Осажденные камнем (ЛП) - Гудкайнд Терри

Заковав жертву в цепи, конвоиры забрались в лодку и быстро поплыли прочь. Они знали, что змеиный бог скоро придет.

В конце тропы напротив жертвенных столбов лежала коряга, на которой висел большой медный гонг. Король Скорбь взял колотушку и крикнул:

— Змеиный бог, у нас есть для тебя жертва. Нам нужна твоя сила, и мы даем тебе свою. Помоги нам разделить кровь завоеваний.

Как воин, бьющий булавой по голове врага, Скорбь ударил в гонг, и громоподобный звук проник в самые глубины океана. Звон прокатился по всему острову. Тысячи норукайцев на борту змеиных кораблей разразились криками, как и толпа людей в гавани. Налетчики принялись топать по палубам и стучать по бортам кораблей. Звон железных колоколов и стук барабанов стали громче и настойчивее.

Мелок выхватил из больших рук короля колотушку и еще раз ударил по гонгу.

Йорик в одиночестве висел над каменным островком, глядя на открытую воду. Вскоре по беспокойным волнам прошла рябь, и зубчатый бритвенно-острый плавник прорезал поверхность воды. Зрители на острове и кораблях взывали к змеиному богу. Скорбь удивлялся, как этот шум не отвлек огромное создание, но змеиный бог знал, где его ждет жертва.

Змееподобное тело скользило по глубокому каналу, приближаясь к острову. Волны бились о рифы, грохоча о скалы и утесы и наполняя бухту шумом.

— Змеиный бог, я твой! — крикнул прикованный Йорик и издал громкий рык, в котором слышался как вызов, так и покорность.

Очертания приблизились, тень в воде потемнела, и змеиный бог поднялся из волн. У него была длинная острая морда, напоминавшая наконечник копья. На затылке и под челюстью были кроваво-красные веера плавников, чешуя чарующе переливалась синим и зеленым. Каждый глаз монстра был больше человеческой головы. Огромный змей поднялся выше, с его челюсти хлынули струи воды. Создание было страшнее и великолепнее всех носовых фигур кораблей.

Монстр остановил взгляд на Йорике и открыл огромную пасть, мелькая длинным раздвоенным языком и издавая оглушительное шипение. Скорбь как можно шире открыл рот и зашипел, пытаясь подражать змеиному богу. Вися на цепях, Йорик хохотал, вопил и что-то выкрикивал. Он боролся — но не чтобы освободиться, а чтобы приблизиться к змеиному богу.

Король задрожал от священного трепета и изумления. При виде огромного монстра он ощущал себя маленьким, слабым и незначительным. Кор упал на колени, бормоча что-то со страхом и удивлением. Норукайские экипажи на лодках, стоявших на якоре за островом, кричали. Барабаны и колокола продолжали шуметь, но Скорбь видел лишь змеиного бога, который скользил по бухте к мужчине, предназначенному в жертву.

Время словно застыло; змей поднялся, разглядывая Йорика, который продолжал безумно хохотать, извиваться, крутиться и бросать вызов. Скорбь вдруг впал в ужас, задаваясь вопросом, что будет, если змеиный бог отвергнет жертву. Вдруг пороки Йорика сделали его неприемлемым подношением? Не будут ли норукайцы прокляты? Не будет ли его завоевание обречено на провал с самого начала?

Змей рванул вперед и вцепился в Йорика, с силой сжав челюсти и потянув лакомство на себя. Одна из оторванных кистей Йорика выскользнула из оков, ударилась о каменный столб и запятнала его кровью. В два щелчка челюстями змеиный бог поглотил жертву и развернулся, описав изящную подрагивающую дугу.

Огромные глаза рептилии смотрели на короля Скорбь по другую сторону бухты, и тому удалось не отвести взгляд. Мелок захныкал и спрятался за короля, вцепившись в его талию. Скорбь едва замечал шамана. Он смотрел на змеиного бога и делился с ним мыслями. Огонь в его крови разгорелся еще жарче, король выпятил грудь и ударил кулаком по сердцу.

Удовлетворенный змеиный бог нырнул, длинные волнистые плавники прорезали воду, и монстр направился обратно в море.

Увидев знамение, король Скорбь понял, что его норукайцам суждено величие.

Глава 50

Даже когда они оказались внутри стен Ильдакара, Лила продолжила бежать так, словно за ними все еще гнались. Бэннон тяжело дышал, все его мышцы болели. Рубашка порвалась, штаны пропитались грязью и кровью, но он был свободен!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда они добежали до поилки яксенов на нижних уровнях города, Бэннон упал на колени и просипел:

— Стой, мне нужно передохнуть.

