Зимние призраки - Дэн Симмонс

Рождество в тот год пришлось на вторник. Дейл был практически уверен, что к выходным его уже арестуют или заточат в сумасшедший дом; но, хотя помощник шерифа Прессер и явился в субботу с проверкой – убедиться, что Дейл не уехал, – а в воскресенье вечером приехал и сам шериф Маккоун, никто его не хватал, не надевал на него наручники и не заталкивал его в смирительную рубашку.

Оба раза, когда Дейл замечал приближающуюся по заснеженной дороге машину шерифа, он был уверен, что пожаловал Ка-Джей Конгден. Что делать, если это он? Дейл понятия не имел. И каждый раз, когда машина подъезжала достаточно близко, чтобы рассмотреть ее в подробностях, Дейла охватывало что-то вроде разочарования, что это не Конгден.

– Как вы здесь поживаете, профессор? – спросил его в воскресенье вечером шериф Маккоун. Дейл только вышел на прогулку, и шериф нагнал его у большой бензиновой цистерны за сараем с генератором. – Все в порядке? – спросил Маккоун.

Дейл кивнул.

– Какие у нас нынче снегопады, и это после стольких теплых бесснежных зим, а?

Дейл спросил:

– Вы нашли пятерых скинхедов?

Шериф снял свой стетсон и потер пальцами оставшуюся от шляпы полоску на лбу, этот жест напомнил Дейлу привычку Конгдена. Может, так делают все полицейские, которые носят ковбойские шляпы?

– Нет, – ответил шериф. – Их родные тоже понятия не имеют, где они могут быть. Но есть одна любопытная новость.

Дейл ждал.

– Севернее вашей фермы живет один старый холостяк, так вот, он пропал, – сообщил Маккоун. – Бэб Ларсен. Пропал он сам и его старый «шевроле сабурбан», за день до Сочельника.

– Вы полагаете, я убил его вместе со скинхедами? – спросил Дейл.

Маккоун медленно надел на голову стетсон.

– На самом деле я подумал, что мистер Ларсен мог натолкнуться на ваших приятелей на Шестом окружном, и, возможно, они прихватили его машину, а может быть, и его самого.

– Вы считаете, эти парни способны на похищение человека? – уточнил Дейл.

– Я считаю, Лестер Бонер способен на что угодно-ровно проговорил шериф Маккоун. – А остальные идут у него на поводу.

Дейл пожал плечами.

– Я хотел съездить в Оук-Хилл на неделе, закупить провизии, – сказал он, удивляясь самому себе за это слово «провизия». Еще немного, и он начнет разговаривать, как персонажи его книг о горцах.

– Ничего страшного, поезжайте, – позволил шериф. – Я уверен, вы останетесь здесь, пока мы не разберемся со всеми делами.

– Это разбирательство со всеми делами подразумевает возвращение моей собственности, шериф? Я говорю о своем дробовике.

Маккоун потер подбородок.

– Полагаю, нам лучше подержать оружие у себя, пока мы не найдем этих парней, профессор Стюарт. – Полицейский на мгновение замялся. – А вы принимаете свой прозак?

– Да, – солгал Дейл.

– И остальные прописанные вам лекарства?

– В них нет нужды, – сказал Дейл. – Я сплю, как ребенок. – «Как покойник».

– Вы больше не разговаривали с доктором Вильяме?

– Я пока не уезжал из «Be…», с фермы, – ответил Дейл. – Телефона нет.

– Что ж, может быть, вы позвоните ей из Оук-Хилла.

– Может быть, – согласился Дейл.

Когда шериф сел обратно в машину, Дейл наклонился и постучал по стеклу со стороны водителя. Стекло опустилось.

– Шериф, – сказал Дейл, – вы со своими помощниками собираетесь навещать меня каждый день?

– Да, мы беспокоимся о вас, сэр. Кроме того, существует это ваше из ряда вон выходящее заявление.

