Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

Отблески пожара поглощают подвижное тело тумана. Пролетающие пули оставляют спиралевидные следы.

Петя встревожен увиденным; он чувствует неразрывную связь с происходящим, протянувшуюся издалека.

Он ещё не знает, нет опыта, свою пулю, в отличие от свиста шальных, не слышно.

Мелкая щепа запорошила лицо и засорила глаза. Пока проморгался, пока восстановилось зрение, он перемещается в лес на окраину поляны. Тонкий наст не выдерживает веса, и он проваливается в сугроб по пояс. И вовремя. Снежный холм укрыл его от двух человек, внешне похожих на якутов и эвенов. Он прислушивается к речи, она ему очень знакома. Да, её не раз слышал на рынке от говорящих между собой китайцев-продавцов. Используя умело природные укрытия, они прицельно стреляют из винтовок в направлении поляны и занявшегося огнём стойбища.

Незаметно продвинувшись вперёд, осмотрел картину боя с другой перспективы. Густо растущие деревья, прекрасный щит, но неосторожно выглянувшие из-за толстых стволов два китайца нашли свои пули. Тела неловко дёрнулись и застыли на снегу в искривлённых позах.

Туман всё кружи… кружит… кружит…

То он развеется немного и прояснится картина происходящего. То внезапно сомкнутся серые туманные врата. То сквозь молочную непроглядность прорисуются призрачные силуэты фигур стреляющих из ружей людей.

Новые следы от пуль взбивают в пену густые сливки тумана. Его тело разрыхляется, пухлое и вялое, оно приходит в движение…

Вот Петя переносится вверх.

А сверху всё видно, как на ладони.

Потери среди обороняющихся и нападающих.

Казаки стреляют скупо. Один выстрел — одна поражённая цель.

Среди них Петя рассмотрел силуэт молодого, лет двадцати, казака. Он стоит с девушкой-якуткой. Казак держит в руках винтовку, девушка с наложенной стрелой лук. К ним приближается, тяжело передвигаясь в снегу, казак, пожилой мужчина; строгое, крупное лицо, загнутые кверху кончики чёрных усов. Он что-то говорит молодому казаку и девушке, указывает на лес рукой. Молодой казак отрицательно машет головой. Старый казак настаивает, что-то объясняет, снова машет рукой в направлении заснеженной тайги. Вдруг лицо старого казака искажает гримаса боли. Он хватается за правое плечо, через пальцы показывается кровь. Он гневно что-то кричит молодому казаку и после этих слов молодой казак и девушка, пригибаясь к земле, бегут в лес. Глубокая борозда указывает путь.

Петя устремляется за ними, разбрасывая снег ногами и увязая в сугробах.

Он падает и не чувствует обжигающего холода снежинок, облачка разгорячённого дыхания не срываются у него с губ, не покалывает щёки и нос сильный мороз.

Боль, острая и внезапная, пронзает спину между лопаток огромной сосулькой. Боль растёт в теле, ширится, вот она петлей сдавливает горло и плывут… перед глазами радужные круги…

«За что? — глупая мысль, как всегда некстати пузырьками газа в шипучке всплывает наверх, — я ещё так молод!»

Петя встряхивается. Наваждение исчезает. До слуха долетает чужая, чавкающая речь. Протирает снегом лицо: на небольшом удалении, саженей шести-семи позади молодого казака и девушки на белом фоне показались чёрные фигурки преследователей. Их много. Больше, чем преследуемых. Глубокий снег вовсе не помеха. Они легко бегут по хрупкому насту.

Петя бросается им наперерез. Старается сбить с ног. Но не наносит ущерба. Преследователи проходят сквозь него, как через несуществующее препятствие, и устремляются дальше.

В бессилии он опускается на колени, загребает ладонями снег и подбрасывает вверх.

«Как бы мне сейчас пригодился твой лук, Айна!», — что есть мочи закричал Петя и увидел, как на мгновение остановилась девушка и бросила быстрый взгляд назад.

«Это она! — Петра бросило в жар, — прабабушка Айны!»

К нему приходит второе дыхание.

Целеустремлённо Петя бросается за казаком и девушкой.

Снег коварен. Под его покрывалом скрыто много ловушек: от бугра или ямы, до скрученного в тугую петлю одинокого корня куста.

Вот Петя ныряет в яму; снег ослепляет глаза и лезет настойчиво в рот; с трудом выкарабкивается и бежит… Шаг, два, пять, десять… что-то цепко хватает за щиколотку и он падает…

— Что, дружище, до сих пор летаешь во сне? — спросил Артур, разбуженный шумом.

Петя сел на полу. Протёр глаза. Он внутри палатки. Не поднимаясь на ноги, на четвереньках, сопровождаемый изумлённым взглядом друга, подползает к выходу. Высовывает голову наружу. Окунается в туман, низко стелющийся над травой.

— Что и требовалось доказать, — говорит сам себе, возвращается на кровать и отвечает на вопрос друга: — Представь себе, летаю… и во сне… и наяву…

Палаточный городок археологической экспедиции. 10 июня 2014 г.

Суета сует, всё суета.

Так или примерно так можно назвать творящееся с утра в городке.

С самого утра, пока туман не ушёл следом за ночью, красавчик Гена Белых (по независимо-неоспоримому абсолютно-непререкаемому мнению Нади Найдёновой) обошёл палатки студентов.

Несомненно, сей калиф на час, начал обход с девичьих палаток.

Одним своим появлением он прогнал прочь сон и устоявшуюся хандру дождливых дней из девичьих сердец. «Вот же повезёт кому-то, — с затаённой грустью проговорила Надя и оптимистично закончила: — Но, слава богу, что не мне!»

За пробуждением водные процедуры.

С песчаного берега сновидений волны бодрости смыли сон.

Голоса девушек звучали птичьими трелями. Раздавался задорный смех, громкие крики и визги: как истинные джентльмены, юноши исподтишка обливали девушек прохладной водой из ладоней, норовя пустить бойкие струйки жидкости за шиворот. Девушки, конечно же, не оставались в долгу. По-женски неумело, больше непроизвольно заигрывая, чем стараясь отомстить, девушки стряхивали капли воды с подушечек пальцев и, помедлив, дождавшись-таки здоровой реакции на провокацию, визжа, убегали.

После завтрака Алексей Оттович собрал студентов перед своей палаткой. Небольшое вступление, объявил он.

Высказался он сжато. Как настоящим учёным, не стоит отступать перед натиском природы, сующей палки предубеждений в колёса прогресса человечества. Не будем поддаваться унынию. Если верить приметам, туман к погожему дню, то сегодня приступим к выполнению поставленной перед нами задачи.

— Дорогие мои ребята! Будем смотреть с оптимизмом вперёд грустными глазами! — закончил Алексей Оттович на мажорном аккорде своё пламенное вступление.

Из последних слов никто так и не сумел провести параллели между «смотреть с оптимизмом» и «грустными глазами», но катахреза преподавателя пришлась по душе. Речь произвела впечатление даже на охранников. Один подошёл к Эле и спросил, он что, всегда так изъясняется; девушка, польщенная мужским вниманием, покрылась густым румянцем, и ответила утвердительно. Охранник сказал «Клёво!» и потерял интерес, чем уязвил Элино самолюбие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});