Он погрузил руки в корыто с водой и плеснул на лицо. Холодная жидкость была восхитительна. Она смывала пот, грязь и кровь. Он глубоко вздохнул с закрытыми глазами, пока вода струилась по длинным спутанным волосам. Он зачерпнул горсть воды и жадно напился.

Лила гордо стояла рядом, на ее коже блестел пот. Он вспомнил, что такой же высокомерной она выглядела в тренировочных ямах, когда подстрекала его, чтобы он сражался усерднее. Но сейчас ее взгляд был странно мягким.

— Ты вернулась за мной, — сказал он, все еще не веря.

— Да. — Она положила ладони на свои узкие бедра, дотронувшись до небольшого цилиндра ножа-эйджаила, который мог причинить немало боли. Она подтолкнула юношу коленом. — Давай, нужно сообщить остальным. Песчаная пума колдуньи Никки заметила нечто похожее на тюрьму для пленных, но никто не поверил, что у меня есть шансы отыскать тебя.

Бэннон заставил себя подняться. Лила быстрым шагом направилась к верхним уровням, не оглядываясь и ожидая, что он последует за ней. Прикрытые черной полосой кожи бедра Морасит покачивались, и Бэннон рассматривал ее покрытую выжженными рунами мускулистую спину. Он ускорил шаг, чтобы идти рядом с Лилой, а не позади нее, словно питомец на поводке.

— Сколько наших погибло в ходе вылазки? Наша атака была успешной?

Лила мрачно посмотрела на него.

— Мы убили много врагов. Две Морасит погибли, но мы хорошо показали себя в бою.

— Две? Кто?

Он был возмущен тем, как эти женщины обращались со своими подопечными, но теперь почувствовал странную тяжесть на сердце из-за их гибели.

— Райси и Марла. Дженда ранена, но она поправится. — Лила не выказывала эмоций, произнося их имена. — Когда я потеряла тебя на поле боя, я... — Морасит с трудом продолжила: — Я должна извиниться. Отныне я буду внимательнее смотреть за тобой, если мы снова окажемся в похожей ситуации.

Бэннон сделал прерывистый вдох, не желая даже думать о том, что случилось с Броком и Джедом.

— Будем надеяться, что это никогда не повторится.

Она немного помолчала.

— Генерал Утрос и его армия еще не побеждены, Ильдакар по-прежнему в осаде. Уверена, будет еще много битв.

Бэннон стиснул рукоять Крепыша.

— Знаю. Не сказать, что жду этого с нетерпением.

До рассвета был еще час, и уличные фонари горели, подпитываемые магией переноса. Лила вела его прямо к башне властителей, хотя он и сомневался, что палата волшебников заседает в столь ранний час. Бэннон размышлял, как Никки отреагирует на новость о том, что он не погиб на поле боя...

Когда они достигли вершины плато, он с тоской посмотрел на величественный особняк. Ему хотелось несколько дней проспать в своей кровати, но сперва он должен отчитаться перед палатой. Вслед за Лилой он вошел в башню и поднялся по каменным ступеням в зал властителей, освещенный огнем в камине и свечами.

Эльза, Орон, Деймон и белая как мел Лани сгрудились над развернутыми свитками, изучая карту извилистых улиц Ильдакара и акведуков, пронизывающих плато. Волшебники подняли взгляды на побеспокоивших их людей, но Лила заговорила раньше, чем кто-то из них отреагировал.

— Я вызволила Бэннона Фермера. Он был точно там, где пума Никки заподозрила тюрьму для пленников.

Из боковой ниши вышел Натан с толстой книгой в руках, которую тут же уронил на мраморный пол.

— Мой дорогой мальчик, ты жив! Погибло так много людей, что мы даже не можем перечислить их имена, но ты жив! — Волшебник с улыбкой подбежал к Бэннону и так крепко сжал в объятиях, что юноша едва мог дышать. — Добрые духи, ты выжил!

Бэннон не знал, что и сказать. Натан отпустил его и отшагнул, глядя на него сияющими глазами и словно пытаясь убедить себя, что происходящее реально. Придя в себя, Бэннон оглядел зал. Советники смотрели на него, на лицах читалось множество вопросов, но он не увидел Никки. Он хотел сказать ей, что Мрра еще бродит по холмам.