Россия в войне 1941-1945 гг. Великая отечественная глазами британского журналиста - Александр Верт

видите свою столицу целой и невредимой».

Какую-то эмоциональную окраску имели и аплодисменты, которыми был встречен Корниец, представитель тогда почти полностью оккупированной немцами Украины. Корниец, человек с длинными, свисающими «украинскими» усами, говорил без обиняков. «Мы надеемся, – сказал он, – что недалеко то время, когда от слов и договоренностей великие государства перейдут к делу».

Представитель Ленинграда Жданов, на чью долю выпала овация, почти не уступавшая по силе той, которой был встречен Сталин, привел следующие слова одного рабочего Кировского завода (находившегося непосредственно на линии фронта): [Договор] «вселяет в нас уверенность в то, что кровавый Гитлер и его клика будут раздавлены в 1942 году. Будем работать с удвоенной, утроенной энергией, чтобы помочь нашей Красной Армии выполнить свою историческую миссию».

Представитель Литвы Палецкис выразил уверенность в том, что в подготовке к открытию второго фронта в 1942 г. не будет допущено «ни малейшего промедления», поскольку в этом заинтересованы народы Великобритании и Соединенных Штатов Америки; примерно в том же духе прозвучали выступления латвийского, эстонского, грузинского, узбекского и других представителей.

После выступлений, занявших три с половиной часа, договор был единогласно ратифицирован.

За сессией Верховного Совета последовал коротенький, можно даже сказать, очень коротенький медовый месяц англо-русского союза. Несколько недель спустя началась резкая перебранка из-за второго фронта. Следует отметить, что советская сторона ни разу за все время ни словом не обмолвилась об английской памятной записке и даже не намекнула на нее, если не считать слов «будем надеяться» в выступлении Молотова.

Взаимная подозрительность в отношениях обеих сторон не теряла своей остроты вплоть до речи Сталина б ноября и происшедшей несколько дней спустя высадки английских войск в Северной Африке. Плохое расположение духа, вскоре перешедшее в возмущение, зародилось у советской стороны в значительной степени самопроизвольно и было вызвано скверным положением на фронте; вполне возможно, однако, что некоторые негодующие комментарии в печати в течение нескольких недель, предшествовавших высадке англичан в Северной Африке, были отчасти рассчитаны на то, чтобы обмануть немцев.

Глава III

Падение Керчи, Харькова и Севастополя

Заключение англо-советского союза совпало фактически с одним из самых тяжелых для СССР событий войны: в мае советские войска постигла катастрофа в Керчи и под Харьковом, и стало очевидно, что дни обороны Севастополя сочтены.

Немецкие войска в захваченном Севастополе. Июль 1942 года

После того как осенью 1941 г. Красная Армия была вынуждена оставить Крым (за исключением Севастополя, сильный гарнизон которого по-прежнему продолжал оборону), она предприняла десантную операцию со стороны Кавказа с целью отбить Керченский полуостров, у восточной оконечности Крыма, и создать таким образом мощный плацдарм, с тем чтобы, действуя с него, освободить в конечном счете весь Крым и помочь Севастополю. Это была одна из крупнейших десантных операций, осуществленных русскими за все время войны. Несмотря на крайне неблагоприятные условия погоды и довольно большие потери, им удалось высадить в последнюю неделю декабря 1941 г. десанты численностью около 40 тыс. человек и занять весь Керченский полуостров, а также (на несколько дней) важный город Феодосию.

Кстати сказать, именно в Керчи советские войска получили первые доказательства массовых зверств, чинимых немцами: вскоре после того, как немцы оккупировали в 1941 г. Керчь, один из гиммлеровских карательных отрядов уничтожил несколько тысяч евреев и закопал их трупы в глубоких рвах за стенами города. Нет нужды говорить, что фельдмаршал фон Манштейн, командовавший 11-й немецкой армией в Крыму, утверждал впоследствии, будто он ничего не знал об этом.

Успешная высадка на Керченском полуострове имела своим непосредственным результатом ослабление нажима немцев на Севастополь, и Манштейн был вынужден потом признать, что она создала огромную угрозу[113] для немецких войск в Крыму.

Однако из-за недостатка хорошо обученных солдат или нехватки боевой техники, а может быть, из-за того и другого, если не в результате какого-то очень серьезного просчета командования, эта успешная десантная операция не получила дальнейшего развития, и 8 мая фон Манштейн начал решительное наступление против советских войск в восточном Крыму. Наступление началось массированным воздушным налетом. Советские войска понесли тяжелые потери и были вынуждены отступить на подготовленную линию обороны, известную под названием Турецкого вала. Однако натиск немцев оказался слишком сильным,

«Не смогло командование фронта целесообразно использовать и свою авиацию…, и прикрыть отход своих войск, подвергавшихся непрерывным налетам авиации противника. [Наши войска] не сумели закрепиться у Турецкого вала и начали отходить к Керчи. К исходу 14 мая немцы прорвались к южной и западной окраинам города. С 15 по 20 мая наши арьергардные части вели ожесточенные бои в районе Керчи, чтобы дать возможность основным силам фронта переправиться на Таманский полуостров. Однако провести эвакуацию организованно не удалось. Противник захватил почти всю нашу боевую технику и тяжелое вооружение и позже использовал их в борьбе против защитников Севастополя»[114].

В таких лаконичных словах описывается в советской «Истории войны» поражение Красной Армии в Крыму.

В книге говорится, что основными причинами этого поражения являлись неправильная организация обороны, «неглубокое оперативное построение войск фронта» и отсутствие необходимых для обороны резервов. В качестве других причин указываются: «Беспечность штабов фронта и армий, недостаточно маскировавших командные пункты и не менявших периодически место их нахождения, способствовала тому, что немецкая авиация при первом же налете разбомбила эти пункты, нарушила проводную связь и управление войсками. К использованию радио…, штабы не были подготовлены[115]. После этого командующий фронтом генерал-лейтенант Козлов и член Военного совета Мехлис, равно как и много других офицеров и комиссаров, были сняты с постов и понижены в звании. Мехлис, который являлся тогда одновременно и заместителем наркома обороны и одним из руководителей Главного политического управления Красной Армии, был освобожден от обоих этих постов и понижен в звании до корпусного комиссара. Его и остальное командование керченской группировки обвинили в том, что, вместо того чтобы действовать, они «тратили время на многочисленные бесплодные заседания Военного совета фронта». В частности, они слишком затянули дело с отводом войск к Турецкому валу, что оказалось гибельным для всей оборонительной операции. Керченская катастрофа проложила путь к еще более крупной неудаче – падению Севастополя. После ликвидации Керченского участка фронта руки у фон Манштейна были развязаны и он смог сосредоточить против Севастополя все свои войска в Крыму.

Согласно советской «Истории войны», Верховное Главнокомандование СССР допустило при планировании весенних операций ряд ошибок. Во-первых, исходя из сосредоточения войск противника на московском направлении, оно решило, что главный удар немцы нанесут по Москве; во-вторых, Советское Верховное Главнокомандование попросту переоценило свои силы и недооценило силы немцев.

Поражение в мае 1942 г. советских войск под Харьковом воспринималось особенно тяжело, быть может, потому, что как раз в ту пору происходило важное сближение Советского Союза с Англией и Америкой. Эта