Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Он все время кого-то слушался! Кому-то подчинялся!

Чего я хочу? Чего хочу именно я?

Подул неожиданный ветер, и Эдмунд поежился. Пришлось вернуть к альфе и взять плащ. Тот встал на ноги и закутался в свой.

- Мы идем обратно? - спокойно спросил Чезаре.

- Пожалуй, - согласился Эдмунд.

========== Глава 20 ==========

Эдмунд очень плохо спал этой ночью. Не потому, что Чезаре спал рядом, положив на него свою огромную руку. Просто странные мутные сны не давали полностью погрузиться в сон, скорее это походило на вязкую дремоту, когда все слышишь, но с трудом понимаешь.

Во сне Эдмунд видел Трэвиса, он заливисто хохотал, потом вдруг эта смеющаяся голова отвалилась от тела, брызнула темно-бурая, будто уже свернувшаяся кровь, голова покатилась по траве, окрашивая все на своем пути в красный, и коснулась ботинок омеги, не переставая жутко ухмыляться.

Эдмунду показалось, что он закричал от ужаса, куда-то побежал, но что-то держало его, он бежал на месте, слыша заливистый смех. Но вдруг кто-то обхватил его крепко-крепко, начал нашептывать что-то успокаивающее. Омега не понимал слов, он слышал только тихий размеренный голос, кажется, рождавшийся прямо в его голове. И картинка перед глазами поменялась.

Луга Даунхерста пахли травами и нагретой солнцем землей, вдалеке стояла пара тучных коров. Спиной к парню стоял человек. Средний рост, каштановые волосы, разворот плеч… Все это казалось смутно знакомым, но каким-то размытым. Эдмунд робко коснулся плеча мужчины, тот обернулся.

- Что ты тут делаешь? - удивился Александр, - Где твои няньки?

- У меня нет нянек, отец. Уже давно, - пробормотал омега.

- С каких это пор? - неожиданно улыбнулся альфа, потрепав сына по голове.

Тот вдруг обнаружил, что он… маленький. Совсем мальчик. Прикосновение к голове было странным, непривычным. Но такое уже было, Эдмунд вдруг ясно это ощутил. Это не сон, все было. И отец улыбался, смотря на него. И изредка трепал по голове…

Но внезапно все исчезло, свернувшись куда-то. Маленький мальчик остался в темноте. Пахло пылью, он то и дело натыкался на твердые высокие предметы. Стеллажи… Временами оттуда что-то падало и с громким лязгом разбивалось об пол.

И стало страшно. Очень. Холодно и страшно. Как тогда, в чулане.

За мной скоро придут. Всегда кто-то приходил…

Но никто так и не пришел. Эдмунду казалось, что всю жизнь провел в этой крохотной темной комнатке. И все о нем забыли. Навсегда. И никто не придет. Потому что Ник еще не вырос, он не вышел замуж. А Трэвис… он все еще жив.

И тогда омега сам начал ломиться в тяжелую дубовую дверь, руки болели от ударов, а голос охрип от крика.

Эдмунд словно вынырнул из жуткого сна, сел на кровати. Губы пересохли, все тело покрылось липким холодным потом. Сердце билось будто от горячечного бреда лихорадки, сильно билось об ребра, будто желая проломить их. Омега с омерзением потер вспотевшую шею, несильно дернул волосы на затылке, пытаясь привести себя в чувство.

Только минул рассвет, но Чезаре в комнате не было. Омега с удивлением обнаружил его отсутствие. Куда он делся?

Эдмунд одернул себя. Какая разница, где ходит этот человек?

Омега буквально упал на подушки, ткань простыни неприятно липла к взмокшему телу. Откуда взялись навязчивые сны? Они были всегда, но не беспокоили парня уже вот два года. А сейчас снова… Нервы, наверное. Надо где-то раздобыть ромашки и вновь начать пить. Эдмунд хотел сохранить ясный разум. Только он мог его спасти в этом водовороте событий.

Омега проворочался в постели еще пару часов. Вставать как-то не хотелось, да и не за чем было. Чем заниматься? Выйти одному? Нет уж. Он в круглосуточно работающем борделе. Но все-таки Эдмунд поднялся. Он привел себя в порядок: расчесал волосы, смыл ночной кошмар с кожи, переоделся в льняной песочного цвета костюм. Он ему невероятно шел, при этом был очень удобным.

