Место под звёздами - Сергей Криворотов

— Ой, я так заждалась, так выспалась, а эти, там, наверху, всю голову оттоптали, — Звёздочка кружилась вокруг лапы Большой Черепахи. — Никогда не думала, что твоя работа столь тяжела.

— Твоя тоже не лёгкая, — устало заметила Черепаха. — Только знаешь, лет через тысячу загляни снова ко мне, опять поменяемся…

— Договорились! — и Звезда умчалась прочь.

А Большая Черепаха уснула, и ей снилась Ариада, форсящая в новой шубке. Женщина чувствовала себя счастливой. И не столько от завистливых взглядов жены столяра, сколько от тёплого слова «люблю» и ласкового взгляда мужа.

А потом Черепаха увидела горящий возле пещеры костёр, где сидели любители бананов — косматый великан Груг и Дух рощи. Оба увлечённо беседовали о достоинствах этих фруктов, хотя в основном говорил Дух, а Груг лишь одобрительно вставлял: «Угу». И оба порой посматривали на звёздное небо и чему-то улыбались.

Привиделась ей и ещё одна любопытная встреча у тихого озера — Савора и медведя, в чьей задней лапе застряла острая щепка.

— Помоги, — смиренно попросил косолапый, не надеясь, что кентавр поймёт.

— Постараюсь, — тихо ответил Савор, прекрасно понявший, о чём речь, благодаря трём слезинкам, излечившим ему ногу.

А ещё Черепаха уяснила одну истину. Вовсе не обязательно часами всматриваться в небо, чтобы успеть загадать желание на падающую звезду. Порой для исполнения мечты вполне достаточно по-хорошему поговорить друг с другом. А добрые дела обязательно к тебе вернутся, когда будет в них особая нужда.

Николай Переяслов. О работах участников конкурса «Планета молодых — 2»

5 января 2013 года

При чтении практически всех фантастических рассказов, присланных на конкурс «Планета молодых — 2», обращают на себя внимание следующие моменты. В первую очередь, конечно, нельзя не отметить определённый уровень профессионализма, показывающий, что молодые авторы серьёзно учатся у своих предшественников и коллег по творческому цеху, пытаясь овладеть мастерством писателя-фантаста. Однако тщательное копирование стиля своих кумиров оборачивается тем, что почти у всех участников конкурса практически полностью отсутствует свой собственный голос и свой собственный взгляд на окружающий мир. Наверное, это происходит из-за того, что учиться приходится, в основном, на произведениях переводных зарубежных авторов, творческие особенности которых оказываются снивелированы усреднёнными переводами, делающими их прозу неотличимо похожей друг на друга. А также все произведения кажутся написанными одним автором ещё и потому, что в них почти напрочь отсутствуют приметы и проблематика нашей реальной жизни. Трудно поверить, что читатель сможет серьёзно сопереживать однотипно-безликим персонажам с именами Лайт, Свен, Томсон, Мери и им подобным, которые проживают в мире абстрактных проблем и скопированных из книг других писателей ситуаций. Складывается такое ощущение, что молодые авторы вообще не замечают того, что происходит в реальной жизни, и когда встречаешь хотя бы одну мысль или фразу, пересекающуюся с тем, что сегодня волнует наших соотечественников, кажется, что встретил прямо-таки живого пророка, как это происходит при чтении рассказа В. Казарцева «Я — геронт», где, в частности, мелькает мысль о том, что «все идеи о генной модификации, казавшиеся лет 300 назад революционными, фантастическое увеличение урожайности и устойчивость растений к болезням и вредителям оказались мифом. Не хотели перетасованные гены производить полноценное потомство. Оно оказывалось мутагенным или с ещё какими-либо дефектами». В основном же герои заняты решением чисто своих внутренних задач, касающихся, в большинстве случаев, выживания в трудных постапокалиптических условиях, иногда — абстрактно-философских, иногда психологических.

К этому же ряду примыкают отдельные оплошности, касающиеся незнания бытовых деталей жизни, к примеру таких, как в рассказе Сергея Белаяра «Предел прочности», в котором в уста героя вкладывается фраза о том, что «нужно было снять ботинки и просушить портянки», — хотя известно, что портянки носятся с сапогами или валенками, а с ботинками — носки. Может быть, конечно, автор имел в виду обмотки, которые, действительно, носят с ботинками, но тогда надо на этом останавливаться и описывать обмундирование в деталях.

Задерживает внимание и строчка из рассказа Е. Ильиной «В ассортименте», где, в частности, сообщается о том, что «весна в этом году выдалась ранняя и тёплая. Перед Пасхой были до скрипа вымыты окна, и свежему, тёплому ветерочку обеспечен свободный доступ», из чего можно сделать вывод, что окна моют не для того, чтобы в квартиру лучше проникал солнечный свет, а чтобы был доступ «тёплому ветерочку», который, надо полагать, в грязные окна не дует.

Несколько искусственной представляется также проблема в рассказе А. Рубиса «Биомасса», в котором рассказывается о том, как в грузовом отсеке космического корабля начинает стремительно разрастаться некая биомасса, созданная для озеленения земных пространств и, наверное, отправленная в Космос для озеленения подходящих для жизни планет. Странно читать о панике, охватившей звездолётчиков по поводу разрастания биомассы до размеров, когда она раздавит собой все переборки корабля и погубит тем самым экипаж. И только в последнюю минуту, уже после того, как членам экипажа ничем не смогли помочь по связи земные учёные, им вдруг приходит в голову «гениальное» воспоминание о том, что все биологические растения питаются кислородом, а значит, достаточно отключить его доступ в грузовой отсек, и биомасса погибнет… (Хотя неясно, как эту биомассу собирались использовать на планетах, где есть кислород, который нельзя отключить?..)

Лучшим среди конкурсных рассказов, которому я бы отдал 1-е место, я считаю рассказ Н. Фёдоровской «Наваждение», который один из немногих посвящён исследованию нравственной стороны жизни героев, а не их физическому выживанию. «Я знаю, что такое счастье, — считает героиня рассказа Фёдоровской. — Я уверена, что необходимыми условиями для счастья являются здоровье и счастье всех моих родных и близких. Конечно, это — общее понимание счастья, необходимое для всех людей, а дополнительные условия могут быть для разных людей разные. Например, для одного — это престижная машина или дом на Рублёвке, для другого — успехи в работе, для третьего — возможность заниматься любимым делом, а для кого-то — взаимная любовь…» Фантастические условия, в которые попадает героиня рассказа, заставляют её вновь и вновь проживать одни и те же жизненные ситуации, пока она, наконец, не начала понимать, что уступать место старушкам в троллейбусе, помогать ближним и делать все другие добрые дела в мире должны делать именно мы сами, а не кто-то. Хочется верить, что именно такая фантастика как раз и способна спасти наш всё более погрязающий в грехах мир. Хочется отметить также симпатичный рассказ Г. Авласенко «Ему легко говорить» и рассказ Е. Крымовой «Большая Черепаха».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});