МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1961. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Алексей Полещук

Боцман Райт отдал конец, Хабарнов принял, и шлюпка отвалила от «Бенони».

Безошибочным чутьем Нагорный угадывал, где находится «Вьюга». Ветер был северо-восточный, корабль держался от них в пяти-шести кабельтовых с наветренной стороны, а шлюпка шла строго по ветру на юго-запад…

Хабарнов и Нагорный гребли напористо, не жалея сил. «Бенони» исчез у них за кормой в снежной мгле, но ветер еще долго доносил до шлюпки слова торопливой команды на чужом, непонятном им языке.

Шлюпка все дальше и дальше уходила от корабля в направлении мыса Крутого. Боцман торопил гребцов, словно хотел уйти от погони.

Аввакумов достал из-под банки большой кожаный ранец с рацией и передал в эфир:

— Я Торос один!.. Я Торос один!..

Сделав крутой разворот, шлюпка встала носом против волны. Напряженно вслушиваясь, они старались услышать сквозь вой и свист ветра, что делается на «Бенони».

— Неужели ошибка в расчете? — тихо сказал Ясачный.

— Нет никакой ошибки. Вот увидите, мичман, они спустят на воду шлюпку, — отозвался капитан. — Другой такой возможности надо ждать годами. Лаусон неглуп и отлично это понимает.

— Я Торос один!.. Я Торос один!.. — передал Аввакумов и переключил рацию на прием.

Было слышно, как, взревев, двигатели «Бенони» перешли на рабочий ритм и затихли — мотобот ушел в северо-западном направлении.

Почти одновременно Аввакумов принял ответные позывные. Напряженно вслушиваясь, он прижал к ушам телефоны и доложил:

— Товарищ капитан, радиограмма: «Я Торос два. Обнаружил промысловый косяк рыбы северо-восточнее восемь кабельтовых. Примите меры».

— На шлюпке — соблюдать тишину! — приказал Клебанов.

Нагорный понял, что на «Вьюге» с помощью радиолокатора обнаружили спущенную с «Бенони» шлюпку.

«А что, если на мотоботе так же ведут наблюдение за шлюпкой?» — подумал Андрей.

Была и другая опасность, Нагорный о ней не подумал, но капитан и мичман с растущей тревогой вглядывались в снежную мглу. Заряд мог неожиданно кончиться, и тогда они очутились бы нос к носу со шлюпкой «Бенони».

— Товарищ капитан. — доложил Аввакумов, — радиограмма: «Косяк следует юго-западном направлении. Переходите прием. Торос три».

По команде капитана шлюпка развернулась в юго-западном направлении. Нагорный и Хабарнов навалились на весла.

Когда ветер стих и спала волна, Андрей оглянулся и узнал отвесные склоны мыса Крутого. Шлюпка вошла в затяг.

Аввакумов передал в эфир позывные.

Клебанов с трудом перебрался на корму шлюпки, сел на банку рядом с Аввакумовым, лицом к Ясачному и разложил на коленях карту залива.

— Как думаете, боцман, — спросил он, — куда может направиться шлюпка «Бенони»?

— От губы Чаны до губы Угор на пять миль тянутся лишенные растительности отвесные гранитные скалы, — как бы мысля вслух, ответил Ясачный. — При таком резком северо-восточном ветре берега не ласковые. От губы Угор до Гудим-губы дело обстоит не лучше. Да и вряд ли они пойдут в Гудим-губу — ворота порта Георгий, место людное. Скорее всего, они держат на створы губы Угор. Думаю, их шлюпка пройдет западным или восточным проливом. — Боцман водил по карте пальцем. — Длина Угор-губы миль шесть, вершина отлогая, поросшая густым кустарником, — хорошее место для высадки…

— Словом, задача со многими неизвестными, — в раздумье сказал Клебанов и, помолчав, спросил: — Торос три молчит?

Аввакумов так напряженно вслушивался в эфир, что Клебанову пришлось свой вопрос повторить дважды.

— Торос три молчит, но позывные принял, — ответил радист и снова ладонями обеих рук прижал телефоны к ушам.

Наступила пауза, долгая и томительная.

Укрытые от ветра высокими скалами мыса, покачиваемые малой волной, они напряженно вслушивались в окружавшую их тишину. Вспенив воду, мелькнул и скрылся косой плавник зубатой косатки. Оттаяв и увлекая за собой комья снега, покатился с вершины мыса большой, отполированный ветром камень и шумно плюхнулся в море. Взлетели испуганные глупыши, крича, пронеслись над заливом и снова сели на скалы. Снег шел не переставая.

Аввакумов предупреждающе поднял руку и, выхватив карандаш, склонился над блокнотом. Клебанов повернулся на сиденье, читая через плечо радиста радиограмму с берегового поста наблюдения:

— «Западным проливом косяк прошел квадрат «Д-15».

— Ващи предположения, боцман, оправдались, — сказал Клебанов, отчеркнув карандашом створы Угор-губы.

Шлюпка развернулась, вышла из укрытия и пошла в юго-восточном, направлении.

Резкий ветер бил по левому борту, швырял в лицо клочья морской пены и жесткий колючий снег. Руки немели. В паре с Хабарновым грести было нелегко. Тихон и родился-то на карбасе, с малых лет рос на море. Когда впервые взял он в руки перо, то уже в совершенстве, как истый помор, владел кормовым веслом. Еще с трудом познавал он законы начальной арифметики, но уже знал законы моря, все банки и отмели, бухты и опасные камни от Мезенского залива до Канина Носа.

Нагорный потерял счет времени, когда, услышав грохот волн, повернулся, рассчитывая увидеть берег. Но впереди была все та же снежная мгла.

Грохот прибоя нарастал с каждой минутой.

Очертания скал показались из мглы неожиданно и неотвратимо.

Боцмэн отдал команду, и гребцы с особенной яростью налегли на весла.

Шлюпка шла прямо на отвесные скалы.

Волны взлетали от подножия валунов к вершине, разбивались и падали белой, кипящей пеной.

В последнее мгновение, когда до бурунов оставалось не больше десятка метров, гонимая ударами весел, силой течения и ветра, шлюпка ворвалась в пролив меж скал…

— Табань левым! — крикнул Ясачный, и, огибая скалы, шлюпку понесло боком по бурлящему виру. — Табань правым!

И, уже огибая камни, они выходили на стрежень.

Здесь было тише. Большая волна разбивалась у горла залива. Покачиваемые малой волной, они шли по самому стрежню меж скалистых угоров.

Отдыхая, гребцы сушили весла.

Снег редел. На востоке появилась пока еще узкая полоска чистого неба. Солнце клонилось к западу.

Ясачный дал команду, и гребцы навалились на весла.

Теперь они не могли рассчитывать на береговой пост радиолокации — высокие, извилистые берега губы мешали наблюдению за шлюпкой.

Соблюдая предосторожность, они шли бережнее, всматривались в снежную мглу и, только убедившись б том, что шлюпка с «Бенони» опередила их, продвигались вперед до следующего поворота.

Берега становились пологими, изредка встречались валуны. В распадках курчавились мелкорослые ерники, занесенные снегом.