Викинги (сборник) - Мария Семенова

Вот так: ничего особенного, «переплыл пролив и вышел на берег». А ведь дело происходит в штормовую зимнюю ночь!..

Можно после этого верить фильмам и произведениям художественной литературы, где викинги изображаются бестолковыми здоровяками, склонными «давить» противника исключительно грубой силой и физическими габаритами?..

Право и суд

В этой книге часто упоминаются законы и древние судебники, есть даже целая глава: «С точки зрения закона». Между тем, когда рассказываешь об этом, люди довольно часто удивляются:

– А разве у викингов были какие-то законы?

Кинематограф и художественная литература немало потрудились, создавая викингам репутацию «варваров, не испорченных условностями цивилизации». Многие авторы (а с ними, понятно, зрители и читатели) считают, что право в эпоху викингов существовало в основном «кулачное». Некоторые воспевают такой мир, некоторые осуждают. Те, кто осуждает, заставляют порой самих своих персонажей, викингов, говорить о «страшной жизни», которая их окружает: вокруг, мол, сплошные убийства, насилие и жуткая кровная месть…

А как было на самом деле?

Кровная месть

Кровную месть иначе как «диким обычаем» обыкновенно не называют. В кино и литературе её обычно показывают либо как страшную трагедию, приводящую к гибели враждующих сторон до последнего человека, либо как тягостную обязанность персонажа, которую ему приходится выполнять против своего желания: ничего не попишешь, обычай.

Иногда кровную месть объявляют даже чем-то исключительно присущим «свирепым викингам» и объясняют особой «кровожадностью» скандинавских народов. Мне приходилось читать в некоторых работах, что, мол, славяне кровной мести не знали никогда. Легко, однако, убедиться в том, что это не соответствует действительности. Стоит заглянуть в «Русскую Правду» – сборник древнерусских законов («правда», кстати, в переводе на современный язык и значит «установление, правило, закон», а также «соответствие закону»). Так вот, «Русская Правда», записанная в XI веке, не только признаёт кровную месть, но даже устанавливает порядок, какой родственник за какого должен отмщать!

Дочитав до этого места, кто-нибудь наверняка вздохнёт:

– Да, жестокая эпоха была…

Между тем «жестокость» древних эпох по сравнению с сегодняшним днём – такой же распространённый миф, как и «особая кровожадность» того или другого народа.

Что же думают по поводу кровной мести учёные?

Они пишут: во все эпохи происходили и прямые злодейства, и трагические случайности, когда человек убивал человека. И, естественно, близким погибшего хотелось разыскать и покарать виноватых. Когда подобное происходит сейчас, люди обращаются в правоохранительные органы за справедливостью и защитой. А к кому им было обращаться тысячу лет назад? Тогда ведь не существовало ни милиции, ни полиции, ни прокуратуры. Силой навести порядок мог только вождь, за которым стояли профессиональные воины – скандинавский хирд, славянская дружина. Но вождь – конунг или князь – был, как правило, далеко. Или в своей столице, или вообще в заморском походе. Да и авторитет его как правителя страны, вождя всего народа (а не только воинов) в эпоху викингов ещё только устанавливался. Люди предпочитали рассчитывать на самих себя.

Кстати, если мы обратимся к современной эпохе, нетрудно удостовериться в том, что кровная месть в наше время сохранилась (или вновь возникает) там и тогда, где официальное правосудие отсутствует, либо оно бездеятельно и бессильно. И особенно там, где бессилие правоохранительных органов сочетается с пережитками родового строя .

В главах «Скажи мне, какого ты рода…» и «Я и МЫ» рассказывалось, что род, большая семья, родственный коллектив был в жизни древнего человека самым драгоценным и главным. Сгорел дом – родня мчалась на помощь погорельцам. Осиротели дети – немедленно находилось, кому забрать их к себе… И, конечно, стоило обидеть одного из родственников, как за него грудью вставали все. А уж если происходило убийство, преступник знал, что ему придётся иметь дело со всем родом убитого.

С другой стороны, за убийцей тоже стоял род.

В упомянутых чуть выше главах говорилось, что, согласно понятиям той эпохи, в отрыве от своего рода человек мало что значил. Человек был прежде всего членом определённого рода, а отдельной индивидуальностью – уже во-вторых. Поэтому «дело об убийстве» решалось не между двоими людьми, а между двумя родами.

