Облик Зоны (Сборник) - Александр Вороненко

— Меня зовут Настей, а что Вы тут делаете?

— Настенька, а где ты живёшь? — Ощущение нереальности медленно переходило в понимание, что у меня начинает съезжать крыша. Маленькая девочка, посреди аномалий и мутантов Зоны и при этом такая настоящая. Не похожа на зомби, а их на своём веку я видел предостаточно.

— Вон в той деревне, на которую Вы сейчас смотрели.

Дело шло к вечеру, и я как раз осматривал брошенную деревню на наличие живности, собираясь в каком-либо подвале пересидеть ночь. А деревня оказалась жилая.

— С тобой кто ещё живёт?

— Бабушка с дедушкой и кот Васька. Правда, бабушка с дедушкой уехали в город. И я осталась с Васькой одна, — ответила девочка и спросила, — а Вы не зайдёте ко мне в гости?

— А тебя бабушка с дедушкой не учили, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми и приглашать их в дом?

— Но Вы же военный? — С надеждой спросила Настенька и добавила, — дедушка мой бывший военный, а он такой замечательный.

Ну, что тут скажешь. Девочка одна. Бабушка с дедушкой уехали. А то, что вокруг них происходит, они и не замечают. Мало ли, что может случиться.

— Хорошо, зайду к тебе в гости. Пошли.

Девочка улыбнулась и побежала.

— Стой! Стой, торопыга, куда ты? — испугался я.

— Дяденька, тут тропка. Как раз к моему дому, идите по ней. У меня не убрано, а бабушка всегда говорила, что гостей надо встречать в чистом доме. К Вашему приходу всё будет в порядке. — Проговорила на бегу девочка. И правда, еле заметная тропинка спускалась с холма и уводила через поле к крайнему дому деревни. Да-а, дела. Достал мешочек с «гайкой». За периметром все думают, что «гайка» — это то, что накручивают на болт. Но здесь, в Зоне, под «гайкой» подразумевают набор мелких различных предметов. От простого камешка до оригинальной гайки. Каждый опытный сталкер подбирает себе такой набор для обнаружения разных аномалий. Выбрал в мешочке гальку и бросил вдоль тропы. Чисто. Так, не спеша, я дошёл до дома девочки. Ещё раз осмотрелся. Странно, никакого признака присутствия мутантов. Они что, эту деревню стороной обходят? Уже стемнело. В окошке дома горел свет.

— Заходите, не стесняйтесь, — раздался из окна звонкий девчоночий голосок, — заходите.

Перекинув автомат через плечо, я поднялся на крылечко и вошёл в дверь. В горнице меня встречал большой, пушистый кот. Настя чем-то гремела на кухне.

— Проходите сразу на кухню, Ваську не бойтесь, он у нас добряк, — Васька, услыхав голос хозяйки, махнул хвостом и степенно, важно прошествовал на кухню, показывая мне дорогу. Я последовал за ним. Кухня блестела. Настенька стояла у печки и что-то мешала в горшке.

— Настя, спасибо за приглашение, но, к сожалению, у меня с моими товарищами был уговор, что за всё время похода мы будем питаться только тем, что взяли с собой. — Осторожно, стараясь не обидеть, заранее отказался от угощения и продолжил. — Давай так — я буду есть своё, а ты своё. И с тобой поужинаю и слово сдержу. Лады?

— Лады, — грустно согласилась со мной понятливая девочка. — Бабушка такой вкусный борщ сварила. Но если дал слово, как любит говорить мой дедушка, то надо его держать.

— Не расстраивайся. У тебя есть листок бумаги? Я тебе слоника сделаю. — Постарался её успокоить, доставая консервы.

— Правда? Вы можете из бумаги сделать слоника? Я сейчас! — и выскочила из кухни. В детстве я увлекался искусством оригами и вроде ещё не забыл это умение. Вскоре прибежала Настя с тетрадкой и протянула мне. Мы сели за стол.

— Давай сейчас поужинаем, а после ты мне расскажешь, как вы тут живёте. А я сделаю тебе слоника. — И молча приступили к трапезе. Настя уплетала бабушкин борщ, а глаза прыгали с тетрадки на меня и обратно. И в них я видел и восторг, и неверие. После ужина взял в руки тетрадь. Обычная школьная тетрадь в клеточку, 12 листов, чистая. Аккуратно разобрал тетрадку на листочки. Настя с Васькой в обнимку сидели напротив и внимательно смотрели на мои руки. Достал свой штык-нож и нарезал из листков несколько квадратиков. Размял пальцы и взял первый квадратик. Как приятно вспомнить каждую складку и видеть превращение простой бумаги в большого слоника в клеточку. Вскоре перед Настей на столе стояла целая семейка слоников, мал-мала меньше. Настины глаза горели от восторга.

— Ой, а я Вам ничего и не рассказала. А они как настоящие, я их в зоопарке видела. Дома, в Киеве. Дяденька, да Вы просто волшебник!

