Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох - Маркус Борг

Как сильно Бог любит этот мир? Настолько, что он «дал Сына Единородного». У Иоанна это выражение указывает не на крестную смерть Иисуса ради заместительного искупления грехов, но на его воплощение в целом. Бог настолько возлюбил мир, что воплощенный Бог в Иисусе стал частью мира, стал уязвим в этом мире и разделил его судьбу. Любить мир значит любить его так, как Бог во Иисусе возлюбил мир, это значит отдать свою жизнь за него.

«Каждый верующий в Него [Иисуса]» — здесь, как это чаще всего бывает в Новом Завете, говорится не о вере в доктрины об Иисусе, но о любви. Иисуса надо «возлюбить», а сюда входит решимость, верность, преданность, а также доверие возлюбленному. И что из этого следует? Такой человек «не погибает, но имеет жизнь вечную». Как мы уже говорили раньше, «вечная жизнь» в Евангелии от Иоанна — это не жизнь в загробном мире, но «жизнь грядущего века». И такая жизнь грядущего века может начаться для нас уже сейчас, если мы поставим на первое место Бога, явленного нам в Иисусе. Иисус уже сейчас «воскресение и жизнь», как говорит Иоанн в другом месте, он есть путь от смерти к жизни.

Этот стих говорит главным образом о том, что Бог желает благоденствия нашему миру. Вот почему он «дал Сына Единородного», вот почему произошло воплощение: Иисус жил ради этого мира. Любить мир так, как его любит Бог, означает любить мир так, как любил его Иисус. А как Иисус любил этот мир? И опять мы видим, насколько важно, как мы рассказываем об Иисусе, от этого зависит наш ответ.

Христианская жизнь

Сначала я предложил назвать эту книгу так: «Возникающий Иисус для возникающего христианства». Это название отвергли, и это хорошо. Это название отражало одно из важнейших положений данной книги: от того, как мы видим Иисуса, зависит то, как мы понимаем христианство. Представления об Иисусе определяют наши представления о том, что же самое важное в христианстве. И потому «возникающий» Иисус, которого мы видим через призму исторически-метафорической парадигмы, неотделим от возникающего христианства.

И теперь я хочу сказать о тех представлениях о христианской жизни, которые вытекают из такого понимания Иисуса. Разумеется, я уже рассматривал эти вещи — и прямо, и косвенно. Поэтому буду краток:

• Это жизнь, в которой на первом месте Бог, священное. Так жил Иисус. Это же касается всех великих мировых религий. Уникальность христианства состоит в том, что это Бог, явленный в Иисусе.

• В такой жизни происходят два вида изменений. Для простоты я называю их личным и политическим. Христианская жизнь заключается в преображении жизни, которая становится подобной жизни Христа («от славы в славу», как говорит Павел), а также в том, чтобы мы, как и Бог, желали царства Божьего. Личный и политический аспекты соединяются воедино на «крестном пути» — этот образ говорит и о личном преображении жизни, и о столкновении с системами господства этого мира.

• В такой христианской жизни вероучение вторично, а не первично. Христианство — это скорее «путь», по которому надо идти, нежели набор истин, в которые надо верить. Практика тут важнее «правильных» представлений. Конечно, представления нельзя отбросить, они очень важны. Но вера направлена не на них. «Объектом» верности является Бог — и если мы говорим о христианах, то это Бог, явленный в Иисусе.

• Это жизнь глубокой верности и мягких убеждений. Это глубокая верность, потому что она затрагивает все бытие человека. Это мягкая уверенность, потому за ней стоит осторожное обращение с конкретными формулировками, выражающими христианскую веру, в том числе и с доктринами. Эти формулировки созданы людьми. Их надо ценить, но когда нужно, можно искать новые слова. Глубокая верность Богу не то же самое, что догматическая уверенность относительно каких-то положений веры.

И во всем этом главную роль играет церковь. Под «церковью» я понимаю местную конгрегацию, местную христианскую общину, а также их совокупность. Церковь выполняет важнейшие функции.

