Мила Рудик и загадка Сфинкса - Алека Вольских

Яшка вовсе не возражал присоединиться к их компании, и вчетвером они вышли во двор Львиного зева.

Большие бордовые кареты ожидали отправления. Они прятались в тени деревьев и поэтому колеса из чистого золота почти не сверкали. Только иногда солнечный луч прорывался сквозь листву, и золотые вспышки мелькали то тут, то там.

Только друзья устроились на чемоданах, воспользовавшись ими вместо стульев, как вслед за ними во двор вышли Берти с Тимуром. Мила подумала, что они сразу отправятся к дилижансам, но, к ее удивлению, Берти что-то быстро сказал Тимуру и, оставив его одного, подошел к расположившимся на чемоданах друзьям.

— Рудик, — сказал он, посмотрев на Милу, — можно тебя на два слова?

Мила пожала плечами в ответ на удивленный взгляд Белки и, встав с чемодана, пошла за Берти. Они отошли в сторону. Мила видела, как Ромка с Белкой выворачивают шеи от любопытства.

— Готов поспорить, что Белка скрутит шею первая, — заметив это, сказал с ухмылкой Берти. Он достал из кармана свою волшебную трубку и засунул мундштук в рот.

— Послушай, Рудик, я тебе хотел сказать одну вещь. Я ведь тебе должен по гроб жизни…

— Ты говорил, — перебила его Мила.

Берти вздохнул и иронично заявил:

— Тот самый завалящий тролль, чья кровь, без сомнения, течет в твоих венах, оказывает на тебя дурное влияние, Рудик. В тебе совершенно нет ощущения тонкости момента.

— И это ты тоже уже говорил, — как ни в чем не бывало вставила Мила.

Берти покачал головой и затянулся дымом. В тот же миг из чашечки волшебной трубки вылетело облачко в виде троллинбургского тролля. Монета была из дыма, но Мила подозревала, что Берти думал не о медном, а о золотом тролле.

— Ты можешь шутить сколько хочешь, — произнес он серьезным тоном, — но я все-таки скажу тебе одну вещь. Я хочу, чтобы ты, Рудик, знала, что всегда можешь на меня рассчитывать — что бы ни случилось. Если тебе когда-нибудь нужна будет моя помощь — только скажи, ясно?

Мила красноречиво прокашлялась.

— Ясно. Но вообще-то… Вообще-то, Берти, ты мне ничего не должен.

— Как это? — изумленно уставился он на нее. — Ты мне жизнь спасла, забыла?

Она пожала плечами.

— А ты спас меня, ну и что с того?

— Когда это я тебя спас? — Берти наморщил лоб, роясь в воспоминаниях и одновременно выпуская изо рта дым. Из трубки вылетел еще один тролль.

— В Алидаде, — напомнила ему Мила, — когда Острик пытался меня укусить.

Лицо Берти просветлело.

— Точно! — Он вдруг призадумался и повеселел, серьезность будто ветром сдуло. — Слушай, так мы в расчете? Значит, я могу взять свое обещание обратно? — Он сладко улыбнулся, втянул в себя дым, а из чашечки трубки выпрыгнул уже третий по счету тролль — видно, Берти от счастья, что сумел вернуть деньги, без конца пересчитывал их в уме. Он мечтательно протянул: — И где-то там меня ждут не дождутся мои горы сокровищ…

Мила опять прокашлялась. Берти вернулся с небес на землю.

— Чего?

— Я думаю, — убежденно произнесла Мила, — все-таки не дождутся, потому что, Берти, ты не можешь взять свое обещание назад.

— Это почему же? — Он нахмурился.

Она прищелкнула языком и, не удержавшись, усмехнулась.

— Потому что ты сам говорил: человек должен уметь отвечать за свои слова. Если ты забыл, я тебе напомню: ты это говорил о Тимуре, когда вы в ссоре были. Ты его страшно ругал. Я даже тебе могу напомнить, какими словами и…

— Не надо, — решительно перебил ее Берти с хмурым видом и вдруг заулыбался, глядя за спину Милы.

— Берти, дилижанс в Плутиху уже отправляется, так что… мне пора, — сказал подошедший в этот момент Тимур.

