Эпоха мёртвых. Начало - Андрей Круз

— Теперь колитесь, орлы, зачем пришли? — спросил я их, после того, как мы отогнали их в дальний угол, где они точно ничем помешать не смогут.

— За машинами, — вздохнул один из них, который без усов.

— За машинами — это хорошо, — кивнул я. — Тут все за машинами. А куда на машинах ехать собирались? Если не секрет, конечно?

Вопрос был на самом деле не праздный, мне действительно было интересно, что думают люди о происходящем и что планируют делать?

— Отсюда подальше, — сказал усатый.

— Сколько вас едет?

— Ну… — явно удивился вопросу усатый. — Ну жена, тёща, дочка. И вот с ним жена и трое детей.

Он показал на безусого пленника.

— Ты из Москвы или из области? — поинтересовался я, убирая пистолет в кобуру в знак миролюбивых намерений.

— Тутошний. Работаю в Москве. Только большого ума не надо, чтобы понять, что бечь отсюда пора.

— Бечь, говоришь? — Мне понравилось слово. — Бечь надо, это верно. Куда?

— В Псковскую область, к моему брату. В деревню, — ответил усатый.

Ага. Правильный подход. Чем глуше деревня, тем безопасней. Зомби нужен стимул, чтобы куда-то брести. Опять же рыбалка, огород. Выжить можно. И зиму перезимовать. Вряд ли к зиме в Москве останется центральное отопление, равно как и в иных городах. А в деревянной избе, да с печью, да с запасом дров, можно жить припеваючи. Правильно мужики решили.

В ангар забежала Татьяна, я позвал её, но никаких «агрессивных» приказов вроде «охраняй их» отдавать не стал. Эти нам одновременно и не противники, и не враги.

— Кем работаете? — снова спросил я у мужичков.

— В автохозяйстве, слесарями, — уже с большей готовностью отрапортовал усатый, видя нашу миролюбивость.

— Угу, — кивнул я. — Что за хозяйство? И чего оттуда ничего не прихватили?

— Да коммунальное, автобусы, — махнул тот рукой. — Взять-то можно, но на ЛиАЗе далеко ли уедешь?

— Ладно, — кивнул я. — Сколько вам машин надо, говорите?

— Две! — уже с надеждой на самый лучший исход сказал безусый. — Больше нам без надобности, на две семьи.

— Кто четвёртый УАЗ угнал, а? — вдруг грозно спросил Шмель.

Он, как и я, уже считал эти самые УАЗы своими, а тут на тебе…

— Мы не брали! — наперебой замотали головами мужики. — Мы без понятия!

— Ладно, возьмёте «Ниву». Вот эту… — сказал Шмель, стукнув по капоту собственной машины, — и…

Не, УАЗ я им не дам, это без вариантов. Какие бы симпатичные мужики передо мной ни стояли. Пусть только попробует, Шмелина мордатая…

— …и «техничку» берите, с ней всё в норме, только заднего сиденья нет, — закончил Шмель.

Точно! А я и не сообразил. А недостающее сиденье вон пусть от своей «шестёрки» прилепят, как сумеют. Очень даже замечательно.

— Слышали? — спросил я.

— А то!

Не надо быть жадным, тем более на халяву. А эти два мужичка семейные, что, впрочем, по ним видно, обычные работяги, которые потом пропадут тут ни за грош.

— Кстати, ни фига вас народу! — удивился я. — А барахло как повезёте?

— Да не вопрос! — снова влез усатый. — У меня прицеп есть, и у обоих багажники. И знаем, где ещё один прицеп стырить можно, так что не пропадём.

— А где «Урал» новый или «шишигу» стырить можно, не знаете? — спросил я.

Мужик, неожиданно для меня, явно задумался. Я тоже замер, боясь его мысль спугнуть.

— Нет, не знаю я… — пробормотал он.

— Ну да и ладно, — согласился я. — Только теперь поработаете, чтобы жизнь малиной не казалась. Вон те бочки пятидесятилитровые в углу видишь? Их надо слить, промыть и в наши машины загрузить. А мы вас побережём от всякой нечисти, пока вы тут трудиться будете. А вот он… — я показал пальцем на внушительную фигуру Шмеля, — поохраняет вас. Чтобы вы не передумали, значит. Вперёд!

— Я сам прослежу, — вдруг заявил зашедший с грозным видом в цех Степаныч.

Ну и отлично! Оставив обоих Шмелей как главных автоэкспертов и контролёров следить за качеством проводимых работ, мы с Татьяной вышли на улицу. Дело близилось к вечеру, немного свежело, но всё же для марта было необычно тепло. Плохо. Хорошие морозы, хоть для них уже и не время, могли бы сейчас здесь остановить эпидемию, вогнать всех зомби в малоподвижное состояние, сделать их уязвимыми. Так нет, тепло, как в середине апреля. Если не везёт, то не везёт до конца. Всем, включая весь этот мир.

