Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Главное, пусть ответ напишет, – сказал Игорь. – Буквально несколько слов, пусть долго не расписывает». «А как же меня в министерство пустят? – нервничал Липатов. – Может, лучше на улице её подождать?» – таких легких и больших денег ему давно не перепадало. «На улице ждать негде, – нахмурился Игорь. – А в министерстве ты сделай морду лопатой и шагай мимо вахтерши. Меня всегда пускали». Липатов принял из рук Игоря письмо и оставил своего нового друга в сквере на скамейке под старым тополем.
– Я одного Ирочкиного поклонника знала, – сказала Феофанова. – Он как-то ей тоже письмо написал: люблю, но семью, детей оставить права не имею. Может, опять он объявился. Он с усиками?
– Нет, без усов, – покрутил головой Липатов.
– Боже, как интересно, – Елизавета Ильинична встала из-за стола и, подойдя к Липатову села рядом на свободный стул. – А можно взглянуть на письмо?
– Оно вообще-то запечатано, – помялся Липатов и, вытащив из внутреннего кармана плаща успевший смяться конверт, протянул его Феофановой. – Тут ничего такого нет. И запечатан он.
Елизавета Ильинична взяла конверт, повертела его в руках, понюхала и даже посмотрела на свет, как сомнительную купюру. Обычный почтовый конверт, нет имени адресата и отправителя. Пахнет табаком и дешевой бумагой.
– Как интересно, – Феофанова разочарованная вернула письмо. – Вы Ирочке только не говорите, что я конверт у вас просила.
– Могила, – Липатов сунул конверт обратно в карман. – Я ведь ещё ответа дождаться должен. Чтобы Игорю его передать. А то он в сквере ждет, волнуется.
– Ах, так его Игорем зовут? – Феофанова всплеснула руками. – Я его понимаю. Должно быть, он так страдает. Ирочка – неприступная девушка, строгих правил. А где Игорь вас ждет?
– Да тут рядом, в ближнем сквере, – Липатов махнул рукой.
– Надо же, погода плохая, а он ждет, страдает, – Феофанова провела подушечкой указательного пальца по сухому веку. – Вот что любовь с людьми делает. Настоящее чувство.
– Да уж, – кивнул Липатов. – Можно воды у вас попить? – он показал пальцем на графин с желтоватой водой.
– Конечно, пейте, сколько хотите, – великодушно разрешила Феофанова. – А то мне пора сумку собирать. Рабочий день заканчивается. А муж сегодня в отгуле. Торчит дома и себе даже, лентяй этакий, сосиски не сварит. – Феофанова поднялась. – Вы тут пока посидите. Может, хотите газетку почитать?
– Спасибо, – сморщился Липатов.
Он тоже встал, налил из графина полный стакан воды и выпил с видимым удовольствием. Феофанова, повздыхав, полезла в сумочку, вытащила оттуда ключ от двери начальника канцелярии и сложенную вдвое бумажку, вышла в коридор, отперла замок кабинета напротив. Там, в маленькой комнате с окном во двор министерства, Елизавета Ильинична села за стол начальника и, расправив перед собой листок, накрутила номер записанного на нем телефона.
– Будьте добры, следователя Шатрова, – Елизавета Ильинична крепко прижала трубку к уху, услышав знакомый голос, заговорила быстро и горячо. – Здравствуйте, это Феофанова из министерства. Вы просили позвонить, если… Да, понимаю. Только что мужчина сомнительной наружности принес Ирине письмо. Я думаю, письмо это передал тот самый человек, которым вы интересовались. Мужчина? Он ждет Ирину в нашей канцелярии. А тот, кто передал письмо, возле министерства околачивается, в ближнем сквере. Нет, не нужно меня благодарить. Это мой долг. Да, я постараюсь его задержать, сколько могу, – Феофанова положила трубку.
– Это мой долг, сказала она вслух. И пусть я потом буду страдать. Но это мой долг.
Шатров и ещё один следователь с Петровки по фамилии Гущин уже дважды посещали канцелярию для доверительных бесед с начальником Прошиным и старшим инспектором Феофановой. Прошин – человек осторожный, но добрый, отнюдь не бумажная душа, после окончания первой беседы за запертыми дверями своего кабинета подвел краткий итог. «Значит, наша Ирочка связалась с преступником, точнее сказать, убийцей?» – он перевел вопросительный взгляд на Гущина, затем на Шатрова, но так и не дождался ответа. Все слова уже были сказаны. Прошин потер седеющие брови: «Жаль, очень жаль. Способная девушка, аккуратная, жаль. Конечно, если нам с Елизаветой Ильиничной хоть что-нибудь станет известно, мы тут же дадим вам об этом знать».
«Это мы и хотели от вас услышать, – улыбнулся Шатров. – Спасибо». «Положение у нас, надо сказать, щекотливое, – продолжил Прошин. – Держать в канцелярии министерства человека, связавшегося с преступником… Пусть по молодости, по ошибке… Нет, такого мы себе позволить не можем. Это министерство. Каждый год мы сокращаем несколько работников. Знаете, борьба с бюрократией в свете новых веяний, – Прошин поднял глаза к потолку. – Это болезненный, скажу вам, процесс. Правда, чаще всего мы сокращаем вакантные ставки, по живому не режем. Но на сей раз… Вы меня понимаете… Все законно, под сокращение попадают в первую очень самые молодые сотрудники. А Ирина как раз молодой сотрудник», – Прошин тяжело вздохнул.
