Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Единственное, что пришло ему в голову в столь сложной ситуации — прогуляться по округе, рассмотреть местность, изучить хотя бы что-то. Конечно, также возникла мысль о том, чтобы притвориться отставшим другом Раймонда и напрямую поспрашивать у людей, не видели ли они подобного человека. Но Шлаф понимал, что вряд ли кто-то обратил внимание на мужчину весьма заурядной внешности.

Демон бесцельно бродил по зданию вокзала, с интересом озираясь по сторонам. Ничего подобного он ни разу не видел за всю жизнь. И было бы гораздо проще, если бы его не окружала такая толпа народа, которая будто бы специально пыталась с ним столкнуться. Шлаф с особой аккуратностью лавировал между скоплениями людей, чтобы случайно не сбить кого-то с ног.

Внезапно его разгулявшийся взгляд вырвал из толпы фигуру, которая словно даже не выделялась среди остальных. Мужчина неопределенного возраста с аккуратно стриженными волосами, с чернотой которых могла поспорить разве что «грива» Шумона, треугольная крохотная бородка.

И темно-голубые глаза, смотрящие на мир с напускной небрежностью, гордостью, наигранной самоуверенностью. Но Шлаф мог видеть и понимать больше — то были глаза юноши, что еще не потеряли свою детскую задорность, простоту и великодушие. Таких людей можно встретить очень редко — их почти уже не осталось в нынешний век. Наверное, поэтому демон обратил на него внимание.

Но вместе с тем в голову пришло и осознание того, что Брудер узнал этого человека. Никогда с ним не встречался, не видел вживую, но что-то все равно всплыло в памяти. Это точно был Раймонд Рихтер, Шлаф по крайней мере в этом был почему-то абсолютно уверен. Чутье редко подводило старшего в стае демона.

Человек тем временем тоже окинул ледяного оценивающим взглядом, но очень быстро потерял к нему интерес. Скорее всего, Раймонд даже не узнал его, а лишь на мгновение заинтересовался долговязой фигурой, которая длинным фонарным столбом возвышалась над головами остальных людей.

Шлаф непроизвольно ускорил шаг, продолжая уворачиваться от скопления людей, понимая, что не может позволить себе упустить такую невиданную удачу. Какова вероятность того, что он с первой же попытки отыскал нужного человека? Конечно, такая вероятность никогда не равнялась нулю, но была настолько ничтожной, что полагаться на нее было бы совершенно глупо с точки зрения здравого смысла. Но по тому же здравому смыслу, магия в понимании людей не существует. Так стоит ли надеяться на него в том мире, в котором может произойти все, что угодно?

Брудер решил отложить подобные размышления на другое время, когда на его плечах не будет лежать настолько ответственная задача. Он еле успевал за Раймондом, который так и норовил затеряться в толпе. Из-за неопытности Шлафу было очень тяжело находиться в таком месте, где было много людей.

Вскоре двое покинули здание вокзала, оказались на оживленной улице. Быстро придя в себя, демон вновь отыскал глазами свою цель. Не оборачиваясь ни на мгновение, человек быстро двигался вперед, словно торопился в какое-то место. У него было неоспоримое преимущество над ледяным — умение ориентироваться в больших городах. Шлафу оставалось только успевать за Раймондом, который, казалось, двигался не настолько быстро, чтобы его было невозможно догнать.

Брудер решил сохранять достаточную дистанцию для того, чтобы Рихтер не заподозрил преследования. Только этот человек мог привести Шлафа в то место, где должен оказаться Темный Всадник, который задумал что-то не очень хорошее для небольшой стайки демонов под предводительством Тойфеля.

Через некоторый промежуток времени плотность народа вокруг стала гораздо меньше, ледяной успел заволноваться о том, что рано или поздно Раймонд поймет, что за ним «хвост». К сожалению, сейчас Шлаф не мог позволить себе пытаться скрываться, так как боялся, что просто напросто отстанет и потеряет свой шанс разобраться в сложившейся ситуации. Это был лишь вопрос времени, когда человек поймет, что его присутствие не осталось незамеченным.

