Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева

толком подходили: двухметровый здоровяк щеголял пышной шевелюрой, а хлипкий задохлик-арфист отрастил гриву до плеч, да и ту усмирил ремешком-налобником.

Эльфийский король вызывал понятное уважение. Встретил гостя не на верхотуре, а как есть, на земле. Подошел, поздоровался, руку пожал, осведомился о здоровье, не устал ли с пути, и провел в садовую беседку.

— Наслышан о тебе, Гарри де Нели, — молвил Владыка, глядя в глаза гостю своими звездными очами. Сверкнул искорками смеха. — Разбил границы? — И кивнул.

Подмигивать эльфы не будут, хоть убейся. Гарри смущенно улыбнулся, правильно поняв кивок.

— Да вот, случайно как-то…

— А мы-то попрятались, подумать только! — развеселился владыка-эльф. — Решили, что время сказок прошло. Но что же делать, если Зеркала предвещали войны?..

— О… значит, они предвещали? — ослабел Гарри, обреченно обмякая в резном ясеневом кресле.

— Туманно! — тут же поднял руку эльф. — Середину на половину. Неясное будущее они предсказывали. Но одно говорили точно — эльфам места нет на земле. Мы не любим воевать — это слишком больно, особенно для долгоживущих.

— Ну… — приободрившись, Гарри сел прямее. — Насколько я помню, в конце двадцатого века мир охватит эльфомания, появятся поклонники Толкина, клубы любителей средневековья, начнут снимать ролевки в костюмах эльфов. Вот только сами эльфы к тому времени станут за гранью возможного, сомневаюсь, что люди будущего примут их с распростертыми объятиями. Но если идти по миру вместе…

— Я понял твою мысль, Гарри де Нели, — уважительно покивал Владыка. — Живя в одном мире вместе, мы не станем чужими. Я согласен подписать Всеобщее Перемирие и хочу, чтобы ты представлял нас перед людьми.

— Хорошо, — согласился Гарри и замялся, нерешительно поглядывая на Короля. Тот понял его заминку и успокоил:

— Брак на принцессе необязателен. Это была перестраховка на случай непредвиденных обстоятельств.

— Спасибо! — с облегчением заулыбался Гарри. А эльф развеял последние сомнения в их отношениях:

— Меня зовут Эльтон Ферреский, Гарри де Нели, и я — твой друг.

Всё то время, что менялся маг-мир, переплетаясь с миром обычным, в Хогвартсе жизнь текла своим чередом: росли дети и рождались новые, пополняя ряды уходящих выпускников, выпрашивала имена затейница Фелина, дремал в толще гор старый мудрый тролль, тем не менее готовый встать в любой момент и всем помочь, взлетал в небо феникс Дамблдоров, останавливая время в новогоднюю ночь. Подрастали Альбус, Ариана и Берфи, играя и знакомясь с окружающим миром.

А вот Альбусу исполнилось одиннадцать лет, и он из младшего корпуса для малолеток перевелся на факультет среднего звена. Дождался очереди, хихикнул, показал язык Берфу и прыгнул к табурету, с которого только что встал Дож, надел Распределяющую Шляпу и замер. Та размышляла недолго.

— Пуффендуй!

— Ур-ра-ааа! — каштановый в рыжину мальчишка с воплем скакнул к друзьям-пуффендуйцам, с которыми вырос с первого класса «младенческой» школы, как он про себя называл надоевший внутренний корпус. Аберфорт с Арианой проводили Альбуса завистливыми взглядами — им ещё три и четыре года сидеть в детской песочнице, блин…

Тихо и загадочно улыбнулся Гарри. Он помнил, что канонный Дамблдор был полон амбиций и перспективных стремлений и потому пошел на Гриффиндор, факультет благородных и отважных.

Глава 28. Котёнок для Фелины

Предыдущая глава была отдана магическому перевороту, так что в этой мы с вами ненадолго вернемся к нашим героям, из-за которых и произошел тот срочный передел мира ради мирного неба для детей — Зейну и Берте.

Свадьбу они сыграли, как и планировали, теплой нарядной и очень урожайной осенью. Нежно светило солнышко, подцвечивая яркие бока овощей и фруктов, от которых столы прямо-таки ломились и трещали всеми перегруженными досочками. Исходили парами густые супы и каши, сводя с ума одуряющими запахами, с ними вовсю соревновались салаты, зазывая к себе на дегустацию своими красочно-вкусными оформлениями. Ах, какие там были салаты!.. Красно-зеленые из томатов с огурцами и зеленью, бело-розовые с желтенькими капельками кукурузы — знаменитый крабовый пудинг, роскошный «Оливьеро» из Франции, который уже тогда стал всемирно известным оливье. Точного его рецепта нет, для каждой хозяйки он во все времена был строго индивидуальным, особенно касаемо мясных и сырных ингредиентов.

Среди праздничных блюд превалировали десерты: фруктовые салатики, желе, фреши, смузи, всевозможное пюре и конфеты, пирожные и торты, к ним особенно страстно рвались дети. И конечно же, закуски! Писк всех фуршетов и вечеринок — малю-ю-юсенькие хлебики со всякими начиночками: от сливочного маслица с икрой до чего-то экзотического и потому с труднопроизносимым названием, типа, вон тот кусочек с чем-то розовым бело-полосатым…

Гарри, к слову, быстро запомнил, что избегать следует все крема зеленого и густо-оранжевого цвета, о чем и постарался предупредить детей, чтобы те не прикасались к закускам с васаби и перцами чили и карри. Сам он, кстати, оттянулся всласть, наготовив горы воздушной пшеницы, которую просто о-бо-жа-а-ал…

Сами виновники торжества поражали воображение гостей своими красотой и внушительными габаритами. Шутка ли, и жених, и невеста одного роста — два с половиной метра, эдакими каланчами возвышались над всеми гостями что стоя, что сидя, окромя родителей невесты… Но краси-и-ивые. Зейн во всем черно-синем, под цвет волос и глаз, Берта аналогично — в зелено-коричневых тонах, и была украшена потрясающими редкостями, такими, как прелестная диадема из зеленых сапфиров с алмазами, на шее — ожерелье из тех же каменьев с вкраплениями необычайно яркого демантоида, редкой и самой ценной разновидности зеленого граната. Но глаза невесты своим сиянием затмевали даже эту редкость — такое счастье они излучали! А её улыбка?! Да от неё всем плясать и петь хотелось, потому что улыбка говорила ярче всех слов, что это свадьба самой счастливой в мире девушки.

Счастье любимой настолько очаровало Зейна, что он весь день не сводил взгляда с молодой жены. Тосты ли, разрезание торта ли, танцы — всё вместе, неразделимо друг от друга, плечом к плечу, глаза в глаза. Гарри периодически висел у кого-нибудь на шее и от умиления поплакивал. В этом его старательно поддерживал Рам, щедро окропляя жилетку Гарри своими счастливыми слезами.

Отыграли свадьбу, гостей проводили, отдохнули, пришли в себя и зажили. Медовый месяц по понятным причинам решили не устраивать, ну да молодым и родного Хогвартса хватило для личного счастья. С брачной ночью, слава богу, проблем не было: и Зейн, и Берта, каждый по-своему и в свое время, были посвящены в таинства первой ночи, так что дураками никто из них не выглядел. Поза, правда, была самой скромной, миссионерской да под простыней, но она отнюдь не помешала производству детей. Так что сыновья-погодки Ролиан и Джулиан родились в самый