— Я тебя провожу, — отозвался Берти. Он с улыбкой повернулся к Миле. — Ладно, Рудик. Досадно признавать, но ты права: видно, придется мне все-таки сдержать свое обещание. И помни, что я тебе сказал: «Что бы ни случилось…».

С этими словами он подошел к Тимуру, и они вместе поспешили к дилижансу, который отправлялся в Плутиху, где жил Тимур. На ходу из трубки Берти выскочили один за другим еще два дымовых тролля.

— Четвертый и пятый, — прокомментировала вслух Мила.

Она задумчиво смотрела вслед Берти и думала о том, что не так давно она, как и он, тоже дала обещание. В начале года, когда ребята изучали новые оценки, и выяснилось, что в них зашифровано слово «Горангель», Мила пообещала себе, что в следующем году в оценках не появится еще одно имя — имя того, кто ушел; имя того, кого нужно будет сохранить в памяти. И сейчас уже было неважно, помогли ей в этом ее видения или нет. Важно было другое — она выполнила свое обещание.

— Мила! — раздался поблизости голос Ромки, и она увидела, что он направляется к ней. — Нам уже места заняли. Пойдем?

Мила кивнула, и они с Ромкой зашагали к дилижансу, у которого их уже ждали Белка, Яшка, Фимка, Фреди и Пентюх. Там же стояли Акулина и Альбина и о чем-то беседовали. Акулина много жестикулировала и улыбалась, а Альбина сдержанно кивала ей.

— А ты знаешь, — зашептал возбужденно Ромка на ухо Миле, — что Акулина, то есть профессор Варивода, умеет видеть в темноте, вообще без света? Только что рассказала нам. Представляешь?! Я бы тоже был не против. В пещере это еще как пригодилось бы…

Мила не ответила Ромке, но она, конечно, знала, что Акулина умеет видеть без света. Она узнала об этом прошлым летом, когда они вместе с Прозором спустились в темный подвал, где Акулина возилась в кромешной темноте.

Началась посадка, и Белка, чуть пригнувшись, первая вошла внутрь большой бордовой кареты. Подбежал Берти. Мила посмотрела чуть правее и увидела, что дилижанс в Плутиху уже отъехал. Она перевела взгляд обратно: Акулина махала им рукой, призывая идти быстрее. И в этот момент Мила подумала, что за прошедшие девять месяцев она вообще очень многое узнала.

Она разгадала свои видения. Ей стал известен потайной ход из Львиного зева. Она услышала легенду о Белом Единороге и историю семилетней войны мятежного князя Воранта. Профессор Лучезарный открыл ей тайну брата-близнеца, которую хранил много лет, а Многолик рассказал, что это именно он стоял за всеми покушениями, которые произошли с Милой трижды в этом году. Оказалось, что Черная Метка, которая досталась ей от Асидоры — ее прабабушки, способна исполнять ее приказы. От Улиты Мила узнала, что в ее перстне находится самый могущественный волшебный камень из всех, существующих в мире, — карбункул Белого Единорога. Мила знала даже глупый Ромкин секрет о том, что он, как и все остальные меченосцы, готовился к экзаменам по книгам.

Только одного она так и не смогла узнать — кто же тот человек на фотоснимке, который Мила взяла в бабушкином доме; человек, на которого она так сильно похожа. Кто он? Ее отец? Многолик? Или и то и другое вместе?

Мила была счастлива, когда садилась в дилижанс вместе со своими друзьями: с Ромкой, Белкой и Яшкой Берманом, с Берти и с Акулиной. Она мечтала приехать сюда в следующем году, чтобы увидеть, как к тому времени расцветет Долина Белого Единорога. Мысль о том, что Белка все лето будет писать ей письма, рассказывая о розыгрышах Берти и беспрерывно жалуясь на него, вызвала у нее невольную улыбку. В этот миг и настоящее, и будущее — все казалось ей замечательным.

И была только одна причина, которая не давала Миле просто радоваться всему, что у нее было. Эта причина наполняла ее тревогой и невольными страхами, с которыми рано или поздно ей придется столкнуться лицом к лицу. Это была ее никому не известная тайна, заключенная в небольшой семейной фотографии, сделанной много-много лет назад, — неразгаданная тайна Милы.