Эдмунд не чувствовал голода. Он вообще был мало зависим от еды, мог забыть поесть. Особенно когда рисовал. Парень принялся прохаживаться по комнате, глянул в окно. Там все суетились, солнце ярко светило сквозь стекло, слепило глаза, освещая все вокруг. Парень невольно зажмурился. Затем отошел от окна, бросил взгляд на сундук. На нем красовался ворох бумаг. Эдмунду внезапно стало интересно, и он подошел ближе.

В основном тут валялись карты. Омега долго рассматривал непонятные значки и линии, но их значение осталось для него настоящей загадкой. Парень отложил их в сторону. На пол упал листочек, Эдмунд поднял его.

Письмо. Распечатанное.

Глаза против воли заскользили по строчкам. Океанский диалект. Неразборчивый, косой почерк. Буквы скакали вверх-вниз.

Зверь. Все окупилось. За ними приехали через три дня… дальше совсем неразборчиво … все здоровы, как ты говорил. Деньги ждут тебя всегда. Жду новой партии, твой план всегда срабатывает…

- Тебе не говорили, что читать чужие письма - это неприлично? - недовольно осведомился Чезаре, выхватив бумагу из похолодевших пальцев омеги.

Тот будто оцепенел, ощетинился. Голубые глаза вспыхнули холодным пламенем. Альфа понял, что переборщил. Тяжелая рука опустилась на плечо мужу, но тот решительно вырвался. Чезаре подхватил сопротивляющегося Эдмунда и крепко прижал к себе. Омега отталкивал его, сопел куда-то в шею, будто плача, но мужчина чувствовал его сухую горячую щеку. Омега перестал вырываться, позволил держать себя над полом, альфа крепко обнимал его, чуть покачиваясь, стремясь успокоить расшатанные нервы мужа.

- Пусти меня, - глухо произнес омега.

- Помолчи немного, - мягко проговорил Чезаре. Он перехватил Эдмунда поудобнее, но не отпустил.

Омега послушно замолчал. Внутри было очень мутно, как-то непонятно и больно. Все резало, тянуло, плакало, кричало. И самому захотелось вдруг зарыдать, уцепившись за шею альфы, чтобы он успокаивал и шептал какой-то бессвязный успокаивающий бред. И чтобы сказал, что все будет хорошо.

Но парень удержался немыслимым усилием воли. Гордость не позволила расслабиться в сильных руках. Мужчина это чувствовал, просто держал мужа, стараясь не причинять боли. Он уже причинил ее достаточно и теперь чувствовал это кожей. И ему было стыдно. Наверное, впервые в жизни.

- Что с тобой? - ласково спросил альфа, целуя омегу в шею у самого уха.

- Ничего, - тихо ответил Эдмунд. Чезаре уловил в его голосе сдерживаемые слезы.

- Ну тише, синеглазка. Тише, - зашептал мужчина. - Ну что ты?

Омега помотал головой и уткнулся лицом в плащ мужа. Он сам не знал, что с ним случилось. Просто расшатались нервы, и письмо это так повлияло. Эдмунд не мог спокойно думать о проданных в рабство людях. Раньше он думал, что найдет их, освободит, вернет домой. Но теперь… он себя не может освободить. Не то что кого-то.

Эдмунд висел на альфе, чувствовал его запах, запах соленого моря и бушующего ветра, и вдруг отчетливо понял, что уйдет от этого человека. Неважно когда. Или как. Он от него уйдет. Убежит. Вернется домой и постарается обо всем забыть и будет жить как раньше. Или не так. Он станет другим, он уже им стал. И он сделает все, чтобы никогда не попасть больше в такую ситуацию. Он больше никогда не будет никому принадлежать. Никакого мужа. Никаких любовников. Он станет принадлежать лишь себе и своим желаниям. И больше никому. Никогда!

Чезаре почувствовал, что муж успокоился. Он поставил Эдмунда на пол. Заглянул в глаза, но омега поспешно отвел взгляд. Альфа тяжело вздохнул.

- Мне надо уйти. Я бы взял тебя с собой… но это небезопасно. Я вынужден взять с собой Змея, - проговорил негромко Чезаре. - А тебе придется остаться с Варгосом. Хорошо? Он присмотрит за тобой.

- Ладно, - безразлично пожал плечами Эдмунд.

- Если что-то понадобится, скажи ему. Он все сделает.

- Хорошо.

- Эдмунд, я серьезно.

- Я же сказал, что согласен, - с легким раздражением ответил Эдмунд.

Тут альфа быстро поцеловал его в щеку. Омега удивленно глянул на него. Чезаре легко улыбнулся, погладил мужа по голове. Затем застегнул плащ, отвесил парню шутливый поклон и вышел из комнаты.