«Уволить Привалову не самая лучшая идея, – сказал Шатров. – Но и помешать вам я не могу». Шатров встал, разговор был закончен…
* * *Елизавета Ильинична заперла кабинет начальника канцелярии и на несколько секунд остановилась перед полуоткрытой дверью своей комнаты, прислушалась. Звякнул стакан, послышались звуки льющейся воды, видимо, Липатов опять утолял жажду. Феофанова покашляла в кулак и вошла в комнату, сохраняя доброжелательное выражение лица. Оказалось, воду из графина Липатов наливал не себе.
За столом, положив на стол локти и прижав ладони к вискам, сидела Ирина, уставившись в листок бумаги. Ирина всхлипывала, давясь слезами. Липатов поставил перед ней стакан воды, а сам сел поодаль, сжался, словно стремясь вдавиться в стену. Елизавета Ильинична застонала в голос, подошла к Ирине и встала за её спиной.
– Что с вами, Ирочка? – Феофанова чуть наклонилась вперед и погладила Ирину по волосам. – Вы плачете?
Письмо было написано крупным разборчивым почерком. Феофанова теребила Ирину и быстро читала строки.
«Здравствуй, дорогая Ирочка!
По понятным, причинам не могу появиться, да и позвонить тебе боюсь. Наверняка твой телефон слушают. Поэтому решил передать тебе эту записку с оказией. Напиши ответ, хотя бы пару строчек, отдай человеку, который принес письмо. Твой ответ он передаст моему знакомому, и так твое письмо дойдет до меня. Ирина, меня разыскивают за преступления, которых я не совершал. Почему так получилось – рассказывать долго, да и бумаге всего не доверишь. Главное – ты должна мне верить. Должна верить в мою невиновность. Все остальное – детали, о них поговорим при встрече. Спасаясь от милиции, я был вынужден покинуть страну. Перебраться в Германию. Но по ряду причин эта страна не годится для моего в ней пребывания.
Сейчас я переехал в Финляндию. Думаю пожить здесь некоторое время, купить квартиру. Кстати, покупателю жилья здесь автоматом выдается вид на жительство, что мне и нужно. Хорошую квартиру для нас я уже присмотрел, а все документы на неё можно оформить буквально за один день. Теперь решение за тобой. Если ты меня любишь, приезжай. Здесь мы поженимся. Не понравится Финляндия, переедем в другую страну. Мир велик. А теперь уничтожь это письмо и напиши мне пару строчек. Согласна ты или не согласна. Если да, остальное я устрою, через неделю ты узнаешь мои координаты.
Целую, люблю. Твой Сергей».
– Ну, Ирочка, что вы убиваетесь?
Елизавета Ильинична снова погладила Ирину по голове, выпрямилась и пошла к своему столу. Ирина не отвечала. Она взяла со стола прочитанное письмо, порвала его в мелкие клочки и бросила бумажный мусор в корзину. Феофанова достала из своего стола пузырек и щедро плеснула из него валерьяну в стакан, разбавив капли глотком воды из графина. Комнату заполнил густой аптечный дух.
– Ирочка, вам надо выпить валерьянки, – сказала Феофанова, но не встала, чтобы отнести стакан, наблюдая, как Ирина взяла лист бумаги и что-то на нем стала писать.
– Да, валерьянки можно бы выпить, – не поднимая головы, ответила Ирина. – Это в самый раз.
– Это успокаивает, – отозвался загробным голосом Липатов со своего стула.
Феофанова медленно поднялась с места, переложила на край стола какие-то бумаги, давая Ирине возможность закончить с ответом. Наконец, грея стакан теплом ладони, Феофанова подошла к Ирине и, снова встав за её плечами, скосила глаза на бумагу.
«Сергей! Я не знаю, что ты натворил, наверняка что-то серьезное. Но сейчас все это уже не имеет значения. Я люблю тебя и верю тебе, а не милиции. Я приеду к тебе, где бы ты ни находился. Жду нашей встречи. Обнимаю и целую. Ира».
Феофанова поставила стакан перед Ириной и удалилась на безопасное расстояние. Елизавета Ильинична увидела все, что хотела увидеть.
– Ирочка, выпейте же лекарство, – сказала Феофанова и погрозила Липатову пальцем. – Кажется, вы принесли плохие новости. В следующий раз так не поступайте.
- Миллионы Стрэттон-парка - Дик Френсис - Детектив
- Миллионы Стрэттон-парка - Дик Фрэнсис - Детектив
- Третья пуля - Стивен Хантер - Детектив
- Дневник покойника - Андрей Троицкий - Детектив
- Светлая грусть - Ольга Эдуардовна Байбулова - Детектив / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Полчаса ада - Рэй Брэдбери - Детектив
- Концы в воду - Николай Ахшарумов - Детектив
- Осенний безвременник - Том Виттген - Детектив
- Хедхантер без головы - Галина Куликова - Детектив
- Доверьтесь Ченам - Джесси К. Сутанто - Детектив / Иронический детектив