Гимн Лейбовичу - Уолтер Миллер

Женщина-репортер: Благодарю вас.

Руководитель пресс-конференции: Кажется, вопрос пытается задать редактор «Тексарканского звездоплавателя».

Редактор: Благодарю вас. Я бы хотел спросить Ваше превосходительство: что в действительности произошло в Иту Ване?

Министр обороны: В этом районе нет наших граждан; там нет также наших наблюдателей, поскольку дипломатические отношения были прерваны во время последнего мирового кризиса. Следовательно, я могу полагаться лишь на косвенные свидетельства и противоречивые нейтралистские отчеты.

Редактор: Это понятно.

Министр обороны: Очень хорошо. Тогда я могу высказать предположение, что это был подземный ядерный взрыв мощностью в одну мегатонну, вышедший из-под контроля. Вполне очевидно, что это было какое-то испытание. Было ли это оружие, или, как утверждают некоторые соседние с Азией «нейтралы», попытка отвести подземную реку — в любом случае это совершенно незаконно и соседние государства уже готовят протест во Всемирный Совет.

Редактор: Возможна ли война?

Министр обороны: Я не предвижу ничего подобного. Но, как вы знаете, мы выделили определенный контингент наших вооруженных сил, которые предназначены Всемирным Советом для проведения в жизнь его решений, если это понадобится. Я не вижу такой необходимости, но я не могу говорить от имени Совета.

Первый репортер: Но Азиатская Коалиция угрожает немедленным тотальным ударом по нашим космическим установкам, если Совет не примет мер против нас. Что, если Совет будет медлить с решением?

Министр обороны: Нам не было предъявлено никакого ультиматума. Как я понимаю, угроза была предназначена для внутреннего использования в самой Азии, чтобы прикрыть свою же грубую ошибку в Иту Ване.

Женщина-репортер: А не изменилось ли ваше мнение относительно материнской любви, лорд Раччел?

Министр обороны: Я надеюсь, что материнская любовь имеет такое же неизменное мнение относительно меня, как и я относительно ее.

Женщина-репортер: Я уверена, что вы вполне это заслужили.

Спутники связи, висящие в двадцати двух тысячах миль над Землей, заливали мерцающим видеосигналом большую часть западного полушария, а тот доносил новости с пресс-конференции до панельных стенных экранов в домах граждан. Один из этого множества, аббат Зерчи, выключил свою установку.

Некоторое время он ходил по комнате, ожидая Джошуа, и старался не думать. Но это оказалось невозможным.

«Послушайте, разве мы беспомощны? Разве мы обречены повторять это снова, и снова, и снова? Разве у нас нет иного выбора, как только играть роль Феникса в бесконечном чередовании взлетов и падений? Ассирия, Вавилон, Египет, Греция, Карфаген, Рим, империи Карла и турков. Все распалось в пыль и покрылось солончаками. Испания, Франция, Англия, Америка — сгорели и забыты. И снова, и снова, и снова.

Ужели мы обречены на это, Господи, прикованные к маятнику нашего собственного безумного часового механизма, неспособные остановить его качание? На этот раз он качнет нас к забвению».

Чувство отчаяния неожиданно прошло, когда брат Пат принес ему вторую телеграмму. Аббат вскрыл ее, пробежал глазами и криво усмехнулся.

— Брат Джошуа еще здесь?

— Он ожидает за дверьми, преподобный отец.

— Велите ему войти. — А, брат Джошуа, закройте-ка дверь и включите глушитель звука. Потом прочтите это.

Джошуа посмотрел на первую телеграмму.

— Ответ из Нового Рима?

— Это пришло сегодня утром. Но сначала включите глушители. У нас есть что обсудить.

Джошуа закрыл дверь и щелкнул переключателем на столе. Скрытые звукоподавляющие устройства коротким визгом выразили свой протест. Когда визг умолк, показалось, что акустика комнаты неожиданно изменилась.

Дом Зерчи повел рукой на кресло, монах сел и молча прочел первую телеграмму.

— «…вы не должны предпринимать никаких действий, относящихся к Quo peregrinatur grex», — прошептал он.

— Вы можете хоть кричать, когда включены эти штуки, — сказал аббат, показывая на глушители. — Ну, что скажете?

— Так что, план отменяется?

— Не спешите. Та пришла сегодня утром. А эта — сегодня после полудня.

«Полученное ранее послание не принимать во внимание. По указанию святого отца „Quo peregrinatur“ немедленно приводится в действие. Подготовьте в течение трех дней тех людей, которые должны отправиться. Перед отправлением ждите подтверждающей телеграммы. Сообщайте о любых затруднениях при подборе людей. Начинайте осуществление плана. Кардинал Эрик Хоффстраф, папский наместник».

Лицо монаха побледнело. Он положил телеграмму на стол и сел в кресло, крепко сжав зубы.

— Вы знаете, что означает «Quo peregrinatur»?

— Знаю, но только в общих чертах.

— Сначала собирались послать нескольких священников к Альфе Центавра во главе отряда колонистов. Но план этот не был исполнен, поскольку для рукоположения священников в сан требуются епископы, и за первым поколением колонистов надо было бы послать еще много священников, и так далее. Вопрос был сведен к дискуссии о том, сохранятся ли колонии, и если так, то что нужно предусмотреть на колонизированных планетах для обеспечения апостольской преемственности без обращения к Земле. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Пришлось бы послать по крайней мере трех епископов, я полагаю.

— Да, и это выглядит довольно глупо. Группы колонистов лучше делать небольшими. Но во время последнего мирового кризиса «Quo peregrinatur» превратился в чрезвычайный план увековечивания церкви на колонизированных планетах, если на Земле произойдет самое худшее. У нас есть корабль.

— Звездолет?

— Именно. И есть команда, способная управлять им.

— Где?

— У нас есть команда прямо здесь.

— Здесь?! В аббатстве? Но кто?.. — Джошуа вдруг запнулся. Его лицо, казалось, посерело еще больше. — Но, домине, мой опыт в космосе ограничен орбитальными аппаратами, а не звездолетами! До того, как умерла Нэнси и я пришел к цистерциан…

— Я все это знаю. Опыт полетов на звездолетах есть у других. Вы знаете, кто это. Ходит даже шутка, что бывшие космолетчики непременно ощущают призвание к нашему ордену. Это не случайно, конечно. И вспомните: когда вы были постулантом, разве вас не расспрашивали о вашем космическом опыте?

Джошуа кивнул.

— Вы должны также помнить, что вас спрашивали, сможете ли вы снова выйти в космос, если этого потребует от вас орден.

— Да, помню.

— Тогда вы не можете утверждать, что совершенно ничего не знали о том, что определенно предназначены для «Quo peregrinatur», если когда-нибудь придет время его выполнить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});