— Ладно, Настенька, время уже позднее, пора ложится спать, — сказал, вставая из-за стола и спросил, — где будешь меня укладывать, хозяйка?

— А Вы ложитесь в гостиной, я там, на диване постелила, — ответила мне девочка, не отводя глаз от слоников. Я уже засыпал, а они с котом Васькой всё ещё сидели на кухне перед слониками.

Утром меня разбудили сквозняк и сырость. Я лежал на каких-то досках, посреди разрушенного дома. Настя… Захлестнувшая мысль, подняла меня. С грохотом, на прогнивший пол, упал рюкзак с автоматом. Подобрав оружие, я ещё раз осмотрел помещение. Ободранные обои, выбитые окна, паутина и пыль, годами покрывавшее всё пространство. На местами прогнившем полу были только мои следы. И мне пришло осознание, что Настенька была всего лишь призраком прошлого. Тем призраком, которым любит забавляться Зона. Закинув за спину рюкзак, при выходе, я заглянул на кухню…

На разбитом столе стояла семейка бумажных слоников. Старая, пожелтевшая бумага и толстый слой пыли на ней. А за окном просыпалась ржаво-серая Зона…

Я не стал забирать слоников, когда уходил. Откуда-то у меня была уверенность. Что когда-нибудь, вернётся Настя со своим котом Васькой, и покажет бумажные фигурки приехавшим из города бабушке и дедушке.

Больше мне в том доме побывать не довелось. В барах часто рассказывали про странный дом, где на кухонном столе была аккуратно расставлена пожелтевшая семейка слоников, сделанных из бумаги в клеточку. И я часто ловил себя на том, что когда мне в руки попадал листок бумаги, он обязательно превращался в слоника.

Недавно на мой ПДА поступило сообщение от неизвестного адресата — «Дяденьке-волшебнику».

Там была только фотография — с которой на меня глядела счастливая Настенька с котом Васькой на руках. Она сидела за кухонным столом, на котором стояли… мои бумажные слоники.

Душа Зоны

(Варя «Millia-Rayne» Попова)

Посвящается Обокану из Барнаула.

Это всё благодаря тебе…

ГЛАВА 1. Знакомство

Я открыла глаза и поняла, что не знаю, где нахожусь. И самое главное, что я совершенно не помню, как сюда попала. Прохладный, пропитанный тяжёлым привкусом железа воздух с трудом входил в лёгкие, и я закашлялась, попутно ощутив во рту вкус крови. Поднявшись с земли, я стряхнула с одежды частички мусора, зябко поёжилась и огляделась.

Меня окружал унылейший пейзаж из всех, которые, наверное, мне приходилось видеть. Был поздний вечер, и в неверном свете восходящей полной луны видно было, как над пустой неприветливой долиной, покрытой сухой безжизненной травой, поднимался неприятный серебристый туман, в объятьях которого покоились редкие искореженные, изогнутые до невероятности деревья. По небу бежали сизо-чёрные облака, пухлые и ленивые, и луна едва светила слабыми желтоватыми лучами. Вдалеке, слева от красных лучей садящегося солнца виднелись многоэтажные дома и вышки города, но даже отсюда было ясно, что он давно пришел в полное запустение — над городом не поднималось марево теплого воздуха, исходящее от домов, не светились в темноте яркими разноцветными глазами окна. Я шумно выдохнула и прислушалась — в ночи не было обычных для этого времени суток звуков. Не кричала сонно поздняя птица, не шелестели потревоженные ветром листья деревьев… только отовсюду раздавались странные шорохи. Послышалось поскрипывание сухих веток, словно кто-то тихо подкрадывался. Я испуганно обернулась, но вокруг никого не было.

Заметив в находившемся неподалёку логу старую кабину КамАЗа, я решила переночевать там, потому что мысль лечь спать там же, где я очнулась, казалась мне лишённой смысла. Быстро спустившись туда, я забралась в кузов, для чего пришлось едва ли не выламывать заржавевшую дверь, закрыла окна, чудом оказавшиеся не разбитыми, потом заблокировала дверь удачно оказавшейся тут же монтажкой и, наконец, смогла закрыть глаза. Вдруг что-то, а скорее всего, кто-то, шумно заворочался рядом с КамАЗом, но я решила не интересоваться, кто это, и не выглядывать наружу, хотя любопытство пыталось взять верх над чувством страха. Разумеется, сначала сон не шёл, но вскоре я уснула, убаюканная всё теми же шорохами и скрипами.

Снилось что-то странное. Какой-то праздник. Шумела толпа, невидимая в ночной темноте. Откуда-то доносились тонкие нотки детской речи. И внезапно над всем этим, в усыпанном звёздами небе, вспыхнули радужные цветы фейерверка. Один, другой, третий, целая вереница — все они сопровождались оглушительными звуками взрывов. Толпа внизу восторженно зашумела…