Церковь должна быть общиной преображения. Это означает, что в общине происходит новая социализация. Большинство читателей данной книги прошли социализацию, приспособившись к требованиям современной западной культуры, в частности американской. Стать христианином означает пройти иную социализацию, которая соответствует иной реальности и иному пути жизни — жизни во взаимоотношениях с Господом, где окружающую среду формируют Библия и Иисус. Быть христианином не означает быть врагом государства, однако это означает, что христианская идентичность и лояльность для человека значат больше, чем национальная идентичность и лояльность к своей стране. Когда эти вещи вступают в конфликт, слушаться надо Господа Иисуса. Церковь — это община, которая возвещает господство Иисуса, его питает и взращивает.

Кроме того, церковь существует для этого мира. Она существует не для самой себя. Она укоренена в Боге, который сильно «возлюбил мир», а не в Боге, который возлюбил только церковь и христиан. И тогда церковь должна стать посредником и инструментом Бога, который желает благоденствия земле.

И церковь — это община, которая помнит об Иисусе и воздает ему хвалу. Без таких общин Иисус был бы забыт. Говорят, что церковь всегда находится на расстоянии одного поколения от своего уничтожения, и это справедливо.

Поэтому христианину важно быть членом христианской общины — не потому, что таковы условия спасения, но потому что в общине происходит преображение человека, так что он отождествляет себя со Христом. Богу не нужна церковь, но она нужна христианам. Бог может обойтись без церкви, но не мы.

Заключительные соображения

В каком-то смысле христианскую жизнь понять довольно просто, и это важно. Иногда мы сами усложняем свою христианскую жизнь, потворствуя желанию достичь полной ясности и определенности. Но значение христианской жизни можно выразить крайне лаконично и просто. Это сделал Иисус: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумом твоим, и всею крепостию твоею и возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Когда я хочу на современном языке выразить эту величайшую простоту, я пользуюсь рассказом моего наставника и друга Хьюстона Смита, который вспоминал, как на его представления о христианстве повлияла мать. Как я припоминаю (а я думаю, что верно уловил, что она хотела сказать, даже если передам не совсем точно ее слова, подобно ученикам, передававшим слова Иисуса), его мать так говорила о сути своей веры: «Мы в добрых руках, а потому нам стоит заботиться друг о друге». Трудно сказать лучше.

Разумеется, это не значит, что мы должны свести христианство к нескольким словам, которые поместятся на почтовой открытке. Христианская традиция: писания, история, мыслители, поклонение и практики, ее мудрость, музыка и искусство, ее святые, жизнь людей, исполненная сострадания и справедливости, — все это подобно гобелену необычайных цветовых оттенков, и мы обедним свою жизнь, если не будем внимательно всматриваться в его узоры. Но быть христианином не так сложно. В центре его жизни стоит Иисус, желания которого — это Бог, путь и Царство.

Непрекращающийся разговор

Все мы участвуем в непрекращающемся разговоре. Это образ человеческой жизни, притча о нашей жизни. Смысл этой притчи попытался объяснить Кеннет Бюрк. Родиться все равно что войти в комнату, где уже беседуют люди. Они начали разговаривать задолго до нашего рождения, и их беседа продолжится после нашей смерти. Они говорят о самой жизни — о том, что реально, на что стоит обращать внимание, как нам жить и какова цель этого существования. Когда, послушав какое-то время других, мы начинаем понимать, о чем там идет речь, мы сами вступаем в беседу. Бюрк продолжает: «Уже поздно, вам пора уходить. И вы покидаете комнату, где продолжается оживленная беседа».[227]

Разумеется, жизнь не сводится к разговорам. Но образ непрекращающейся беседы говорит не только о них. В такой беседе участвуют не только интеллектуалы или любители поговорить. Прямо или косвенно в ней участвует каждый, даже если он не умеет выражать свои мысли. Мы все живем в состоянии беседы.

Это касается и христиан. Мы все ведем непрекращающийся разговор об Иисусе. О нем начали беседовать уже его первые последователи, в этот разговор вошли воспоминания, свидетельства, значения и смыслы, вопросы о практическом приложении узнанного, хвала, молитвы и, разумеется, споры и конфликты. В разные эпохи и в разных культурах в этом разговоре использовали свои термины и выражения. Об этом говорит название книги одного из гигантов среди ученых XX столетия: «Иисус на протяжении столетий».[228] То, как христиане мыслят и говорят об Иисусе, меняется, хотя некоторые вещи остаются неизменными.