Специалисты шутят, что о скандинавах времён викингов можно написать художественное произведение в любом жанре: психологический роман, боевик, душераздирающую любовную драму, мистику, ужасы… – всё, что угодно, кроме… детектива. Детектив посвящён раскрытию преступления и выяснению, кто преступник. В древней Скандинавии (за редчайшим исключением) преступник сам направлялся к ближайшему жилью и подробно рассказывал, что случилось…

Почему? Причина очень проста. Если бы он попытался утаить содеянное, он прослыл бы среди соплеменников трусом и «немужественным мужчиной», неспособным к ответственности за собственные поступки. А это было самое худшее, что с человеком могло случиться в те времена. В главе «Поединок» будет приведена цитата из закона, согласно которой обозвать кого-либо «немужественным» значило произнести попросту непроизносимые речи! Поэтому, если только человек был не совсем уже законченным негодяем, бесповоротной потере репутации он предпочитал возможность весьма суровой расплаты.

Дальше события могли разворачиваться по-разному, в зависимости и от «состава преступления», и от характеристик тех «коллективных личностей», которыми являлись столкнувшиеся семьи. Могло кончиться примирением, могло – выплатой денежного возмещения (виры). Но если доходило до кровной мести, это была опять-таки месть одного рода другому.

Сказанное отнюдь не означает, что все мужчины из потерпевшей семьи брались за оружие и шли поголовно истреблять обидчиков. Вовсе нет. Просто мстили не самому преступнику, а его роду . Спрашивается, как же крепче всего «насолить» враждебной семье? А вот как. Истребить в ней самого лучшего, самого достойного человека. Которым преступник чаще всего не являлся…

Смешон на этом фоне эпизод из современного фильма, в котором викинг, у которого убили отца, является с друзьями во владения враждебной семьи и, не застав дома конкретных виновников, запрещает своим воинам кого-либо трогать: они, мол, ни в чём не виноваты.

На «родовой» момент следует обратить особое внимание. Как часто, живописуя варварскую удаль «свирепых викингов», авторы популярной литературы заставляют их по малейшему поводу пускать в ход оружие и кулаки! Между тем, поссорившись с кем-то и дойдя до состояния, когда руки действительно начинали «чесаться», человек вспоминал: если он не совладает с собой и прольёт кровь, отдуваться за него придётся всему роду. Причём, очень может быть, погибнет не он сам, а кто-нибудь ни в чём не повинный и притом уважаемый, достойный и мудрый… Всякий ли решился бы из-за ничтожной обиды навлечь подобное несчастье на свой род?

Вот по этой самой причине, как пишут авторитетные учёные, возможность кровной мести была не столько поводом для бесконечных кровавых разборок, сколько мощным сдерживающим фактором . Если бы дело обстояло иначе, люди просто вымерли бы, вырезав друг дружку. Этого не произошло, потому что кровной мести всячески старались избегать .

История Торстейна и Бьярни

Детально разработанные современные законы оставляют судьям некоторый простор для толкования, для выбора той или иной меры наказания за проступок, в зависимости от множества разных условий. Вот и обычай кровной мести действовал не всегда одинаково. Люди старались восстановить картину происшедшего и учесть личные качества действующих лиц: может быть, потерпевший «сам напросился»? Может быть, это он напал на человека, а тот вынужден был обороняться? Да мало ли ещё что?..

Но даже если доходило до исполнения мести, события могли разворачиваться очень по-разному. В том числе и так, как рассказывается вот в этой истории.

«Жил в Солнечной Долине человек по имени Торарин, старый и почти совсем слепой. В молодости он был великим викингом. Он был человек не из покладистых, хотя уже и старый. Был у него сын по имени Торстейн, рослый, очень сильный и притом миролюбивый. Он работал за троих в хозяйстве своего отца. Торарин был небогат, но оружия у него было довольно. Ещё у отца с сыном был табун, и продажа коней приносила им хороший доход, потому что кони эти никогда не подводили в дороге и были непугливы…»

Так начинается сказание о Торстейне, которого впоследствии прозвали Битым. Неподалёку от их двора стоял дом богатого и знатного человека по имени Бьярни Боец. У Бьярни служил конюх, который был «очень задирист и всем давал почувствовать, что он работник у большого человека». А также двое слуг, два брата, – отъявленные сплетники и болтуны.