Дейл ничего не ответил. Снежинки мягко опускались на его непокрытую голову, садились на ресницы.

– Почему бы вам не зайти ко мне, когда будете в Оук-Хилле, просто сказать, что возвращаетесь обратно на ферму? А мы навестим вас здесь в конце недели, чтобы убедиться, что все у вас в порядке. – Дейл молча кивнул, а Маккоун добавил: – Ну что ж, если не увижу вас до вторника, счастливого вам Нового года, профессор Стюарт.

Дейл отошел назад, посмотрел, как машина шерифа разворачивается под быстро падающим снегом и едет по заметенной дороге. Он заметил, что колеса машины шерифа катятся по свежим отпечаткам собачьих лап.

Тем вечером Дейл передумал покупать листы пластика на второй этаж и просто прибил гвоздями к дверному проему две простыни. Тонкая хлопчатобумажная ткань почти никак не сдерживала холодный воздух, спускающийся по лестнице, но эта преграда позволяла вздохнуть посвободнее.

Весь оставшийся день и вечер Дейл работал над своим романом, забыв поесть, забыв даже выйти в уборную. В доме сделалось совсем холодно с наступлением ночи, но Дейл с головой ушел в жаркое лето своего детства, поэтому ничего не замечал. Он написал уже почти триста страниц текста романа, и, хотя ясного сюжета у него так и не обрисовалось, он рассказал на бумаге о зеленых летних деньках, о ребятах из «Велосипедного патруля», вольно бродящих по всему Элм-Хейве-ну, по окрестным полям и лесам, об их увлекательных бесконечных играх на пыльной школьной площадке для игры в мяч и об игре в прятки в густых лесах рядом со Страстным кладбищем. Дейл написал о пещере бутле-геров – так и не решив, найдут ее его друзья или нет, – он написал о самой дружбе, о дружбе одиннадцатилетних ребят в те далекие, полные событий дни, когда умирала их невинность.

Когда он оторвался от компьютера, было уже за полночь. Компьютер и настольная лампа оставались единственными источниками света во всем доме. Холодный сквозняк врывался в кабинет Старика. Дейл сохранил свой роман на жесткий диск и на дискету, вошел в DOS на предмет появления писем от призрака – писем не оказалось – и пошел по темному дому к кухне, чтобы приготовить суп, прежде чем лечь спать.

– Дейл. – Шепот был такой тихий, почти неразличимый за шумом колонки и громким бурчанием обогревателя. – Дейл. – Он доносился с верхней площадки темной лестницы.

Нет, уже не темной! На втором этаже горел свет, там, наверху, за туго натянутой белой стеной из простыней. Не оглядываясь в поисках оружия, даже не думая о том, чтобы прихватить с собой бейсбольную биту или лом, Дейл пошел вверх по промерзшей лестнице.

Свет был всего лишь неясным свечением, исходящим из-под двери первой спальни. «Опять свеча». Тень двигалась между дверью спальни и стеной почти прозрачной белой ткани. Дейл наблюдал, как середина простыни пошла волнами, словно под порывом сильного ветра, а потом чуть выгнулась наружу. Он поднялся на последнюю ступеньку и придвинулся ближе. В шести дюймах от его лица в простыне отчетливо проступили очертания носа, лба, глазниц, полных губ.

«Мишель или Клэр?»

Прежде чем он успел уловить сходство, выпуклость пропала, но новое движение всколыхнуло тонкую простыню, на этот раз ниже. Три волны, затем пять. Пальцы. Дейл опустил глаза и увидел идеально очерченную женскую руку, тянущуюся ладонью к нему, ее пальцы натягивали ткань. Он ждал, что простыня вот-вот прорвется под ногтями. Она не прорвалась, тогда он сам протянул левую руку и застыл в дюйме от этой медленно движущейся руки, обтянутой белой тканью. Меньше, чем в дюйме. Его пальцы застыли в нескольких миллиметрах, прежде чем он успел коснуться натягивающих ткань пальцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});