом мире. Когда вы выходите из лимузина, ты неосознанно хватаешь ее за руку, и папарацци просят тебя поцеловать ее перед камерами. Ты делаешь это с радостью.

Кому какая разница, кто кого целует? Хоть броненосца поцелуй, что это изменит? Почему твой поцелуй должен помогать, или задевать, или вдохновлять, или вызывать отвращение у кого-то еще? Любить Кристиану для тебя так же естественно, как дышать или ходить. Это происходит автоматически — и все равно блестящие черноглазые камеры щелкают затворами и шипят, когда вы идете по проходу.