Однако демон даже и представить себе не мог, что все произойдет настолько быстро. Движения Раймонда стали заметно более дерганными, он все чаще и чаще сворачивал в разные стороны, чтобы убедиться, что ему не почудилось преследование. Пару раз человек даже обернулся — даже не взглянул на Шлафа, делая вид, что смотрит в совершенно другую сторону. Ледяному оставалось только гадать, насколько хватит выдержки и нервов человеку, чтобы тот продолжал настолько искусно и наигранно игнорировать присутствие преследователя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вскоре Раймонд внезапно сделал резкий поворот, ускорил шаг, скрываясь во дворах. Это была последняя возможность либо отвязаться от подозрительного существа, либо окончательно убедиться, что его преследуют. Брудер вздохнул, понимая, что у него не остается никакого выбора — только следовать за человеком, в надежде, что он приведет демона к нужному месту. Правда, все усложнялось тем, что Рихтер мог свободно доложить Всаднику о его нахождении, так что Шлафу оставалось лишь надеяться на свою изворотливость и скорость.

Вдруг Раймонд резко развернулся, отпрыгнув от демона спиной вперед. Ледяной замер на месте, понимая, что до смерти напугал человека. Мужчина исподлобья смотрел прямо в глаза Шлафу, в его взоре сквозили обжигающая ярость, неприкрытое отвращение, но при этом нельзя было не заметить затравленный страх, присущий хищнику, которого загнали в ловушку умелые охотники.

— Не подходи ко мне, адское отродье, — ядовито прошипел человек, не отводя взгляда.

— Знаешь, это грубо. — Шлаф болезненно поморщился. — Я же ничего тебе не сделал. Мы даже не знакомы.

— Не притворяйся даже, со мной эти фокусы не прокатят, — резко отозвался Раймонд, отступая еще на шаг назад. — Если надумал подкараулить меня и под шумок устранить, то сразу говорю, ты об этом очень сильно пожалеешь.

— Больно мне надо руки марать, — фыркнул ледяной, но остался на месте. — Если бы хотел убить, не стал бы приближаться.

Вдруг человек вздрогнул, будто о чем-то резко вспомнил. Он выпрямился, перестал пялиться, с интересом оглядел своего собеседника. Раймонд решил для себя, что даже этот высокий демон выглядит менее агрессивно и устрашающе, нежели тот же Темный Всадник. Так что кто больше похож на убийцу? Тем не менее, слова собеседника не были лишены смысла, поэтому Раймонд решил все-таки чуть смягчиться, но при этом не позволить усыпить его бдительность.

— И зови меня Брудер Шлафом, — продолжил ледяной с мягкой снисходительностью. — не надо разбрасываться грязными выражениями.

— Интересное… имечко, — пробормотал сквозь стиснутые зубы Раймонд.

— Не я его выбирал, — усмехнулся тот, небрежно пожав плечами.

— Так что тебе нужно? — Осторожно поинтересовался Рихтер, переводя тему.

— От тебя — ничего, — хмыкнул Шлаф, но затем помрачнел. — Честно, я и сам не до конца понимаю, что именно тут делаю. — Он помотал головой, чуть понизив голос, — надо было послушаться вожака и остаться дома.

Раймонд мог бы машинально пропустить мимо ушей последнюю фразу из-за недостатка информации о быте другой расы, но что-то привлекло его цепкий разум. Одна маленькая деталька, которая рушила цельную картинку того, что он знал. Что-то не укладывалось у него в голове, но человек не мог понять, что именно. Казалось, ответ лежит прямо под носом — протяни руку…

— Твой вожак разве… Не Всадник? — Наконец, Раймонд понял, что именно его напрягло. Как мог кто-то посоветовать своему подчиненному остаться дома, если собирается его убить? Конечно, логика в понимании демонов могла работать по-другому, но даже так не было смысла.

Ледяной, услышав робкий вопрос человека, все-таки не смог удержать на своем лице маску равнодушия и спокойствия. Шлаф хрюкнул от смеха, еле успев закрыть рот ладонью, чтобы не расхохотаться в голос. Раймонд в растерянности оглядывал своего собеседника, совершенно запутавшись.

Кто-то из демонов определенно врал самым наглым образом. Либо тот, кто смеялся перед ним, пытался отвести подозрения, либо… Темный Всадник пытался обманом манипулировать им, Раймондом, для устранения своих врагов. Ни тот, ни другой вариант человеку точно не нравился, так как в любом случае он оказывался заложником игры, правил которой не знал.