Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так как нужно было спешить, Паттерсон решился, в виде исключения, ускорить переговоры и сразу спустил с двух тысяч до полутора.
— Нет, — твердо сказал Сердей.
— Хотя бы тысяч четыреста! — вздохнул Паттерсон. — Из-за такой суммы еще стоит, пожалуй, разговаривать. Но из-за тысячи пиастров…
— Тысяча, и ни одной монетой больше, — решительно заявил Сердей и стал медленно отползать к реке.
Но Паттерсон проявил стойкость.
— Тогда ничего не выйдет, — спокойно ответил он.
Теперь заволновался Сердей. Ведь дело, казалось, уже налаживалось. Неужели все сорвется из-за каких-то двухсот пиастров! Он снова подполз ближе.
— Поделим разницу пополам, — предложил он, — получится тысяча двести.
Паттерсон поспешно согласился:
— Только ради тебя уступаю за тысячу двести.
— Заметано? — спросил Сердей.
— Заметано! — подтвердил Паттерсон.
Оставалось договориться о подробностях.
— Кто будет платить? — осведомился ирландец. — Разве патагонцы настолько богаты, чтобы так запросго отвалить тысячу двести пиастров?
— Наоборот, очень бедны, — возразил Сердей, — но их много, и все с радостью вывернутся наизнанку, чтобы собрать эти деньги. Они пойдут на все, ибо хорошо знают, что при грабеже Либерии получат во сто крат больше.
— Что ж, я не против, — согласился Паттерсон, — это меня не касается. Мое дело — получить деньги. Когда они заплатят? До или после прохода?
— Половину — до, половину — после.
— Нет, — заявил Паттерсон, — мое непременное условие: завтра же вечером восемьсот пиастров!
— А где ты будешь? — осведомился Сердей.
— Где-нибудь на посту. Разыщешь меня… А остальные деньги — в тот день, когда я пропущу первый десяток, — пусть передаст мне замыкающий. Если обманут, я подыму тревогу. Если заплатят честно, я — молчок и потихоньку удеру.
— Договорились, — подтвердил Сердей. — Когда можно будет пройти?
— На пятую ночь после этой. Будет новолуние.
— А где?
— На моем участке.
— Кстати, — вдруг вспомнил Сердей, — я что-то не заметил твоего дома.
— Его снесло наводнением в прошлом году, — объяснил Паттерсон, — но чтобы скрыть вас, хватит и забора.
— Да он почти весь разрушен.
— Я починю.
— Отлично, — сказал Сердей. — До завтра!
— До завтра! — ответил Паттерсон.
Он услышал, как зашуршала трава, а потом по слабому всплеску понял, что Сердей осторожно вошел в воду. Больше ничто не нарушало ночной тишины.
На следующий день всех очень удивило, что Паттерсон начал ремонтировать свой полуразрушенный забор. Казалось странным, что при создавшихся обстоятельствах он может заниматься таким делом. Но, в конце концов, это была его усадьба, у него в кармане лежали документы на землю (вернее, копии с них, выданные ему после наводнения). Значит, он имел право делать на своем участке все, что заблагорассудится.
Целый день Паттерсон усердно трудился. С утра до вечера ставил колья, укреплял их перекладинами, заделывал щели между ними, не обращая внимания на пересуды, вызванные его занятием.
Вечером его назначили на пост на южном валу. На этот раз ему пришлось принять вахту ранним вечером. Было еще совсем светло. Но к концу смены уже стемнеет, и Сердей без труда доберется до вала. Если только…
Если только предложение бывшего повара с «Джонатана» было серьезным. Ведь нельзя же исключить возможности, что Паттерсону просто-напросто подстроили ловушку, а он как дурак попался в нее. Но вскоре ирландец успокоился. Сердей был уже здесь, около него. Укрывшись в густой траве, невидимый для всех, повар оказался рядом с тем, кто с нетерпением поджидал его появления.
Ночь вступала в свои права. Когда совсем стемнело, Сердей подполз к своему сообщнику, и все произошло так, как было условлено. Обе стороны расстались довольные друг другом.
— На четвертую ночь после этой, — еле слышно прошептал Паттерсон.
— Договорились.
— Не забудь остальные деньги, иначе ничего не выйдет.
— Будь спокоен.
После этого краткого диалога Сердей уполз, но сначала положил к ногам предателя мешок, который, коснувшись земли, издал легкий звон. Это были обещанные восемьсот пиастров. Плата за предательство.
9. НОВАЯ РОДИНА
На следующий день Паттерсон продолжал чинить забор, но, понимая, что подобное занятие в такой тревожный момент может показаться по меньшей мере странным, он решил при первом же случае объяснить свои поступки и отвести от себя всякие подозрения. Ирландец смело обратился к Хартлпулу с просьбой назначать его в караул только на принадлежащем ему прибрежном участке. Это желание показалось вполне обоснованным. Действительно, какой смысл посылать Паттерсона на другой пост, в то время как кто-то посторонний будет охранять его усадьбу?
Хартлпул испытывал какую-то необъяснимую антипатию к ирландцу, хотя в некоторых отношениях тот даже заслуживал уважения. Паттерсон был неутомимым работником и покладистым парнем. И в его просьбе, в общем-то, не было ничего предосудительного.
— Странно, что вы начали ремонтировать свою изгородь именно теперь, — все же заметил Хартлпул.
Ирландец невозмутимо возразил, что сейчас для этого дела самое подходящее время. Все общественные работы прекращены, и, чтобы не сидеть сложа руки, он решил привести в порядок свое личное хозяйство.
Объяснение было вполне убедительным и соответствовало трудолюбию Паттерсона. Хартлпула оно удовлетворило.
— Что ж, не возражаю, — сказал он.
Не придав этому эпизоду никакого значения, Хартлпул даже не счел нужным сообщить о нем Кау-джеру.
Но, к счастью для остельской колонии, другому человеку удалось своевременно предостеречь губернатора.
Накануне, приняв смену, Паттерсон полагал, что находится на посту один. Однако он ошибался — в нескольких шагах от него, в высокой траве, лежал Дик. Мальчик ничуть не интересовался часовым. Когда тот стал на пост, Дик только окинул ирландца рассеянным взглядом и продолжал следить за патагонцами. Это занятие, всецело поглощавшее его, было делом совершенно добровольным, ибо по возрасту Дик освобождался от мобилизации. Но близкая опасность возбуждала его воинственный пыл.
Если бы взгляд Паттерсона не был прикован к месту, откуда должен был появиться Сердей, постовой, возможно, и заметил бы мальчика, тем более что тот и не думал прятаться.
А Дик вскоре начисто забыл об ирландце, так как нечто непонятное и странное привлекло все его внимание.
Среди лесных зарослей, у подножия холма, вдруг что-то зашевелилось. Человек или зверь?.. Нет, человек… Дик даже разглядел его лицо, обращенное в сторону Либерии…
- История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века - Жюль Верн - Путешествия и география
- Клодиус Бомбарнак - Жюль Верн - Путешествия и география
- По нехоженной земле - Георгий Ушаков - Путешествия и география
- Пять недель на воздушном шаре - Жюль Верн - Путешествия и география
- Плавучий остров. Вверх дном - Жюль Верн - Путешествия и география
- Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Жюль Верн - Путешествия и география
- Прорвавшие блокаду - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Ознакомительная поездка - Жюль Верн - Путешествия и география
- Завещание чудака - Верн Жюль Габриэль - Путешествия и география
- Школа робинзонов - Жюль Верн - Путешествия и география