В кармане завибрировал мобильный. Я глянул на номер — Сергей Сергеевич.

— Слушаю.

— Сергей, ты был прав, — сказал он. — За Дегтярёвыми приезжали.

По идее, у меня сердце должно было в желудок провалиться, но голос у него был нормальный, так что я решил не паниковать, а послушать дальше. Провалиться всё и везде успеет, если надо.

— И что?

— Всё в порядке, — ответил он. — Мы засаду устроили. Было четверо, есть трофеи. Насчёт трофеев я договорился, куда пристроить. У нас пострадавших нет. Но они убили дачного сторожа, который с нами тогда ехал.

— Петрович, — вздохнул я. — Рыжий такой, с бородой.

— Да, его.

Я с облегчением выпустил воздух, хоть и несколько застеснялся своей чёрствости. Петровича мне жаль, но я уже к смертям вокруг привык. Главное, что не пострадал никто из своих. Он услышал мой вздох, засмеялся:

— Ты не видел, на что девушки способны. Партизанская засада в классическом виде, те и выстрела в ответ сделать не успели. Их просто снесли, за секунду. На куски разорвали.

— Ну и отлично, — заявил я. — Не хрен было. А следующие не заявятся?

— Это уже не ко мне вопрос, — ответил он. — Сам соображай.

— Понял. Скоро выедем обратно. Вы там поаккуратней.

Пасечник Александр Васильевич

21 марта, среда, вечер

Когда группа, покинувшая НИИ, разместилась в усадьбе Бурко, Пасечник благоразумно не стал докладывать хозяину о наметившемся успехе. Если ты так и не обнаружил, куда делись Крамцов с Дегтярёвыми — это понятно. В стране бардак, ничего не работает, и гарантии, что они будут обязательно у Крамцова на даче, быть не может. Может быть, они все уехали к какой-нибудь двоюродной бабушке под Краснодаром или ещё куда. Или вообще погибли в начавшихся беспорядках. А вот если сказать, что ты «почти победил», а потом всё это провалить, то выйдет намного хуже. Это лучший способ испортить свою репутацию навсегда.

Зато Пасечник непрерывно давил на Ерёменко. И положение того с каждой минутой становилось всё хуже, потому что «команда уродов» пропала со связи. И опера, которые с ними должны были встретиться, тоже пропали со связи. Последнее, впрочем, легко объяснялось деятельностью «уродов», а вот исчезновение самой команды…

Один из «Транзитов», утыканный антеннами по всей крыше, был специализированной машиной, совмещавшей в себе функции поста прослушки, машины радиоразведки и КШМ. И трое человек из обслуги пытались связаться с машиной «уродов» любым способом, по мобильному, через автомобильную радиостанцию, запеленговать сигнал радиомаяка, но безуспешно. «Уроды» исчезли из эфира. И вот это нравилось Пасечнику всё меньше и меньше. Он даже сделал откровенную глупость — позвонил на мобильный одному из тех привлечённых оперов, которые ещё вчера наплевали на работу, надеясь что-то вызнать, но всего-навсего нарвался на грубость. Более того, привыкший к уважению генерал сделал ещё одну ошибку — пригрозил наглецу, чем лишь вызвал у того приступ издевательского хохота, и связь оборвалась.

Этот разговор разозлил его настолько, что всегда трезво мыслящий Пасечник спустил собак на экипаж радиофургона, а потом наорал на Ерёменко. Его снова дёрнул Бурко, тоже, судя по всему, начавший нервничать, но Пасечник сказал ему, что никаких новостей нет, и он допускает, что Крамцов с Дегтярёвыми сразу же покинули город, ночью, после взрыва, и теперь просто могут находиться на другом конце России. Бурко поморщился, сказал: «Работайте» — и ушёл.

А Пасечник снова задумался. Два контейнера с «материалом». Именно они должны определять в будущем маршрут движения беглецов. Куда? А вот тут двух мнений быть не может. Они поедут в Горький-16, закрытый город, весь посвящённый созданию ядерного оружия. В котором, однако, нашлось место для лучшего в мире центра по изучению оружия бактериологического. И где одним из ведущих специалистов является добрый друг покойного Владимира Сергеевича Дегтярёва. Что ещё нужно для полноценной мотивации?

Если семья Дегтярёвых сразу, никуда не заворачивая, поехала в Горький-16, то они уже там, а «материал» давно у Гордеева, дегтярёвского друга. А если они решили отсидеться, скрыться в городе или на пресловутой даче, то они после поедут туда, рано или поздно. В мирное время Пасечник сумел бы организовать их перехват на подъезде к закрытому городу, но сейчас… Сам бывший сотрудник ГУ ФСИН, он знал, что большая часть населения этих районов Кировской области представлена не сельскими жителями, весьма здесь немногочисленными, а «отбывающими наказание» в многочисленных ИТК. Если они вырвутся за периметры, трудно даже представить, во что превратится местность вокруг «Шешнашки».